Егерь. Вызов - Николай Скиба

никаких ограничений. Никакого ощущения «заполненности» ядра, никакого давления или нехватки энергии.

А ведь моих зверей можно считать довольно мощными по меркам их рангов. Рыси принадлежали к редчайшему виду Королевских ветряных рысей…

Значит ли это, что моё потоковое ядро больше обычного и я просто его не заполнил? Или дело в чём-то другом?

У остальных вообще есть это ядро?

— А если превысить лимит? — поинтересовался я.

— Ты просто не сможешь вместить лишнего зверя, — объяснил Тимофей. — Почувствуешь сопротивление, словно пытаешься втиснуть в переполненный мешок ещё один мешок.

Я кивнул, но мысленно отметил: ничего подобного я никогда не испытывал. Более того, мне казалось, что в моём ядре ещё полно свободного места.

Очередная странность, которую стоило держать при себе.

Тимофей начал отзывать своих питомцев обратно. Звери один за другим растворялись в разноцветных вспышках, возвращаясь в духовную форму. Через минуту от целого зверинца не осталось ни следа.

— Вот так я и зарабатываю на жизнь, — довольно сказал торговец. — Покупаю, выхаживаю, перепродаю. Не так опасно, как у боевых Мастеров, зато стабильно.

Барут всё ещё смотрел на него с завистью:

— Пятнадцать… А у меня даже одного нормального не было.

— Будет, — успокоил его я. — Мы этим займёмся.

Действительно, увиденное заставило меня по-новому взглянуть на возможности Звероловов. Не все из них были воинами — некоторые выбирали мирный путь торговца. Инвестиция в торговлю питомцами? Собственная сеть продаж уникальных зверюг? Это звучало интересно.

Впрочем, мне торговцем не быть. Слишком много врагов уже появилось на горизонте. А вот Барут и Стёпка могли занять это направление.

Но главное открытие было в другом. Наблюдение за ограничениями потокового ядра других Звероловов лишь подтвердило мои подозрения о собственной уникальности.

Если остальные были вынуждены выбирать между количеством и качеством питомцев, то я, похоже, мог позволить себе и то, и другое.

Система?

Что ж, эволюционные ранги существ делились поэтапно. Один ранг — десять уровней. Каждый десятый уровень открывал дверь к эволюции и переходу на следующую ступень.

Каждый Мастер или Зверолов должен был соответствовать нужной ступени, чтобы владеть зверюгой.

Система чётко показывала мои возможности и наглухо блокировала информацию о питомце, если тот превосходил мой эволюционный ранг.

Местные называли ранги ступенями — простая замена терминов. Но за этим скрывалось главное: у них не было Системы.

Ефим достиг третьей ступени и мог владеть существом E-ранга — лесной фурией. А значит и он сам был E ранга. Старик просто струсил и прогнулся под Друида Крови, потому и не имел существ такого же уровня. Всеволод с его волком сорокового с лишним уровня — ранг D.

Вот только я умел эволюционировать питомца на следующую ступень, оставаясь на предыдущей.

Мою ступень местные определяли неправильно. Система ещё давно указала: я могу приручать животных выше своих возможностей, но лишь при определённых условиях. Наследство от отца?

Итак, мой потенциал роста всегда превышает местные. Обряд, где я выпил эликсир как воду, частично это подтвердил.

Значит, чтобы не путаться, формально я сейчас второй ступени — Ранг F.

Это существа от десятого до двадцатого уровня.

Следующий этап откроет врата к созданиям с двадцатого по тридцатый уровень.

Оставался вопрос — до каких пределов простираются мои возможности?

Размышления прервал Всеволод, который неожиданно направился к телам поверженных Дробителей.

— Куда он? — удивился Барут.

— За трофеями, — буркнул Никита, следуя за старшим. — Забыли про самое важное.

Роман слез с лошади, доставая из седельной сумки небольшой кожаный мешочек и нож с узким лезвием.

— Трофеями? — переспросил я, спешиваясь вслед за Мастерами.

— Глаза Дробителей, — пояснил Всеволод, присев возле ближайшей туши. — Ценный алхимический реагент. Используется для зелий усиления земляной магии.

Я наблюдал, как Мастера с профессиональной сноровкой принялись за работу. Всеволод аккуратно поддел веко мёртвой твари кончиком ножа, обнажив крупный глаз размером с куриное яйцо. Орган переливался тусклым серым светом, словно полированный гранит.

Активировав «Обнаружение», я сфокусировался на извлекаемых глазах.

Глаз Дробителя — D . Ценность — высокая. Реагент.

— Сколько стоят эти глаза? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

— За пару можно выручить золотой, — ответил Роман, осторожно помещая извлечённый орган в мешочек.

Золотой за пару глаз! Деньги валялись здесь мёртвым грузом.

— Восемь штук, — сказал Никита. — Неплохая прибавка к жалованью.

— Постойте, — вмешался я, подходя к телам. — А моя доля?

Мастера переглянулись. Всеволод медленно выпрямился, держа в руке очередной глаз:

— Какая доля? Это мы их убили.

— Не все, — возразил я. — Один из Дробителей пал от моего удара. Тот, что чуть не убил Никиту.

— Технически, его убил мой волк, — нахмурился Всеволод.

Что ж, мужик был прав, опыта за убийство не начислили, но это ничего не значило.

— Технически, твой волк промахнулся, — парировал я. — И только моя рысь перенаправила его атаку в цель. Без этого один Мастер сейчас был бы мёртв.

Никита поднял бровь, явно размышляя над моими словами. Роман продолжал работать, делая вид, что спор его не касается.

— Даже если так, — начал Всеволод, — ты получил опыт сражения. Разве этого недостаточно?

— Опыт? Серьёзно? Он не поможет купить снаряжение или создать зелья, — холодно ответил я. — А именно это мне сейчас нужно.

Достав отцовский нож, я направился к туше того самого Дробителя.

— Заберу один глаз с этой туши, — заявил я, присев рядом с разрубленной мёртвой тварью. — Это справедливо.

— Эй! — возмутился Роман. — Не так быстро!

— Тогда предложите альтернативу, — я поднял нож, стараясь звучать спокойно. — Мой удар спас жизнь Никите. Думаю, это заслуживает справедливой доли.

— Парень прав, Всеволод, — неожиданно подал голос Тимофей. — Без его вмешательства мы бы потеряли человека. Один глаз — более чем справедливо.

Мастер задумался. Я видел, как он взвешивает варианты в уме.

— Ладно, — наконец сказал он. — Один глаз твой.

Я кивнул и принялся за работу. Извлечение глаза оказалось делом нехитрым — опыт давал о себе знать. Главное было найти правильную точку и не торопиться. Орган держался на мышцах и нервных пучках, которые нужно было аккуратно перерезать.

— Аккуратнее, — посоветовал Никита, наблюдая за моими действиями. — Если проткнёшь оболочку, вся магия вытечет.

Через несколько минут я держал в руках серый глаз Дробителя. Он был достаточно тяжёлым. Поверхность