Кодекс Охотника #25 - Юрий Винокуров

с нами? — нахмурился Бухич, опять же не удивившись странному термину.

— Подозреваю, он что-то увидел, с чем не захотел связываться, — хохотнул я.

Это при том, что по спине у меня пробежали холодные мурашки. Если это был действительно Теневой Патриарх, он понял, что я Охотник. Но вот чего он не понял, так это того, что сил у меня сейчас маловато. Смог бы я с ним справиться? Ну, как говорит Сара Абрамовна, «такоэ»…

— А с другой стороны, — улыбнулся я, — я знаю, чем мы займёмся.

— И чем? — спросил меня Бухич.

— Просто добудем эти нужные нам ингредиенты и сделаем этот мир чуточку безопаснее. Здесь находятся одни из самых сильных Одарённых Империи. Я думаю, Пушкин, Алексеев также будут не против присоединиться. У меня в подвале сидит ещё один индивид, который молит об имперской милости. Этот гандон, так-то, ещё похуже, чем наш милый Максик, — улыбнулся я, глядя на Доброхотова. — Но, при этом, гандон такой же сильный. Так что можем организовать что-то вроде штрафного батальона. Ну, это если ты, конечно, Лиза, одобришь. Может его проще казнить?

Лиза вопросительно посмотрела на меня.

— В общем, если в двух словах, так. Значит, вот что мы делаем сейчас, — я хлопнул в ладоши. — Сейчас мы покушаем, поспим. И пойдём зачищать Иркутский Эпицентр. Пришло время навести порядок в собственном доме.

* * *

— В смысле, я виноват? — оторопел я от такого расклада, который выдал Бухич. — Стоп… А ну-ка, дыхни!

— Да пил, я пил… Словно сам этого не знаешь? — вздохнул Бухич, смешно махая руками, словно и не Император вовсе. — Но это, и правда, твоя вина.

— Тут я согласен с моим дражайшим родствеником, — едва усмехнулся Доброхотов. — Барон, который в одиночку ломает устои и… страны, это конечно имеет свое влияние на этот мир.

— Так, стоп! — замахал и я руками. — Давайте не спихивать на меня всех собак, тем более, блохастых. Сами тут развели беспорядки, да до такой степени, что пришлось вмешиваться мне.

Все дружно заржали.

Собственно, мы уже поели и немного «попили». Вот только Бухич, походу имел определенные сложности с резким переходом в трезвую жизнь, поэтому он, на пару с Бурбом пропадал ненадолго. Ну как ненадолго? Полчаса для этих двоих было подобно вечности.

Сейчас мы сидели на большой веранде с бокалами в руках. И прямо сейчас передо мной сидел старый добрый Бухич. Хорошо это или плохо? Ну, война-план покажет.

— Извини меня, Александр, но твое личное дело занимает в моем дворце отдельную комнату. Где тебя только не носило, и чего ты только не делал, — это уже подала голос немного раскрасневшаяся Елизавета.

— Паршиво работают…

— Что, прости? — переспросила меня Лиза, которая не поняла, о чем это я.

— Говорю, что хреновая у вас разведка, раз только одна комнатушка, и та маленькая, я бы назвал её кладовкой.

Я, и правда, знал, о чем говорю, так как был осведомлён об этом месте уже давно. Мне его показал Шнырька, и долго ржал с не самых удачных фотографий, которые у них были. Информации у них хоть и было много, но, в большинстве своем, она была бестолковой.

Для примера, там были запечатлены целые недели из моей жизни, которые удалось запечатлеть в самом начале моего появления здесь. Где я обедал, с кем встречался, что и кому сказал на приеме перед дуэлью.

— Ну… как есть, — надула Императрица свои губки.

Самое интересное, что я просто спросил у Буха, какого хрена, вообще, мной заинтересовалась Атланты, не верил я, что они пришли только за ним, вот вообще не верил. НУ, а он поступил, как всегда, вместо того, чтобы дать нормальный ответ. Просто сказал, что я сам во всем виноват, и свалил с Бурбулисом «перетереть». Перетерли, блин…

Вообще, я не так представлял себе эти семейные посиделки. Вечно язвительный Доброхотов даже не шутит, и больше молчит. Кажется, дядя его сильно прессанул до ужина, без моего присутствия. Лиза большую часть времени не отрывает от отца задумчивый взгляд, а Ольга ведет себя так, словно ничего не случилось.

Так получилось, что наша компания разделилась на две части. На веранде сидели я и вся императорская родня, а в беседке — мои жены, Ларик и Эмико. Конечно, может показаться, что Эмико и Ларик тут лишние, но мы с Бухом вчера поговорили, и нам нужна была именно Эмико, которая передаст послание своему отцу. Послание лично от Буха.

— В общем, я готов! — наконец выдал базу Бух, когда допил очередную бутылку. — В первую очередь я тут подумал. Атланты-атлантами, но должен извиниться перед тобой, Лиза! И тобой, внучка, за то, что вот так пропал. И к чёрту оправдания!

— Эй! — возмутилась Ольга. — А почему ты меня не по имени называешь?

Хоть Ольга и задала вопрос, но её дед решил не отвечать. У него в голове сейчас явно крутилось много разных мыслей, которые он тщательно подбирал. С другой стороны, уже столько было выпито, что в этом я не так сильно уже и уверен.

— Дальше я должен сказать, что хоть и извиняюсь, но делаю это неискренне, — а вот теперь он снова стал похож сам на себя. — Я понимаю ваши претензии, но… Я ж объяснил ситуацию. И, вообще, почему все ваши претензии обращены ко мне?

— Может потому, что ты нас бросил? — сколько боли и злости снова было в голосе Лизы.

— Бросил, — кивнул он серьезно ей. — Передав в ваши руки страну в не самом плохом состоянии. Вот за твоего мужа я должен извиниться. Впрочем, я исправил эту оплошность.

— УБИВ ЕГО… — начала было Лиза, и остановилась, а затем продолжила. — Ладно, за это спасибо, хоть эти действия и привели к войне.

— Довольно интересной войне, — весело рассмеялся Доброхотов.

Правда, долго его смех не продлился под взглядами Буха и Лизы.

— Понял… молчу… — сделал он жест пальцами, словно закрывает свой рот на замок.

Доброхотов нервничал, и сильно.

— Максимилианка, как всегда, воинственный и несмешной, — едва усмехнулся Бух, а затем повернулся к внучке. — А вот твои успехи меня радуют, хоть это и не твоя заслуга.

Хм… Вот я слушаю его сейчас, и понимаю, что он не самый