Хозяин Пустоши. Книга 3 - Денис Мист

Там такая баррикада, что я не знаю, как к ней подобраться.

Как интересно. Но я-то как раз знаю, как себя вести в уличных схватках. Только сказать об этом не могу. Снова придется говорить, что на ходу придумал.

— Его люди оба якоря охраняют? — уточнил я.

— Только один. Второй под контролем людей графа Суворова.

— Тогда веди к тому, кто ближе, — сказал я и уже в пути удивился одному моменту. — Так ты говорил, что якорей десять и снять надо четыре. С двумя вы справились. Если тут такие проблемы, почему вы в них уперлись, а не пошли к другим шести?

— А вокруг них уже магическая защита в довесок к солдатам.

— Пробить еще сложнее, понятно. На чьей стороне Суворов? — уточнил я. — И Денисов.

— Денисов на своей собственной стороне. Вообще он стал странным, — заметил Кирилл. — Словно другим человеком.

Опаньки! Это звучит знакомо, насторожился я.

— Давно?

— Чуть больше года назад. В какой-то момент он даже попытался сместить Голицына. Так отряд Михаила и оказался в Пустоши — это Денисов его подставил. Но ничего не получилось и он затаился. Только в лес стал ходить чаще. И очень быстро с рубина разгорелся до оникса. Но сейчас его люди яростно защищают четыре якоря из оставшихся восьми.

— Интересно. Так а что Суворов? — напомнил я.

— А вот он как был нейтральным вместе с Ланской и Зотовой, так и остался.

Точно! Я совсем забыл про женщин. В тот единственный раз, когда я видел весь совет в сборе во время собственного изгнания, было пятеро мужчин и две женщины, восьмым с ними рядом стоял секретарь. И до сих пор графини никак не проявляли себя.

— И что значит нейтралитет этих троих? — уточнил я. А сам сожалел, что не расспросил Ирину до того, да хотя бы на марше. Слишком сосредоточился на Голицыне.

— Что они усиленно ни во что не вмешиваются. Занимаются своими делами, возят караваны, в союзы не вступают, — ответила вместо Кирилла Ирина.

— Точно ничего на троих не замышляют? — уточнил я.

Остальные шли молча и мотали на ус.

— Что отец им не нравится, они не скрывают. Но так же все знают, что сил скинуть его, у них нет. Потому что часть их баронов кормится с рук отца.

— Верность прям цветет и пахнет в нашем родимом городе, — пробормотал я озадаченно. — Так всегда было?

— Нет, только в последние годы, — ответил Кирилл.

— Да, с тех пор, как отец узнал о неверности матери, — добавила Ирина. — Он тогда почему-то решил, что твой отец метит на его место, потому и залез в ее постель. Но там все совсем не так было — я знаю маму.

Если честно, меня сейчас не сильно интересовали отношения княгини с моим местным погибшим отцом. Я понял главное — людей Суворова убедить можно. А вот с Денисовым… хмм… да, думаю, подойдут те же аргументы. Если что, найду новые в процессе переговоров. Сейчас мне казалось, что поговорить проще и быстрее, чем драться.

— Я понял. Мы сейчас к кому идем? — спросил я.

— К людям Денисова. Самого его там нет, насколько я понял, только его барон, Минаев, — предупредил Кирилл.

— Понятно. Он тоже изменился?

— Он нет.

— Хорошо. Прорываться придется с боем?

— Нет. Наши солдаты контролируют подступы к якорю. Так что драться придется только с Минаевым и его людьми.

— Надеюсь, что не придется, — ответил я.

— В смысле? Что ты собрался делать? — озадаченно спросил Кирилл.

— Следовать примеру моего великого тезки, жечь глаголом, — улыбнулся я.

— В смысле? Так просто? Так против огня у них…

Он непонимающе замолчал, когда Лена рассмеялась. Вот уж кто меня понимает. Даже Артем и Володя улыбнулись. Ирина смотрела и ждала пояснений, словно я задумал какую-то иезуитскую каверзу.

— «Глаголом жечь сердца людей», Кирилл, — процитировал я с улыбкой.

— Наш лидер хочет сказать, Кирюша, что попробует их убедить сдаться без боя, — тоже поняла меня Ира и пояснила нашему недогадливому союзнику и другу.

— А. Так бы и сказал. Не думал, что ты знаком с Пушкиным, — смутился он.

— Конечно, я с ним не знаком — он умер пятьсот лет назад. А вот с его творчеством да, — продолжил я подшучивать. На самом деле тренировался перед словесной дуэлью. Если они будут слушать, а не начнут сразу стрелять.

— И когда успел?

— Долгими зимними вечерами, когда не ночевал в снегу.

Тем временем мы подошли к двери, где вместо номера значилась литера «В», и вышли на поверхность. Сразу стало холодно. А я снова вспомнил, что такое город зимой — слякоть, сквозняки и кучи серого снега у краев дорог и дорожек.

Нас встретил офицер в форме дружины Румянцевых. Он козырнул и отчитался, что путь свободен. Кирилл поблагодарил его и повел нас дворами. В городе стояла тревожная тишина. Улицы пустовали, не слышался гул машин. Только ветер подвывал порывами. Окна в домах не горели, но порой тут и там колыхались занавески и показывались на мгновения бледные пятна лиц жильцов.

Если тишина, пришел я к выводу, значит, никто из наших еще на поверхность не вышел. Или же мы так далеко, что не слышим.

— Когда снимем купол, надо будет как-то оповестить отряды, что можно выходить в город, — сказал я.

— Все предусмотрено. Мои люди снабжены рациями и находятся недалеко от мест сражений. Сообщат.

— Отлично.

Пробежка по городу заняла минуты две-три. И вот мы услышали редкие выстрелы и ругань. Я прислушался. Одни говорили сложить оружие, другие посылали в пешее эротическое путешествие. Знакомая картина. Но меня интересовала еще одна. И я осмотрелся.

Баррикада перекрывала дорогу между домов. Никаких покрышек или ящиков, только металлические щиты и мешки с песком или землей. Ничего, что можно было бы поджечь. Сомневаться не приходилось — с других сторон домов история такая же. За баррикадой виднелась городская стена. То есть они что, поставили дома почти вплотную к ней? Вот это подарок судьбы. Если разговор не удастся, уничтожим якорь иначе. Впрочем, почему люди Румянцевых до этого не додумались? Или додумались, но есть нюансы? Этот вопрос я и задал.

— Уже пробовали. Двух людей потеряли. Они поставили слабую защиту на якорь. С первого залпа не разбить, а там снайпер уже увидит и сработает, — пояснил Кирилл.

— А снайпер у нас где? — уточнил я.

— Мы заметили двоих, — сказал он и указал на верхние этажи домов.

— И в чем проблема снять снайперов? — удивился Артем. — Можно же подняться в эти квартиры и все.

— Вход в подъезд с их стороны, — указала Ирина.

— Тоже мне проблема, —