Печать Велисы 1. Избранный - Вениамин Шер

«Реструктурированный гладиус Пустоты»

Меч улучшен грандмастером Пустоты и напитан его энергией. Нерушим под воздействием механических сил или пока энергия Пустоты не иссякнет. Дополнительный эффект: Небольшой шанс поразить живую структуру энергией Пустоты. Бритвенная заточка.

Хера се… Раньше из описания было лишь «Хороший гладиус» и всё. Кусок железа, по сути. А тут прямо какая-то энергия «Пустоты»… Вот только система не даёт никаких цифр, а жаль…

— Благодарю, Герн… — сказал я и спрятал их в инвентарь.

— Твой прос-с-странс-с-ственный карман… вос-с-становить может Пус-с-стоты с-стихию.

— А что она делает?

— С-со временем узнаеш-шь… — усмехнулся он. — А теперь… пей… — указал рукой на миску.

— Что это? — скривился я.

— Вос-с-становления нас-с-стой…

С неохотой я взял эту миску и принюхался. Вроде пахло травой с ноткой дёгтя. Хлебнул один глоток, и по вкусовым рецепторам ударила лёгкая горечь, но на вкус это был специфический чай. Сделав пару глотков, я понял, что был достаточно голоден, а когда выпил половину миски, мышцы словно налились энергией, и голод пропал. Это хорошо, так как в инвентаре у меня только несколько белковых батончиков.

— Герн… — обратился я к самураю. — А если… люди увидят ту решётку, — кивнул я на выход. — Они могут испугаться и закрыть врата… Ты же понимаешь, что после этого я не стану выполнять твоё желание. Убивай хоть до бесконечности.

Я решил забросить удочку на то, чтобы сбежать. Если будет возможность, то я лучше напьюсь эликсиров здоровья и ломанусь на выход.

— Когда бой ты проиграеш-шь – убираю баррикаду я. Приходили не так давно они… Один… Был под мороком он… Видел он лишь тебя под личиной лани… Иногда приходят, с-смотрят, но с-смелости и с-сил нет с-сразитьс-с-ся…

— То есть, они иногда заглядывают сюда? — переспросил я.

— Верно… Будь с-спокоен, живой… Выгода пользования моим разруш-шенным миром… перевешивает на чаше вес-с-сов с предос-с-сторожнос-стью…

— Ясно…

Когда я полностью допил чай, то чувствовал себя сытым и полным сил. Поэтому мы незамедлительно перешли к тренировке прямо в центре этого мини Колизея. Монстр стал знакомо превращаться, а я призвал мечи и стал в стойку.

Он привычно кинулся на меня с когтями, а я уклонился и рубанул ему по плечу. Опять уклонение, блок, делаю сальто уходя от удара, рублю по ноге, которая подкашивается.

Так мы танцевали с «зомби-зверем-поиковиком-ланью» минут десять. И это охренеть как долго! Мне нужно было всего лишь попасть ему по башке, но эта тварь защищала тумкалку в наивысшем приоритете.

Я уже отсёк одну ногу по колено и руку по плечо, а на действующей руке осталось три пальца, но он продолжал проворно брыкаться и нападать. В месте отсечения его конечностей мяса не торчало. Там была чернь, словно провал в бездну, поэтому он спокойно мог вставать на свою нижнюю культяпку.

— А-А-А-А! Ф-ФА-АК! — заорал я, когда пропустил удар двумя его пальцами, который располосовал мне бедро до кости.

В затмевающей боли я упал на каменный пол и выронил мечи.

— Яс-с-сно… — прошептал голос сквозь боль в голове. — В чём твоя проблема, знаю я…

— МОЯ ПРОБЛЕМА В ТЕБЕ! ДЕБИЛА КУСОК! — рявкнул я, хватаясь за ногу, откуда бил просто фонтан крови – пробита артерия.

И это неудивительно, я вижу свою кость!

— Не можеш-шь с-сдерживать боль ты… От царапины не пристало падать воину…

От таких слов я оторвал взгляд от ноги и увидел прыгнувшего ко мне самурая с мечом на перевес.

— Я помогу… — сказал он, встав возле меня.

А потом начался чёрный ад. Он начал орудовать клинком с такой скоростью, что я мог увидеть чёрную тень… Мог бы… если бы он не стал меня кромсать!

Сначала он под корень отсёк мне руки и ноги, и я обрубком упал на пол. А потом он стал вырезать на моём теле мельчайшие письмена, что пылали чернью. Я орал, визжал и, наверное, обделался от боли.

Хоть он орудовал мечом крайне быстро, но буквы, что он наносил, были довольно мелкие. Несколько минут превратились в вечность. После того, как он закончил писать пылающий чернью талмуд в районе моего паха, я уже не мог кричать из-за разорванных связок. Меня трясло в предсмертных конвульсиях.

Ублюдок-самурай что-то прошипел на непонятном языке, проткнул меня своей катаной в центр груди и запустил туда что-то чёрное, которое стало леденить душу.

Но эта леденящая чернота дала наконец спасительную смерть…

Глава 15

— Здравия, Митяй, — усмехнулся короткостриженый шатен за письменным столом.

К нему в кабинет зашёл лысый амбал в серо-зелёной