Травоядный. Том I - Лев Белин

— Слушай, ты говорил, что нам запрещено знать о Пробуждении и Даре, верно? — спросил Декс.

«А вот это интересный вопрос. Мне бы хотелось узнать больше», — одобрительно подумал я.

— Ну да, всё так. Если жизни надзирателя ничего не угрожает, использовать Дар нельзя, — он почесал затылок. — И кажется мне, что даже если и угрожает, после всего этого надзирателя всё равно прирежут по-тихому, а свидетели из невольников случайно потеряются в джунглях.

— Да, я о таком слышал, — поддержал Вик.

— Ну а если, ты об случае с той тварью и братьями-тигридами, они всё равно сдохли, ну а вас не пришили, потому что до турнира всего ничего осталось.

— А как же Фиро? Тот леопардид с обугленной лапой, он использовал Дар при всех из барака, да и при других надзирателях. И не сильно об этом волновался. — спросил Декс.

«Мальчик! Что с тобой?! Ты сегодня бьёшь чётко в цель! Аж боязно! Как бы не сглазить», — мысленно воскликнул я.

— Оу, Фиро совсем иной случай, — сказал Хорт.

— О-о-очень другой случай, уникальный, — с огоньком в глазах подхватил Вик, ему явно хотелось рассказать об этом. — Фиро Вилион Третий был потомственным воином в имперской армии. Сотник в звании майора, вёл за собой прожжённых ветеранов авангарда. Ему даже пророчили будущее главнокомандующего, настолько он был амбициозен, — с уважением и даже некоторым воздыханием рассказывал он.

— И что же случилось? Как так вышло, что такой зверлинг оказался среди надзирателей? — с интересом спросил Декс, и с неменьшим интересом слушал я.

— Ему не повезло, — спокойно сказал Хорт.

«Да уж, не так уж и интересно…»

— Дважды, б**ть, не повезло! — воскликнул Вик. — Его сотня оказалась зажата между несколькими тысячами вражеских воинов в Варажейском ущелье во время Второго Великого похода. И сам понимаешь, шансов у них не было, — он приблизился ближе, будто нас могли услышать. — Он заключил сделку с Гебелом — огненным лжебогом.

«Лжебог? Что-то вроде древних языческих божков? Мне кажется, в моём прошлом мире подобное тоже присутствовало», — подумалось мне.

А Вик тем временем продолжал:

— А такие сделки заключить ой как непросто, условия у этих божков жуткие, даже по меркам хищников. Они всегда требуют реки крови и дорогие сердцу вещи, и предлагают не каждому, а только тем, кто до смерти желает силы в определённый момент и которому она по-настоящему нужна, — нагоняя страху, рассказывал он, хотя на меня такое не сильно действовало. — Взамен дают невероятную силу, грязную и порочную, конечно, но невероятную.

«Естественно, грязную и порочную, что же ещё ожидать от диких язычников. Не в пример цивилизованной Империи с разумными существами на цепях, выращиваемых на убой», — криво усмехнулся я.

— Короче, он в одиночку разбил две тысячи вражеских воинов, хотя, как поговаривают, своих солдат он тоже предал огню, — выпалил Хорт, чем сильно расстроил Вика.

— Эй, гребаный язык! Всю интригу испортил! — бросил он. — Ладно. Всё так и было, ну, как говорят. Нашли его потом среди груд опаленных мертвецов и отправили обратно в Империю. Лишили звания и золотого ранга за еретическую связь, выгнали из армии, хотя другого бы вздернули, но верха зачли заслуги Фиро на службе. Да и близкие его все сплошь на высоких постах, — со странным разочарованием сказал Хорт. — Он скитался по наёмникам и в один из дней просто прибил на дуэли какого-то аристократа, приближённого к свите тогдашнего императора. Так он вскоре и оказался на дне среди надзирателей, на краю мира и с Ржавым медальоном на шее.

«Значит, медальон не обязательно определяет количество силы, а по большей части положение в обществе. Интересно…»

— А как же «право силы», разве этот закон не защищает победителя от последствий? — спросил Декс, и я знал ответ — в каждом из миров общество неизменно плюёт на законы что божьи, что государственные, и «сила» измеряется не лишь личной боевой мощью, зачастую проигрывая изощрённому, вероломному разуму и крупному кошелю.

— На бумаге — да, но вот там столько условностей, что ты поди ещё докажи. А Фиро в те времена не отличался рассудительностью, трезвостью и прозорливостью, как, впрочем, и в нынешние. Так что он в купе с тем вельможей порубил и двух имперских посланников с приглашением на разбирательство, а затем и десяток их родственников, возжелавших мести, — с улыбкой рассказал Вик, словно их смерти доставляли ему удовольствие. — Но его шея вновь не оказалась на плахе. Хотя многие думают, что его нынешняя участь похуже смерти.

— История, конечно, увлекательная, только вот на вопрос ты не совсем ответил, — сказал Декс. — Это значит, его огненная сила к Дару не приравнивается? Или как?

— Не, совсем нет. Она же не Дигором дана, и не братьями его и сёстрами. Это грязная и прочная сила, колдовство, а он — колдун, их так называют. Хотя во всей Империи наберётся не больше сотни, — смакуя каждое слово, совсем не выражая солидарности, говорил Вик. — И каждый раз, используя дар лжебога, он унижает самого себя, отдаляется от Дигора всё дальше, навлекая на себя всё большие проклятья, ожидающие его после смерти.

«Вот оно как. Значит, и у них есть загробная жизнь. Хотя чему удивляться, должно же их ограничивать хоть что-то, и что может быть действенней вечных мук после смерти. Ну, или райских кущ, — с улыбкой подумал я, сам явно не был религиозен, хотя отрицать божье вмешательство в мою смерть и перерождение было очень трудно. — Всё равно не понимаю, почему его нельзя было использовать на войне. Такая сила, а он присматривает за зайчиками. Звучит это донельзя глупо. И к тому же, где гарантии, что он не обратит эту силу против самой империи?» — размышлял я.

И Вик прочёл по лицу, о чём я думаю.

— Фиро — это живой пример, почему нельзя связываться с лжебогами, он существует в назидание всем остальным. Его лишили высокого звания и статуса, чародеи ограничили силу какими-то своими печатями, Дар отобран в обмен на грязную силу, да и сам он весь обезображен. Говорят, ему специально запретили скрывать свою обугленную руку. И какие бы подвиги он ни совершил, он навсегда останется надзирателем с Ржавым медальоном на шее, — закончил