Проклятый Лекарь. Том 2 - Виктор Молотов

Улицы были забиты автомобилями, тротуары — людьми.

Я попытался вызвать такси через приложение — «Все машины в вашем районе заняты. Приблизительное время ожидания — сорок минут».

Чёрт. Торчать в больнице ещё час я не мог. Ритуал стабилизации Сосуда нужно было провести как можно скорее, пока Жива в нем снова не начала капризничать. Придётся ехать в метро.

— Слушай меня внимательно, — я повернулся к Костомару, который с любопытством разглядывал суетящихся за окном морга людей. — Легенда такая: ты — учебный скелет из медицинского университета. Я — преподаватель анатомии, который везёт тебя домой для подготовки к важной лекции. Твоя задача — быть максимально неподвижным и максимально… костяным. Понял?

— Я ем грунт, — с пониманием кивнул он.

— Отлично. И постарайся не двигаться без необходимости.

Я взвалил его на плечо. Тяжёлый, зараза. Странно, что кости весили немало.

— Может, как-то напряжёшься? — пропыхтел я. — Ты же нежить, а не чугунная статуя.

Костомар, кажется, понял и послушно собрался, став заметно легче.

— Только не говори мне, что у тебя кость тяжёлая, — добавил я. — Это будет слишком очевидная и несмешная шутка.

— Я ем грунт, — шёпотом пошутил Костомар.

На выходе из больницы, когда я уже почти добрался до спасительной двери, нас перехватил Морозов собственной персоной.

— Пирогов? — он с нескрываемым изумлением посмотрел на двухметровую конструкцию в медицинском халате у меня на плече. — Что это, чёрт возьми, у вас?

— Учебный скелет, Александр Борисович, — ответил я с самым невинным видом. — Одолжил у коллег из медуниверситета для подготовки к лекции для интернов.

Морозов подошёл ближе, с интересом разглядывая Костомара. Тот замер, изображая полную, абсолютную неподвижность.

— Хм, качественная модель, — главврач потянулся, чтобы потрогать череп. — Даже зубы как настоящие…

В последний момент, когда его палец был в сантиметре от зубов, Костомар не выдержал и инстинктивно клацнул челюстями. Звук был оглушительным в тишине вечернего холла.

— Ай! — главврач отдёрнул руку.

— Пружинный механизм, — невозмутимо пояснил я. — Для демонстрации работы челюстных суставов. Очень реалистично сделано. Осторожнее, Александр Борисович, может и палец отхватить.

Морозов недоверчиво посмотрел на меня, потом на скелет, пожал плечами и, ничего не сказав, ушёл.

Выкрутился. Но в метро будет сложнее.

В вагоне, как я и ожидал, мы стали центром всеобщего внимания.

На нас пялились все. Особенно дети — они показывали пальцами и дёргали мам за юбки. Я старался сохранять невозмутимое лицо, делая вид, что везти двухметровый скелет в метро в час пик — самое обычное для меня дело. Буквально каждый день этим занимаюсь.

— Не дёргайся, — прошептал я Костомару, когда заметил, как он начал медленно поворачивать голову в сторону особенно шумной компании подростков. — Я понимаю, что у тебя всё чешется, но потерпи. Ты сейчас — экспонат.

— Мама, а почему у дяди скелет? — громко, на весь вагон спросила девочка лет пяти с двумя огромными бантами.

— Это, деточка, доктор, — смущённо объяснила её мать. — Он везёт… э-э… очень важный инструмент для своей работы.

— А он настоящий?

— Конечно нет, глупышка. Настоящие скелеты лежат в могилах, а не ездят в метро.

Костомар, услышав это, издал едва слышный, полный оскорблённого достоинства фыркающий звук. Я предупреждающе сжал его костлявое плечо.

Ещё три остановки. Держись, Костомар. Мне так же весело, как и тебе. Кажется, это самое сложное задание за всю мою долгую не-жизнь. Не битва с демонами, не свержение королей, а простая поездка в общественном транспорте вместе со скелетом.

Наконец-то. Дом.

Я с облегчением втащил Костомара в прихожую. Операция «Метро» прошла успешно, хоть и стоила мне немало нервов. Из кухни, привлечённая шумом, выглянула Аглая с полотенцем в руках.

— Ты поздно. Я уже начала волнова…

Её фраза оборвалась на полуслове, когда она увидела двухметровый скелет в медицинском халате, который я как раз ставил на ноги.

— Что… это… за… скелет? — медленно, по слогам произнесла она.

— О, тебе он понравится, — я постарался придать своему голосу максимум невозмутимости. — Очень полезен в хозяйстве.

Костомар медленно, с грацией придворного танцора повернул свой череп в сторону Аглаи и отвесил ей глубокий, галантный поклон, от которого скрипнули его кости под халатом.

Аглая открыла рот, чтобы издать крик, способный разбудить весь дом. Я был быстрее. Одним прыжком я оказался рядом и плотно зажал ей рот ладонью.

— Тихо! — прошипел я ей на ухо. — Не вздумай кричать. Соседи и так косо на меня смотрят. Нам не нужны лишние вопросы.

— Мммф! Он живой! — промычала она, её глаза были размером с блюдца.

— Что? А, да. Он живой. Вернее, не совсем живой. Скажем так, он — не мёртвый. Это сложно.

Я осторожно убрал руку. Аглая сделала несколько глубоких, судорожных вдохов, но не закричала. Она смотрела на Костомара со смесью ужаса и… неудержимого любопытства.

— Он… он живой скелет? Как это вообще возможно? Это же противоречит всем законам магии!

— Да. И он очень обидчивый, так что будь с ним повежливее, — предупредил я. — Костомар, позволь представить — это Аглая. Наша временная гостья. Аглая, это Костомар. Мой… э-э… дворецкий.

— Я ем грунт! — произнёс Костомар неожиданно радостным, скрипучим голосом и, сделав шаг вперёд, протянул ей свою костлявую руку для поцелуя.

Аглая, после секундного колебания, с опаской подала ему свою руку. Костомар с изяществом, которому позавидовал бы любой аристократ, склонился и «поцеловал» воздух в паре сантиметров над её пальцами.

— Он… он говорит? — она всё ещё была в шоке.

— Только одну эту фразу. Но с десятками разных интонаций. Ты быстро научишься его понимать. Это как изучать новый, очень экзотический язык.

— Я ем грунт, — подтвердил Костомар с чувством собственного достоинства.

— Вот. Сейчас это означало «приятно познакомиться, мадемуазель», — перевёл я.

Следующие полчаса прошли в сюрреалистической беседе.

Аглая, забыв про страх, с горящими от любопытства глазами расспрашивала о Костомаре. А тот старательно отвечал ей своей единственной фразой, меняя интонации с вопросительной на утвердительную, с радостной на печальную.

К концу этого странного разговора они, кажется, уже почти понимали друг друга без моего перевода.

Я смотрел на эту картину — беглая аристократка, оживший рыцарь-скелет и я, некромант-лекарь, — и думал, что моя жизнь в этом мире становится всё более и более странной.