Несущий смерть - Николас Редаро

возможности и даже сами навыки противника — всё это снижалось с каждым убитым солдатом. Мои подозрения в своеобразном «роевом» сознании окончательно подтвердились.

Учитывая скорость реагирования на мой маленький и скромный налёт, тактика прорыва теперь не кажется такой привлекательной. Меня просто сомнут живой и умнеющей с каждым прибывшим противником массой. Читал я про такой тип роевого сознания — та ещё загвоздка.

Не нарушив связь между членами подобного объединения, победить в сражении с ними практически невозможно — в какой-то момент условные воины начинают перенимать способности магов, а маги начинают творить чудеса акробатики и вмиг учат десяток боевых искусств и стилей боя. Хотя насчёт последнего я пока не уверен

Какие выводы можно сделать по итогам вылазки? На самом деле, не так уж и много.

Чем больше отряд, тем он сильней. Не только с точки зрения численности, но и с точки зрения самих боевых способностей. Как я уже сказал, тактика и мастерство сражения воинов подоспевшего отряда в начале боя и в конце — небо и земля. Маг, которому я приземлился сапогом на лицо, растерял всю свою выдумку, лишившись союзников. Да и его заклинания, по ощущениям, стали заметно слабее.

А значит… Значит придётся мне избегать всеми силами скоплений противника. Или, по крайней мере, перейти к тактике быстрых ударов-уколов, пытаясь ослабить и проредить врага. Вот только… Из-за роевой системы сознания всё становится значительно труднее.

После короткого отдыха я отправился обратно в столицу, чтобы подтвердить свои догадки, на что ушёл оставшийся день и ещё парочка сверху.

У столичной армии была полноценная система патрулей. И сейчас этот улей был взъерошен — противников стало ещё больше, а моих способностей к скрытности едва хватало на то, чтобы избегать внимания врага.

После попытки атаковать один из отрядов, мне пришлось спешно покидать город — к месту сражения в считаные минуты прибыло три довольно больших отряда, и бой стал куда более опасным. Дерьмово.

Перед атакой я попытался отследить источник, ядро разума, с помощью «Взгляда за грань», как я это делал с тем парнем на арене. Вот только в этот раз затея не удалась — связь между членами отряда виднелась, пусть и крайне слабо.

По пространству перетекали едва заметные капли энергии. Подошедшие отряды также обменивались этой «энергии» (или, возможно, информацией), но вот отследить главный источник, куда шёл сигнал и откуда поступали приказы не вышло.

Но факт того, что стражи имеют роевое сознание подтвердился окончательно.

Почему я не увидел это сразу? Подозреваю, что из-за объёма условного «трафика». Небольшие отряды не так часто обменивались информацией, и столь незначительные возмущения пространства я просто не мог разглядеть. Я и среди крупных отрядов едва улавливал эту связь, так как навык не был предназначен для подобного. С другой стороны — увидел — и слава Системе.

С пойманной душой ситуация вышла не то, чтобы приятной. Без какой-то внешней подпитки собранные воспоминания, вопреки логике, стали быстро «разлагаться», дробясь на несвязные фрагменты и образы. Будто бы вся личность, которую я поглотил, на деле была лишь копией, каким-то слепком настоящего воина и, потеряв удерживающий её на душе конструкт, быстро деградировала.

И при этом клоном сущность не была — голова с вполне знакомым чавканьем отлетела от тела. Перемещение сознания? Тогда ту ли душу я захватил? Или это обычный Пустой, которому интегрировали чужую личность?

Впрочем, той информации, что удалось выхватить, хватило, чтобы понять — легко не будет. В воспоминаниях нашлись рваные образы высокой и статной фигуры, закованной в броню, которая одним движением руки поднимала павших воинов. Генерал?

Прогнав в памяти начало сражения, убедился в том, что во время атаки на скотобойню я столкнулся с применением похожей магии — убитый воин на мгновение был охвачен зелёным огнём, а после как ни в чём не бывало поднялся в полном порядке. Ну и пошёл размахивать шипастой дубинкой в мою сторону, ага…

Так что следующей задачей, за которую я взялся, была попытка понять, как быстро возвращаются в строй убитые враги. А в том, что они возвращаются, у меня сомнений не было. Для этого пришлось детально запомнить местоположение и состав несколько постов: броню солдат, их внешний вид, вплоть до мельчайших подробностей, вроде сколов на оружии и потёртостей на поясах.

После зачистки запомненных постов я встретился со своими «знакомыми», буквально на следующий день — как я и подозревал, после возвращения в строй солдаты заняли привычные позиции.

Тогда я расширил зону эксперимента до целого района. Зачистил посты один раз. Два. На место павших противников в считаные минуты находилась замена, а в район стягивалось несколько крупных отрядов врага, и находились там до тех пор, пока убитые Пустые не возрождались.

Более того — в череде сражений я с ужасом начал замечать, что противники учатся! Когда увидел первый раз — отказывался верить, но нет — чёртовы Пустые постепенно вырабатывали тактику и мои уловки становились менее эффективными, встречая организованное сопротивление даже в не слишком многочисленных отрядах. А вот это уже было очень и очень плохо. Ненавижу роевиков. И жуков ненавижу. Но это так, к слову.

Требовалось срочно что-то придумать…

* * *

— Нет, тоже не вариант. Просто не успею. Сомнут количеством по пути или ударят в спину.

Вот уже битый час мы всей компанией находились в главном зале Цитадели и думали. Перебирали варианты, обсуждали те или иные стратегии и искали решение. Решение избавиться от целой армии, что заняла столицу.

Конечно, самым простым способом было пробраться к Осколкам и попросту уничтожить их. Вот только вряд ли мне удастся за один удар победить противника и при этом не потревожить оставшиеся два фрагмента проклятия, вернее, их носителей. И уж тем более вряд ли мне удастся одним ударом победить Генерала целой армии Пустых.

Снайперский выстрел тоже не вариант — не думаю, что даже полностью заряженный всем, чем можно, снаряд «гауссовки» справится с ним. Да и реакцию и «чуйку воина» тоже отбрасывать нельзя.

— Тогда, может, напалмом? — Йозеф не мелочился, да и милосердным его назвать было трудно. Впрочем, не о людях же говорим…

—