Полный попандос! - Алексей Стацевич

такое — дома воспитания, а то разговор еще на час растянется! Бабки, как ты уже видел, на базаре сидят торгуют, а женщины средних лет хозяйством занимаются. Огородами, скотиной… Мужьями! Ну а девушки сейчас — на зверовании. Утро же!

За разговорами они вышли на деревенскую площадь, окруженную роскошными кирпичными домами. Ру пригляделся — в центре площади расположился выложенный камнями циферблат солнечных часов со стрелкой-штыком посередине. «Снаружи» циферблата, возле двойки, пятерки и восьмерки, высились еще три подобных «штыка».

— Судя по теневым часам, — вытянул шею Тэкуми, — наши звероловки уже минут через десять-пятнадцать вернутся.

Пройдя еще с полусотню шагов и обогнув половину площади, «человек-ветка» остановился возле двухэтажного кирпичного дома, над входом в который моталась на ветру деревянная вывеска с плохо читаемой надписью: «Алхимический магазин Тэкуми. Зелья на любой вкус, цвет и запах».

Пока хозяин дома гремел связкой ключей, заскучавший Ру еще раз бросил взгляд на циферблат:

— Как-то на часах слишком много стрелок!

— Вовсе нет, — покачал головой Тэкуми, — стрелка там только одна, по центру. Остальные якобы «стрелки» — часть портала, что ведет в место, где обитают аристократы клана Гринос.

Порасспрашивать подробности Ру не успел — Тэкуми наконец справился с замком и, распахнув дверь, сделал приглашающий жест:

— Добро пожаловать в мою скромную обитель! — И, не дожидаясь гостя, скрылся в доме.

— Гостеприимство так и прет, — осуждающе покачал головой парень и зашел следом.

Внутри пахло спиртом, засушенными травами и микстурами. Напротив двери, в десятке шагов от нее, расположился деревянный прилавок, куда и направился Тэкуми. За прилавком, от левой стены до правой, висели длинные широкие полки с расставленными на них баночками, скляночками, бутылочками и мензурками. Ниже полок обнаружилась добрая сотня небольших закрытых ящичков, а возле прилавка со стороны посетителей — старый дубовый стол с мерными весами, замысловатыми колбами и полудюжиной ступок.

— А вы, значит… алхимик? Странное занятие!

Тэкуми, достав из-под прилавка кусок ткани, схватил ближайшую мензурку и принялся яростно ее натирать.

— Странное, не странное, но зато — денежное. Видал, какая у меня домина? Кирпичная! Двухэтажная! А ведь начинал я с хибарки на окраине. Там, где базар. И вот докуда «дорос» — до площади Болтопии! До самого элитного, между прочем, места в нашей деревне! — Он широко улыбнулся и понизил голос до многозначительного шепота: — А все почему, Ру? Потому что я впахивал каждый день! Каждый! День! Без праздников и выходных. А все те бездари, что начинали со мной там, на окраинах, в трущобах… так там и остались. Не захотели учиться, работать, совершенствовать навыки… Вместо этого они предпочитали лакать самодур, драться, убивать друг друга… Тьфу на них, говорить противно!

Ру прошел к прилавку и опустился на скрипнувший стул.

— А это что такое? — Он взял в руки гладкий серый камень, что лежал рядом.

— Не трогай! — заволновался Тэкуми. — Это философский камень! Он превращает воду в золото, болезни — в здоровье, а старость — в молодость! Но стоит лишь раз неправильно его взять, взять без его разрешения или уважения… — Алхимик резко выбросил вперед руку и, вцепившись в артефакт, выдрал его из пальцев гостя. — Как камень тут же отправляется на помойку, а неудачник, что до него дотронулся — на кладбище. — И ловким броском выкинул камень в мусорное ведро.

— В смысле — на кладбище⁈ — изменившись в лице, приподнялся Ру. — Это я что ли тот неудачник⁈

Тэкуми несколько секунд с серьезным видом смотрел на растерявшегося парня, а затем рассмеялся:

— Ну ты и доверчивый! Этот камень — просто безделушка, что валялась тут пару недель. Ох, Ру, как же сложно тебе придется в жизни с такой наивностью!

— Фух, а я действительно поверил.

Алхимик, отсмеявшись, отставил мензурку в сторону и указал на дубовый стол:

— Кстати, бери пирожок. Угощайся. Ты наверняка голодный.

Парень не заставил просить себя дважды и с радостью схватил «гостинец» — в животе урчало как после недельной голодовки. Жуя мясную начинку, он прищурился, стараясь прочитать, что написано на баночных этикетках за спиной алхимика:

— Лапки паука. Слизь улитки. Дыхание волколака. Зубы… висельника?

— А вообще, — не обращая внимания на бормочущего себе под нос гостя, вдруг продолжил говорить Тэкуми, — мое занятие ничем не страннее добытчика пиявок или осеменителя скотины.

— В смысле — осеменителя? — оторвавшись от созерцания банок, недоуменно нахмурился Ру. — Это как? Собственно… кхм… ручно?

— Можно и так сказать, — кивнул алхимик. — Но не совсем тем способом, о котором ты, вероятно, подумал. В общем, слушай! Берешь, значит, пятилитровую банку, наполненную семенем молодого бычка. Макаешь в банку руку. Желательно, до локтя. А после пристраиваешься позади скотины и ка-а-ак эту руку загоняешь…

— Я понял! Понял! — поспешно перебил Ру. — Фу, ну и гадость!

— Вот! — ухмыльнулся Тэкуми. — А ты говоришь — у меня странное занятие.

Алхимик поменял тряпочку и, посвистывая себе под нос, продолжил, словно заправский трактирщик, натирать заляпанную пальцами склянку.

— Скажите, а что это за… даже не знаю, как назвать… — Ру ткнул пальцем за спину мужчины, — урны на нижней полке?

Тот скосился через плечо:

— А, это? Урны, да. С прахом непогребенных существ.

— С каким-каким прахом? — вылупился гость.

— С прахом единорога. Оборотня. Козы. — Показывая на закрытые металлические банки-урны, начал перечислять Тэкуми. — Болотного медведя. Древня… Люминесцента.

— И-и… и зачем они вам?

— Ну как — зачем? — удивился алхимик. — Добавляю в фарш. Для вкуса. Правда, аппетитно получилось?

Ру, обдумывая услышанное, так и замер с «огрызком» пирожка в руке. Побледнел.

— Шучу! Опять шучу! — рассмеялся Тэкуми и, насвистывая незатейливую мелодию, вновь принялся натирать банки.

— Так и-и… зачем мы сюда пришли? — на всякий случай отложив пирожок в сторону, не выдержал паузы Ру.

«Человек-ветка» вздохнул:

— Эх, как же я не люблю в последнее время все эти разговоры с Прибывшими. Ох, не люблю! Постарел, что ли? А впрочем…

Но что за «впрочем», так и осталось тайной — за спиной Ру проскрипела петлями входная дверь, а следом раздался мелодичный девчачий голосок:

— Папочка, у нас гости? Как неожиданно…

Тонкие губы алхимика расплылись в улыбке, а единственный глаз наполнился умилением:

— Майка! Ты дома!

«А вот и Майка на голое тело!» — подумал Ру