"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ахминеева Нина

Внезапно Аннушка плотно прижалась ко мне плечом и прошептала:

— Что от тебя хотел красавчик?

— Предлагал заключить с ним помолвку, — едва слышно ответила я, приблизившись к ее уху.

— Да ладно? — Аня округлила глаза. — А ты?

Я неопределенно пожала плечами. Заметив на лице Аннушки изумление с примесью восхищения, рассмеялась. И чего эта глупышка успела опять нафантазировать?

— И чем вызвана ваша радость, Владислава Юрьевна? — неожиданно раздался надменный голос.

— Принесла же нелегкая, — практически беззвучно пробормотала староста, а я, мысленно вздохнув, невозмутимо посмотрела на остановившуюся неподалеку графиню Пожарскую.

— Вам не смеяться, а плакать стоит и думать, что делать после завтрашнего позорного поражения, — язвительно провозгласила рыжеволосая красавица.

— Вы уже думаете? И какие планы? — я едва заметно улыбнулась.

— Я никогда не проигрываю. А вот вы, Владислава, — Наталья презрительно поморщилась, — завтра испытаете такое унижение, что мне вас даже немного жаль.

Явно работая на публику, графиня скривила губы и надменно меня осмотрела. За спиной рыжеволосой красавицы началось оживление. Заинтересовавшись нашим разговором, студенты стали подходить ближе.

Грациозно закинув ногу за ногу, я безмятежно спросила:

— Наталья Петровна, у вас все, или что-то еще желаете сообщить?

— Вы мне очень не нравитесь, — с сарказмом изрекла графиня.

— Бывает, — я пожала плечами.

Пожарская прищурилась, не отводя от меня глаз, словно изучая. Спустя короткую паузу она пренебрежительно хмыкнула.

— Я говорила, что мне вас немного жаль, но теперь вижу, что моей жалости вы недостойны, а заслуживаете лишь презрения, госпожа Метельская.

Первокурсники заволновались. Послышался встревоженный шепот.

— И? — я приподняла бровь.

Начиная выходить из себя, Наталья с раздражением ухмыльнулась:

— Вы не поняли моих слов?

— Отчего же? — ответила я нарочито небрежно. — Вы почему-то решили, что ваше мнение имеет для меня значение, и продолжаете упорно его озвучивать, — подавшись вперед, я заботливо уточнила: — Не многовато ли урона вашей репутации, Наталья Петровна? Вы ведь напрашиваетесь на новый поединок?

По залу ожидания разлетелись смешки. Студенты получали удовольствие от нашей пикировки, хоть и предпочитали не вмешиваться.

— С тебя хватит и одного! — перейдя на «ты», зловеще прошипела уязвленная красавица. — Завтра будешь на коленях молить о пощаде!

— Вон оно как, — глубокомысленно покачала я головой. — А фантазии-то у вас, Наталья Петровна, нездоровые. Может, пора к доктору сходить?

Сдержанное хихиканье сменилось откровенным гоготом. Только сидящая рядом со мной Аннушка, внимательно наблюдающая за побледневшей от гнева Натальей, оставалась серьезной.

Видимо, не считая необходимым сдерживаться, графиня сжала кулаки и с отвращением выплюнула:

— Ты пожалеешь, что на свет родилась! Кровавыми слезами умоешься, шлюха!

Окружающие моментально затихли. Пожарская меня серьезно оскорбила, и народ это прекрасно понимал.

Я в упор посмотрела на потерявшую берега дворянку и произнесла громко и отчетливо:

— Вы перешли все границы. Завтра ответите за каждое слово.

Девушка горделиво выпрямилась и высокомерно заявила:

— Надеюсь, ты продемонстрируешь весь свой скудный запас способностей.

— Весь не гарантирую, но вам хватит с избытком, — пообещала я ледяным тоном.

На лице красотки промелькнуло что-то похожее на удивление. Тем не менее она демонстративно фыркнула, круто развернулась и куда-то удалилась.

Я задумчиво проводила ее взглядом. Эта особа реально достала и заслуживает хорошей трепки. Пока не знаю, как именно ее накажу, но запомнит графинька нашу дуэль надолго.

— Она тебя люто ненавидит. У меня даже волосы на руках встали дыбом, — коснулся уха тревожный шепот Аннушки. — А вдруг это из-за барона? Она же вроде его невеста.

— Костя говорит, что свободен, — я хмыкнула.

Неожиданно включился телевизор. На экране появилась яркая картинка, и откуда-то сверху прозвучал торжественный голос ректора:

— Господа первокурсники, внимание! На расширенное тестирование приглашается экономический факультет. Прошу студентов пройти в большой зал.

Юноши и девушки заволновались, все разом пришли в движение. Хаос предотвратили двое откуда-то вынырнувших мужчин-преподавателей. Раздавая четкие указания, они не допустили столпотворения, и вскоре учащиеся факультета экономики попарно проходили через открывшиеся двухстворчатые двери. Едва замыкающая пара студентов переступила порог, дверь бесшумно закрылась.

Аннушка подергала меня за рукав, привлекая внимание.

— Не туда смотришь, — она мотнула головой в сторону телевизора и полностью сосредоточилась на происходящем. Я последовала ее примеру.

Большой зал оказался громадным помещением, поделенным на сектора. Ряды кресел полукругом разбегались от приличных размеров сцены, где, собственно, и будет проходить тестирование. Саму сцену показали мельком, зато места для зрителей демонстрировали с завидным постоянством. Может, оператору просто нравились великолепные цвета спелой вишни кресла с золотой строчкой?

«Шик, блеск, красота!» — мысленно прокомментировала я. В большом зале буквально все кричало о роскоши. Куда ни глянь — позолота и мрамор.

И в это показушное великолепие вполне гармонично вписывались приглашенные. Их действительно было очень и очень много, причем практически все — дворяне. То и дело камера останавливалась на дорого одетых мужчинах и женщинах. Складывалось впечатление, что сегодня на тестирование явилась вся городская знать. Кстати, вполне вероятно, что такой ажиотаж из-за первокурсницы-метаморфа. И представителей родов можно понять: мало ли какие еще жемчужины в нашем вузе завалялись? Надо прийти, посмотреть и, если что, наложить лапу, а то утащат другие. Представляю, какой шум поднимется из-за моей силы.

Я тяжко вздохнула. Постаравшись абстрагироваться от грустных мыслей, отыскала первокурсников с экономического. Ребят усадили в нижней части одного из секторов. Светлая макушка Алексея мелькнула неподалеку от рыжеволосой стервы Пожарской. Судя по всему, тестируемых рассаживают рядом с родственниками. Значит, со мной будет сидеть драгоценная Алена Николаевна. На то, что алчная тетушка не пришла, рассчитывать наивно.

Наконец картинка на экране изменилась: нам показали сцену. Ровно по центру стояла серебристая штуковина, напоминающая трибуну. Чуть подальше — внушительный полукруглый стол, похоже, из черного мрамора. За ним сидело семеро мужчин. И двоих из них я знала: ректора и невозмутимо восседающего по правую руку от него… барона Росса.

Долго удивляться мне не дали: свет в зале начал затухать, и через пару ударов сердца освещенными остались лишь сцена и сектор с первокурсниками.

— Прямо как настоящее театральное представление, — изумленно прокомментировала Аня.

— Похоже, — согласилась я.

— Первым на расширенное тестирование приглашается дворянин Матвей Андреевич Кочетков, — прогремел по залу голос ректора.

Худенький темноволосый парень тотчас вскочил. Оправив пиджак, он нетвердой походкой поднялся на сцену и растерянно остановился.

— Матвей Андреевич, пройдите к считывающему устройству, встаньте лицом к залу, — предложил ректор.

Как только юноша разместился за «трибуной», к нему подошла женщина в строгом темно-сером костюме.

— Прошу передать все имеющиеся при вас артефакты,— прозвучал ее мелодичный голос.

— У меня ничего нет, — хрипло ответил парень.

— Отлично, — кивнула женщина и распорядилась: — Приложите правую руку к контуру и не убирайте, пока цвет не сменится на зеленый.

Кочетков опустил ладонь на «трибуну» и застыл, а женщина отошла ровно на три шага.

— Вот почему не показывают, что он видит⁈ — возмущенно воскликнула одна из моих одногруппниц.

— Не мешай, — одернула ее Аннушка.

В этот момент воздух вокруг первокурсника заколыхался, и над его головой появился ярко-желтый шар, внутри которого плавали какие-то символы и цифры.