Черный дембель. Часть 4 - Андрей Анатольевич Федин

* * *

— Чернов! — окликнула меня баба Люба. — Сергей, постой!

— Стою! — отозвался я.

Но сразу не остановился. Мы с Кириллом прошли мимо окошка, через которое нас заметила вахтёрша. И замерли лишь около стола, наполовину перегородившего проход в общежитие.

Из комнатушки вахтёров торопливо вышла Любовь Фёдоровна: серьёзная, сверкающие сединой волосы собраны на затылке, на плечах неизменный серый шерстяной платок.

Она поочерёдно одарила меня и моего младшего брата строим взглядом и сказала:

— Черновы. Оба. Где это вы, красавцы, столько времени пропадали?

Я ответил на взгляд вахтёрши улыбкой — мой брат нахмурился.

— Так дело молодое, Любовь Фёдоровна, — сказал я. — То с этими поговоришь, то с теми поболтаешь. Вот время незаметно и пролетело.

Баба Люба покачала головой.

— Доболтался ты, Чёрный, — сказала она. — А ведь я тебя предупреждала! Из милиции приходили. И вчера, и сегодня. Тебя искали.

Я в показном удивлении вскинул брови.

— Только меня?

Вахтёрша снова царапнула лицо Кирилла взглядом и ответила:

— Только тебя, Сергей.

Она сунула руку в карман, вынула оттуда клочок бумаги; протянула его мне.

— Вот, — сказала баба Люба. — Держи. Телефон тебе написали. Велели: как только явишься, чтобы ты тут же им позвонил.

— Спасибо.

Я взглянул на две ровные строки цифр и букв, пробормотал:

— Как интересно.

Номер телефона мне показался смутно знакомым.

А вот фамилию, имя и отчество, написанные на бумаге, я прекрасно помнил. Так звали женщину следователя, которая год назад вела дело Ильи Владимировича Прохорова. Я даже воскресил в памяти её образ: улыбчивая, лет под тридцать пять, симпатичная, с приятным голосом.

* * *

Вечером ко мне в комнату вбежала Котова. Лена замерла рядом с моей кроватью, огляделась — убедилась, что у нас не гостили посторонние. Задержала взгляд на лице Кирилла, который только полчаса назад вернулся от Инги и теперь пребывал в плохом настроении (Рауде его даже в комнату не пустила); посмотрела на меня (до её прихода я читал книгу).

— Девчонок вчера допрашивали, — сказала она. — Милиция. Какие-то бумажки заполняли. Мне Лара об этом только что рассказала.

— Чего хотели? — спросил я. — Чем конкретно интересовались?

Котова уселась на кровать. Я вдохнул начальные ноты аромата рижской «Иоланты».

— О Венчике спрашивали, — ответила она. — О том собрании, после которого всё случилось. И о том, что произошло у Сельчика дома.

— Обо мне говорили?

Лена покачала головой.

— С Шировой — нет.

— Замечательно, — произнёс я. — Значит, обо мне им рассказала Рауде.

Заметил, что Котова сжала кулаки. Улыбнулся.

— О чём это она им наплела? — спросила Лена.

Я дёрнул плечами — пружины кровати скрипнули.

— Понятия не имею. Но очень надеюсь, что Инга не позабыла о нашем с ней разговоре.

Заметил, как нервно дёрнулся следивший за нашим разговором Кирилл.

Лена кивнула и заявила:

— Пусть только забудет о нём. Пусть только попробует. У нас есть хорошее средство для улучшения её памяти.

* * *

В понедельник мы с Кириллом преспокойно отсидели все занятия в институте — представители правоохранительных органов нас не побеспокоили. Ни разу за этот день не подняла на нас взгляд и наша комсорг. Кирилл неоднократно на переменах подходил к Рауде. Инга отвечала на вопросы моего младшего брата односложно. И тут же сбегала от него, будто в присутствии растерянно моргавшего Кирилла испытывала нестерпимый дискомфорт.

По номеру телефона, полученному от бабы Любы, я позвонил из таксофона в понедельник, по окончании учёбы.

Представился.

— А! Чернов, — ответил мне жизнерадостный женский голос. — Давайте-ка, дуйте ко мне. Со всех ног. Сейчас выпишу вам пропуск.

«Со всех ног» я не «дунул» — поехал на мотоцикле.

* * *

Заглянул в кабинет следователя — увидел там свою старую знакомую. Та сидела за письменным столом, что-то увлечённо записывала. Среагировала на стук — подняла на меня глаза, улыбнулась.

— Сергей Леонидович! Проходите, присаживайтесь. Напротив меня. Быстро вы добрались. Доехали на мотоцикле?

— Так точно, — ответил я.

Уселся на деревянный стул со спинкой.

Следователь положила на стол ручку, посмотрела мне в глаза. Всё ещё улыбалась.

— Сергей Леонидович, — сказала она, — поздно уже. Мой рабочий день почти закончен. Не задерживайте меня. Давайте-ка вы сейчас сами по-быстрому напишете чистосердечное признание. Нет, правда, ну а какой смысл с этим тянуть?

Глава 24

В кабинете следователя пахло крепким чаем и табачным дымом (этот запах казался старым, будто сохранился тут ещё со вчерашнего дня). А вот запаха духов я не почувствовал, хотя из-за стола на меня смотрела нестарая и симпатичная женщина. Я видел, что в похожих сейчас на зеркала стёклах окон отражались заваленные папками и канцелярскими принадлежностями столы, невзрачная люстра и большой металлический сейф (на котором стояли два гранённых стакана и стеклянный графин). Заметил я в окне и своё отражение. Невольно подумал, что мой взгляд сейчас походил на взгляд Феликса Эдмундовича Дзержинского, чей (обрамлённый узкой деревянной рамкой) портрет висел на стене позади внимательно смотревшей мне в глаза женщины следователя.

Я вздохнул, протянул к столу руку и сказал:

— Уговорили. Напишу. Какой из моих грешков заинтересовал следствие?

— Сергей Леонидович, а у вас их много?

Следователь снова улыбнулась.

Я пожал плечами.

— Ну, это смотря, с чьими грехами сравнить. Я взрослый мужчина. Не урод. И не женат. Поэтому грешу… время от времени. То с одной гражданкой, то с другой. Не отрицаю этого. Чистосердечно признаюсь.

Следователь кивнула.

— Охотно верю, Сергей Леонидович, — сказала она. — Но мы с вами не на заседании комитета комсомола. И меня сейчас не интересуют ваши амурные дела.

Она положила руку на стопку бумаг, что лежала на столе.

— Мне передали дело о нападении на гражданина Сельчика Вениамина Игоревича. Сергей Леонидович, что вы мне о нём скажете?

— О деле? Или о Венчике?

— О том и о другом.

— Они существуют, — сказал я. — Это единственное, что мне достоверно известно.

Следователь сощурила глаза.

— Это значит, что в нападении на гражданина Сельчика вы не признаётесь? — спросила она.

Я вскинул руки и ответил:

— Простите, но Венчик не женщина. С ним я точно не грешил.

Следователь вздохнула.

— Сергей Леонидович, хотите, я расскажу вам, как всё произошло? — спросила она.

— Как я согрешил с Венчиком?

Следователь пропустила моё уточнение мимо ушей. Она откинулась на спинку стула, прижала ладони к столешнице. И поведала мне историю о том, как я избил секретаря комитета комсомола Новосоветского механико-машиностроительного института. Поводом для нападения на Веню, по её словам, стала ревность моего младшего брата, чья подруга заночевала в квартире Сельчика. Ни о каких развратных действиях со стороны Вени следователь