Регент - Игорь Валериев

с германским императором всё было в порядке, просто знатно приложился обо что-то, когда я лихо разворачивался. Железа кругом хватало, а знаменитого шлема на голове кайзера не было, только обычная фуражка.

- Савва, остаешься за пулемётом, Шило со мной, - скомандовал я, открывая боковую дверь броневика.

- Слушаюсь, Ваше превосходительство, - бодро и дружно ответили браты, и я услышал, как стала открываться дверь в корме.

Выскочив из бронеавтомобиля, держа в руках по браунингу, на которые перешел с наганов, дождался, когда за спиной возникнет Шило, также с двумя браунингами в руках. Вместе с ним быстро добрались до боковой двери подбитого броневика.

Николай попытался открыть её, но у него ничего не получилось.

- Изнутри закрыто, - произнёс он и двинулся к кормовым дверям.

- Отставить, Шило. Потом с ними разберемся. Срочно собери десяток бойцов из оцепления и перекрой выходы из здания, - я указал на Дворцовое управление, - никого не выпускать. В случае огневого контакта, постараться взять живым хоть кого-то.

- Понял, Ермак, - вахмистр Николай Подшивалов, он же Шило во всей своей красе формы Аналитического центра с полным бантом Георгиевских крестов, тут же гаркнул командным голосом:

- Унтер, бегом ко мне.

Я, отметив, как один из унтер-офицеров Собственного и так далее пехотного полка оглянулся на крик Николая и тут же побежал в его сторону. Усмехнувшись про себя, браты, как инструкторы имели огромный авторитет у солдат и офицеров полка, я двинулся к карете. Обогнул труп лошади с ещё дергающимися ногами, отметил, что старший урядник из конвоя, придавленный этой лошадиной тушей, мертвее мертвого. Невозможно выжить с половиной черепа.

Приблизившись к карете, внимательно осмотрел разбитые окна Дворцового управления, отметив по малому количеству пулевых отметин вокруг оконных проемов кучность и меткость стрельбы пулеметчиков. Огонь они вели четко в окна. Каких либо шевелений в здании не было. Прикрываясь каретой от окон, распахнул её дверцу и со страхом в душе заглянул внутрь.

Фу-у-у, отпустило. В карете находились канцлер Бюлов и ещё какие-то трое штатских, видимо, из окружения канцлера. Все на первый взгляд живы, так как хлопают глазами, разевают широко рты и качают головами. У канцлера и ещё одного из штатских отметил кровотечение из ушей. Они оба сидели на полу кареты и пытались прийти в себя.

«Однозначно, как говорил Вольфович, сильная контузия у господина канцлера. Сто процентов из переговоров граф вылетает. Лишь бы не особо здорово его приголубило, - пронеслось в голове. - С Михаилом, значит всё нормально. И это просто замечательно. Хорошо, что Александра утром с большим трудом отговорили ехать на встречу кайзера. А то бы ещё раз пацан попал под раздачу. Он итак ещё от покушения не оправился. Правда, начал улыбаться, когда узнал о смерти дяди Жоры. А наедине, специально подловив меня во дворце, заверил, что никогда не забудет, что я для него сделал. После совершеннолетия обязательно наградит меня так, как я заслуживаю. Посмотрим, однако».

Пока мысли летели в голове, словно пули, я отметил, что Ширинкин и его попутчики в германской военной форме под прикрытием броневика двинулись в мою сторону. Трупы лошадей и казаков мешали сделать это быстро. Не дожидаясь генерала, тот и сам сообразит, что делать дальше, я метнулся к стене здания и побежал следом за Шило, который прихватив с десяток солдат, уже умчался к входу Дворцового управления. Вдруг впереди застучали выстрелы из браунингов и винтовок Мосина, в унисон им стаккато протарахтели очереди из ППС.

Пистолет-пулемет специальный стоял на вооружении отрядов Аналитического центра, и им же начали перевооружать солдат 1-го и 2-го батальона Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка, но в оцеплении стояли 3-й и 4-й батальон, а у них ППС не было. Да и брали в парадные оцепления винтовки для большей представительности.

«Кто же из ППС палит, причем из двух или трех стволов?» - подумал я.

И в этот момент из-за угла здания выскочил солдат пехотного полка. Простучала короткая очередь, и я увидел, как на спине бойца образовались три отверстия в шинели. Боец выгнулся назад дугой, выронил винтовку и упал. Следом за ним из-за угла показался боец в форме штурмовика Аналитического центра, которого здесь не должно было быть, и он направил на меня автомат.

«Что за хрень!» - промелькнуло в голове, а тело само рыбкой нырнуло вниз к земле, как волейболист за мячом. Только в руках были пистолеты, которые я направил на противника и открыл огонь.

Глава 14. Вильгельм II.

Наши выстрелы слились. Штурмовик из ППС дал короткую очередь патрона на три-четыре, а я с обеих рук ещё в полёте отработал двойками. Результаты, можно сказать, были одинаковыми. У меня с головы слетела папаха, и что-то чиркнуло по волосам, а боевик получил три или четыре пули в грудь, которые заставили его сделать несколько шагов назад, опустив оружие.

«Напридумывал, млять, на свою голову», - пронеслась мысль, когда перед глазами, как в замедленной съемке зафиксировались попадания пуль в магазины для пистолета-пулемета, расположенных в «лифчике» на груди противника.

А за ним идёт сам бронежилет из пластин Чемерзина, плюс амортизирующие удар «противошоковые» вставки-демпферы, плюс бекеша зимней формы одежды. В общем, противник получил пули в грудь, но их выдержал, вон уже вновь ППС поднимает для стрельбы.

Это я отметил, упав на землю и перевернувшись на спину. Дальше откатиться помешал сугроб, но так стрелять снизу вверх даже удобнее. Двойка с правой руки и вдогонку с левой. В этот раз стрелял в голову, так как ещё одной попытки, думаю, у меня бы не было. Как не странно, попал с левой руки. Штурмовик, получив пулю под каску, остальные прошли мимо, опрокинулся назад. Перевернулся на живот и с трудом из-за льда на дорожке и возникшей боли в раненой семь месяцев назад лопатке поднялся на ноги. Грохнулся на пузо знатно, и панцирь Чемерзина не помог. Наоборот, сковал движение и не позволил приземлиться безболезненно.

Провел наружной стороной левой ладони с зажатым пистолетом по голове от макушки ко лбу. Посмотрел на руку, крови не было. Да и с головой всё было в порядке. Без очередной контузии обошлось. За углом вновь простучала короткая очередь из ППС, а в ответ грохнуло три-четыре раза из мосинок. Пистолетных выстрелов я не услышал и сильно забеспокоился за здоровье Шило. Противник оказался знатно подготовленным. Чуть сам на тот свет не отправился. Но, видимо, ещё за чем-то нужен