Не шутите с Кракеновым! - Сергей Леонидович Орлов

покачал головой, прикидывая в уме конечную стоимость, и ответил:

— Думаю, мы уложимся в 240–360 рублей. Тебя это устроит?

Как же хорошо, что я совсем недавно поднял крупную сумму.

— В принципе, я могу не брать дела твоих друзей и, тем самым, скостить часть суммы…

— Да нет, меня все устраивает, — ответил я и поставил нужные подписи. — Только оплатить смогу сразу после выхода, сейчас у меня нет доступа к собственному электронному кошельку.

— За это можете не волноваться, — улыбнулся адвокат, убирая планшет обратно в сумку. — Только у меня к тебе будет личная просьба.

— Какая?

— Тебе предстоит отсидеть в камере пятнадцать суток. И я бы очень советовал быть в эти дни максимально прилежным. Слышал, у господина Епифанцева сорвалось повышение, так что он докопается до любой мелочи, чтобы выместить на ком-то свою злость. Так что постарайся в эти дни быть тише воды, ниже травы, договорились?

— Без проблем. — мы с адвокатом поднялись со своих мест. — И спасибо за помощь!

Гудманов лучезарно улыбнулся.

— Всегда рад помочь! И если у тебя или твоих в будущем случится какая-нибудь неприятность, то лучше звоните Савельеву!

Он изобразил пальцами пистолеты, подмигнул мне и вышел из комнаты для допросов. Меня же ждали «веселые» пятнадцать суток заключения.

* * *

— Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь… сорок!

«Халтуришь!» — возмутился осьминог. — «Давай, делай еще тринадцать! Последний подход в этой задрипанной конуре!»

Я быстро доделал последние отжимания и ловко вскочил на ноги. Еще сорок минут на дорожке, потом обед и… освобождение!

Адвокат Савелий оказался провидцем — начальник полиции действительно сделал все, чтобы превратить мои пятнадцать суток в сущий кошмар. Сперва он запретил мне личные встречи, потом отключил доступ к фильмам и сериалам. Но когда дело дошло до дорожки, я не выдержал и вызвал Гудманова. Всему должен быть предел!

От него я и узнал, что остальных пацанов выпустили тем же вечером. Дело оказалось плевым, так как родители пострадавшего мальчика забрали свое заявление, а значит предъявить парням было нечего. Нет, всегда можно было пришить хулиганку и оставить всех в камере на пятнадцать суток, но кому это нужно? Сорок семь молодых пацанов — это слишком много для такого небольшого участка. Да и с Савелием никто не захотел связываться — много мороки, ради такого пустяка.

В общем, мне без труда отбили дорожку. Так же Адвокат хотел раскрыть перед общественностью «бесчеловечные» условия заключения, но я остановил его. Если Епифанцев думает, что сломает меня таким образом, то он ошибается. Я бы и за дорожку не воевал, но тело без пыли надо держать в форме. Наверное. В любом случае, тренировка лишней не будет.

«Ускоряйся, чего отлыниваешь!!!» — осьминогу тоже было невероятно скучно, поэтому он заделался моим личным тренером. И ведь самое хреновое, что без интерфейса я не мог отключить его голос… так что выбора у меня все равно не было.

В назначенное время дверь камеры начала отходить в сторону. Я провел рукой по панели управления и отключил дорожку. Достаточно, для утренней разминки.

— Кракенов, с вещами на выход!

Я ухмыльнулся, закинул полотенце на плечо и вальяжной походкой вышел из камеры. Из которой, к слову, меня не выпускали все пятнадцать дней. Видите ли, Епифанцев не был уверен, что я не стану больше ни на кого бросаться.

Ну а если меня не устраивало нынешнее положение вещей, то я мог собрать вещи и поехать в местное СИЗО. Там мне предоставят и прогулки, и доступ к видеоматериалам, и даже общение с множеством других заключенных, которые, по несчастливому стечению обстоятельств, очень не любят аристократов. Само собой, я решил досиживать свой срок в участке. В конце концов, пятнадцать дней — это не так много.

Полицейский достал из-за спины небольшой пакет и протянул его мне.

— Твои вещи. Проверь все внимательно, особенно пыль.

Закрепив мешочки на поясе, прикрыл глаза и провел синхронизацию. Господи, как хорошо-то… даже не думал, что буду настолько рад возвращению интерфейса. Доступ к информации, чувство защищенности и какой-то… полноценности, что-ли. Превосходно.

— Хорош кайф ловить! — рявкнул полицейский. — Все проверил?

Четыреста единиц пыли. Все на месте. Они даже зарядить не забыли перед возвращением. Какие заботливые…

— Проверил.

— Тогда распишись и вали на все четыре стороны! Нас из-за тебя все две недели дрючили по полной! Глаза б мои тебя больше не видели…

— А мне было вполне себе неплохо, — улыбнулся я. — Оставлю вам хороший отзыв. До встречи!

Улица встречала меня теплым солнечным светом. Машины неслись по своим делам, а окружающие не обращали на меня никакого внимания. Что, кстати, обидно. Я ведь только откинулся.

— Свобода! — я подставил лицо солнечным лучам и широко улыбнулся.

Все-таки две недели в одиночке — это тоже испытание. И повторять его, если честно, не очень хочется.

У дороги меня уже ждали — рядом с припаркованной машиной стояли четверо человек: Вики, Орлов, Мирра и Анька. Отца, почему-то, среди них не было.

— Милый!!! — первой с места сорвалась моя девушка. Что не удивительно, учитывая ее весьма эмоциональную натуру. — Я так соскучилась! Так соскучилась! Ты просто не представляешь!

Она начала покрывать мое лицо поцелуями и вряд ли бы остановилась, если бы не подошедшая семья.

— Родной… — Вики крепко обняла меня, после чего оценила мой внешний вид. — Мне кажется, ты похудел.

— И ему это на пользу! — сразу же добавила Мирра.

— Как же я… рад тебя видеть, сестренка.

Орлов, до этого момента стоявший за спинами девушек, подал мне руку.

— Артур, как себя чувствуешь?

— Превосходно.

— Это хорошо. Мы можем с тобой отойти? Есть разговор.

— Гриш, ну что за дела? — возмутилась Вики. — Он же только вышел, а ты сразу со своими рвзговорами.

— Милая, это важно, — оправдался граф.

Девушка не стала на это отвечать, а только закатила глаза и потопала к припаркованной машине. Мирра с Анькой последовали вслед за ней.

— Видел уже, что в сети творится? — поинтересовался он, закуривая электронную сигарету.

— Пока — нет. Мне доступ к интерфейсу буквально минуту назад вернули. А что там?

Орлов хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону машины.

— Посмотри, пока лететь будем. И не воспринимай все близко к сердцу, договорились? Кто-то очень умело разогнал