Десятое Блаженство - Валерий Петрович Большаков

…Первый день в «Дельте» вполне мог стать для него и последним. Когда Михаил, заледеневший и плохо соображающий, добрался до крайнего, Голливудского купола, то уткнулся в основание выпуклой стены из железобетона. Ни ворот, ни дверей, ни окон…

Без сил опускаясь на разбитый асфальт кольцевой дороги, обтекавшей купол, он заплакал, жалея себя.

«Замерзну к утру, — думалось ему, — то-то шестиногие гады обрадуются…»

Словно во сне, Браилов увидал негра в спецовке — тот спускался по лесенке из кабины громадного мусоровоза.

— Эй, бледнолицый, ты хоть живой? — спросил черномазый по-английски, но с чудовищным акцентом южанина.

А Михаил лишь моргал, равнодушно глядя на человека, склонившегося к нему. Черты лица напротив выглядели вполне европейскими, лишь кожа отливала темной бронзой.

— Yes I’m alive… — сипло выдавил «попаданец», и будто канул во тьму.

Очнулся он в грязной каморке, смердевшей дрожжами — этот сладковатый, парной запах будет долго преследовать его. Коста накормил спасенного какой-то странной комковатой кашей, не слишком вкусной, но сытной. И потянулись дни, похожие на ночи…

Прикинувшись беженцем с Дальнего Юга, Браилов выспрашивал Вальдеса о мире, куда его занесло, а тот охотно отвечал.

Коста и сам был «полупришельцем» в Америке. Его дед нелегально пересек границу Конфедеративных Штатов — она повторяет изгибы Панамского канала.

«Дальний Юг… О-о! — сокрушенно качал головой Коста. — Страшные места! В Венесуэле или в Колумбии — еще ладно, там пампасы, трава, пастбища… А дед добирался сюда из самой Бразилии! Там на тыщи километров — сухая, растрескавшаяся земля, камни да песок, и обжигающая жара — плюс семьдесят в тени! Хотя какая там тень… Даже кактусы южнее Ориноко не растут!»

Пока был жив отец Вальдеса, его сын усердно постигал науки в Калтехе, подавая большие надежды.

«Папа так хотел, чтобы я поселился на средних этажах… — сокрушенно вздыхал Коста. — Всё мечтал, как я получу диплом, как выйду в техники, а потом, глядишь, и в инженеры переведут… Ну, и он ко мне переберется — инженеру полагается жилой модуль вчетверо больше этого! И заживем…»

Не сбылось. Папу, простого обходчика, сильно обварило в гидросистеме Вестсайдского купола — и все накопления разом ушли на больницу, на лекарства… А что делать? Не бросать же.

И пошел студент водить мусоровоз…

Платили сносно, а незаконченное высшее послужило ключиком к членству в Гильдии мусорщиков.

«Зря кривишься! — обидчиво фыркал Вальдес. — Знаешь, сколько всего можно на свалках найти⁈ Вон, как-то я перстень высмотрел — и обменял на кондиционер с ионизатором! А сколько „верхние“ продуктов выкидывают, ты бы видел только! Даже не просроченных! Чуть банка помята — в мусоропровод! У-у… Я даже крабов ел! Мякоть омара! Мраморную говядину!»

Коста с удовольствием повествовал, излагал, болтал, и дельта-пространство становилось для Браилова всё понятней, всё ясней. Вот только до элементарных вещей пришлось доходить самому…

Отлежавшись у мусорщика, Михаил впервые вышел прогуляться по мрачным туннелям нижнего яруса, где вечно хлюпала и капала вода. По кривоколенным, протяженным коридорам, освещенным редкими лампами, да и то вполнакала. По анфиладам блоков общего пользования — тут местные скупали краденое, торговали вариациями на тему шаурмы (наверняка, с тушеной крысятиной), назначали свидания, выясняли отношения, танцевали, сушили белье…

Тротуарами им служил дырчатый профнастил, гулкий и дребезжащий. Их небом были трубы — шипящие и булькающие, крашеные веселенькой голубой эмалью или латанные, в ржавых потеках, с обвисающими мерзкими сосульками. От труб с горячей водой несло теплом, а с тех, по которым текла холодная, капал конденсат.

Оч-чень неприятным открытием для Браилова стала расовая принадлежность человечества в «Дельте».

Вполне возможно, что исход Homo sapiens sapiens из Африки произошел тут, как и в «Альфе» или «Бете», только из саванн не восточной, а северной части континента. А вот дальше этногенез двинулся по иному пути: пояс умеренного климата в «Дельте» отсутствовал начисто, оттого и предпосылки для формирования европеоидной расы — йок. Практически все люди здесь — черные и узкоглазые!

Коста рассказывал, что где-то в Азии, загнанные в горы, доживают свой век несколько племен «желтопузых» азиатов.

А вот светлокожие и светлоглазые… Ну да, такие тоже иногда рождаются, но на них смотрят, как на выродков, как на генетическую аномалию…

Об этом Вальдес рассказывал, сноровисто прикладывая тампоны с остро пахнувшей мазью к ссадинам и кровоподтекам своего странного гостя — местные с наслаждением отметелили «белого ублюдка». А с какой фантазией они издевались!

«Парни, позырьте — у него рожа бледная, как змеиное брюшко!» — «Не, как сырая штукатурка! Так и хочется ее размалевать!» — «Врежь ему, Фредди, ты ж у нас художник! Га-га-га!»

Когда Браилова перестало тошнить, и головокружение пошло на спад, он решил, что ему повезло вдвойне. Ведь Вальдес и сам — отклонение от нормы. У Коста «нормальный» разрез глаз, и не черных, а голубых…

Нутро паранорма не подвело — дня за три синяки сошли, а ребра срослись. Мысли о мести бродили в голове, вот только смысла в вендетте Михаил не видел, от слова совсем.

Надо было как-то устраиваться в этом мире, чужом и опасном, как-то приспосабливаться к нему… Чтобы потом прогнуть под себя!

Да, размышлял «попаданец», изобразить предиктора в «Дельте» ему не суждено… Но почему бы не попробовать выйти на «верхние ярусы» КША? В Ричмонде, здешней столице? Заинтересовать чернокожего презика, склепать «гамма-ретранслятор» и — гуд бай, «Дельта»!

«Ага, — скривился Михаил, — и угодить в какой-нибудь „Эпсилон“? Спасибо, обойдусь как-нибудь!»

И все же надежды пересиливали страхи да тревоги, пауза между рефлексиями и решительными действиями сокращалась…

Первого мая Коста прибежал в полуденный час, бросив работу, и торопливо вынул из-за пазухи плотно набитый кошелек. Доллары там лежали двумя плотными пачками. В одном кармашке — сотенные, в другом — по пять, по десять, по двадцать…

«Ограбил кого?» — нервно улыбнулся Браилов.

«Нашел! — выдохнул Вальдес. — Слушай, а давай, махнем в Ричмонд⁈»

«Поехали!» — моментально согласился Михаил.

«Так ты согласен? — обрадовался Коста. — У-у! Здорово! В Ричмонде можно неплохо заработать, а я же в Гильдии! И тебя пристрою! Смотри, чего купил — черный грим. Мажешь лицо один раз утром, а хватает на весь день!»

Собрав нехитрый скарб, приятели добрались до ближайшей станции метро. Порядком загаженный вагон подземки высадил их у самого вокзала — единственном месте на нижнем ярусе, куда спускались обитатели «Верха». Правда, ехали они первым классом, в купе с эр-кондишеном и санузлом, но и сдвоенная капсула