Последыш. Книги I и II - Макс Мах

в Эфиопию, как турист, — турецкое джезве из кованой меди и сверхсовременная алюминиевая мока. Выбирай — не хочу. Так что, Бармин, как белый человек, — пусть простят его за эти слова афроамериканцы всех мастей и расцветок, — безвозбранно пил теперь настоящий кофе и позволял себе в течение дня несколько сигарет из запасов господ офицеров и «пару капель» коньяка, что отлично поднимало настроение темной и холодной полярной ночью.

За кофе с коньяком, собственно, и решалось, чем себя занять в течение дня и как убить время. И так уж вышло, что хозяйственных забот ни в этот, ни в ближайшие два-три дня не было и в помине, за полным их отсутствием. Все уже было переделано накануне, а потому Игорь Викентиевич решил наконец разобраться с «горячими камнями». Дело в том, что дней десять назад, он совершенно случайно нашел в одном из окраинных домов очень странный тайник. То есть, искал-то он деньги или какую-нибудь ценную для него контрабанду. Кое-что из запретного, — например, книги и лекарства, — на остров, как выяснялось во время его мародёрских налетов, все-таки попадало. Он уже находил такое тут и там, потому и обращал внимание на мелочи. То есть, научился, пусть пока и не идеально, искать схроны и нычки. В этот раз тоже нашел. Нашел и даже не сразу понял, что за богатство неожиданно попало ему в руки. Но, в конце концов, дошло и до него.

Ингвар по малолетству и глупости смутно помнил лишь факт крушения какого-то большого «воздушного корабля». Дело случилось года два назад где-то далеко на востоке. Говорили, вроде бы, о горах в земле Сабине. Других подробностей мальчик не знал, как не знал и того, что это было: геликоптер, самолет или, возможно, дирижабль. Он в таких вещах не разбирался и плохо себе представлял, что это, вообще, такое — воздушный корабль. Вспоминалось только, что место крушения так и не было обнаружено. Об этом кстати имелась соответствующая запись в «судовом журнале», который вел комендант крепости.

Однако теперь выяснялось, что кое-кто место крушения все-таки обнаружил, но никому ничего об этом не сказал, и ясно, почему. В тайнике, устроенном в неглубоком подвале, хранились крайне опасные вещи, иметь которые ссыльнопоселенцам по-видимому было запрещено, и добыты они, наверняка, были именно на месте аварии. Явно демонтированная с какого-то крупного летательного аппарата и тщательно запакованная в мешковину и брезент вполне современная на взгляд Бармина коротковолновая радиостанция, динамо-машина, собранная из добытых там же разномастных «железок», автоматическая винтовка, живо напомнившая Игорю Викентиевичу знакомую по голливудским фильмам пресловутую М-16, револьвер «Кольт», 12-кратный бинокль, отличные наручные часы, компас и, наконец, крайне странный, «научного» вида контейнер-кофр из ребристой стали. Кодовый замок был выломан, — наверняка, это сделал хозяин схрона, — а в контейнере лежали всего лишь камни. Возможно, это были геологические образцы, но Бармина заинтересовало другое: камни, выглядевшие обычными осколками гранита, излучали тепло. Проще говоря, они были горячими на ощупь.

По-первости, он этого страшно испугался. А вдруг они радиоактивные? Но в тайнике среди прочих вещей нашелся и вполне узнаваемый дозиметр-радиометр. Бармину такой, ну или почти такой, приходилось держать в руках во время военных сборов еще в восьмидесятые годы в СССР. К тому же, на его счастье, работал дозиметр не от обыкновенной батарейки, а от аккумулятора. Так что, собрав в последующие дни динамо-машину, — вот где пришлось попотеть! — Игорь Викентиевич запитал прибор электричеством и целый день измерял тут и там, в городке и в крепости радиоактивный фон. Выяснилось, что камни по-прежнему не остывают, но и фонят не больше, чем окружающие город скалы, а значит безопасны. На этом изучение камней тогда и закончилось, поскольку с помощью электричества — динамо-машина и небольшие по размеру аккумуляторы, — Игорю Викентиевичу удалось оживить радиоприемник, и все последующие дни прошли под треск статических разрядов. Прием был скверный. Даже заведенная на крышу антенна не сильно помогла. Однако возможность послушать музыку и разнообразные передачи, включая новости, дорогого стоила. Перед Барминым открылся огромный все еще непознанный им мир. Если бы еще и слышимость была не такой ужасной, получилось бы, вообще, славно. Но, увы, приходилось довольствоваться тем, что есть.

Радио и возможность вволю пострелять по ржавым консервным банкам и пустым бутылкам из-под водки на время полностью заняли Бармина. Он даже книги читать почти перестал, что уж говорить о каких-то непонятных горячих камнях. Однако, не прошло и недели, как он снова вспомнил о странной находке. Слушать радио было бы совсем неплохо. Знай себе крути верньер, настраиваясь на разные станции, но вот беда — слышимость плохая, и через час-полтора напряженных попыток разобрать чужую речь, начинает болеть голова. Вначале, жгучий интерес и новизна впечатлений кое-как сглаживали раздражение от диких завываний в эфире и постоянного треска статических помех. Даже на головную боль было наплевать. Но по прошествии времени Бармин должен был признать, что «хорошенького понемножку». С этого момента он стал по возможности вносить разнообразие в свою и без того монотонную жизнь. Между тем и этим можно было наколоть дров, сготовить обед, пострелять из револьвера или устроить банный день. Ну а сегодня, он решил заняться камнями и самим тайником, в котором оставались еще два неразобранных рюкзака.

Вообще, выходило, что владелец схрона ходил к месту аварии не один. Впрочем, могло случиться, что ходил он туда несколько раз. Одному человеку столько добра на себе за раз не притащить. Да и вдвоем тоже, пожалуй, пупок надорвешь, потому что, не считая материалов для динамо-машины, оружия, боеприпасов и радиостанции, вещей набиралось куда больше, чем могут унести два человека. Опять же ящик с камнями и вот эти два туго набитых рюкзака. Найдя схрон, Игорь Викентиевич в них, разумеется, заглянул. Не без этого, но там были сложены белье, одежда, бритвенные принадлежности и масса другого хлама, вполне годного к употреблению, но не заинтересовавшего Бармина в связи с тем, что у него, благодаря фактории и армейскому складу в крепости, такого добра было, что называется, завались. И все-таки когда-нибудь с этим все же следовало разобраться. Так почему бы не сегодня, не сейчас?

Бармин сходил на «точку», забрал рюкзаки и притащил их волоком по снегу к себе домой. Работать лучше было в тепле, не говоря уже об «удобствах», то есть о кофе, сигаретах и коньяке, которые скрашивают не только отдых, но и рабочие будни. Вообще-то, в той