Наследник огня и пепла. Том I - Владислав Добрый

на Сперата неожиданно воодушевляюще. Он последний раз шмыгнул носом. Посмотрел на меня. Кивнул.

— Да мой сеньор. Это красивые слова. Можно, я вставлю их в свою песню?

— Ты пишешь песни? — пришла пора искренне удивляться мне. Я заинтересованно повернулся к Сперату, неудачно согнув ногу и взвыл от острой боли. Сперат тут же подскочил и, как заботливая сиделка, устроил меня поудобнее. После чего начал развязывать ремни на кирасе. Сначала я ему помогал по возможности, но в какой-то момент на меня навалилась усталость. И я уснул. Что не удивительно, ведь предыдущая ночь у меня была почти бессонной.

Проснулся я от того, что Сперат тряс меня за плечо.

— Вставайте, мой сеньор. Что-то происходит, — сказал он мне в ответ на мой недоумевающий взгляд.

— Что? Сколько я спал? — встрепенулся я.

— Уже сильно за полдень, — ответил Сперат. По Москве это… От двух, до четырех часов. Нет, реально пора часы изобрести. Хотя бы клепсидру какую для начала. Сперат приложил палец к губам и кивнул на закрытый ставнями балкон. — Слушайте!

С улицы доносились крики и отдаленные звуки, как будто... Готов поставить сольдо против чента, на улице драка!

Сперат вскочил, навалился на стойку балдахина. Я сразу понял, что он хочет сделать. Кряхтя и изредка подвывая, тоже встал и пришел ему на помощь. Мы выдрали квадратный в сечении, покрытый лаком и довольно прочный брус из деревянных пазов, буквально уничтожив этим наверняка очень дорогу кровать. И вставили его вместо засова на дверь. Я прислушался.

— А где охрана?

— Еще и маленький котелок на большом огне не успел бы закипеть, как ушли. Кажется, их кто-то позвал.

Ушли минуты три назад. Или десять. Сука, как они живут без часов вообще?

Я помог Сперату влезть в кольчугу, и пока он опоясывался и надевал на меня мою, а потом прилаживал латы, я стоял у деревянных створок ставней и смотрел в щель. Нихрена не видно. Хотя нет, вот во дворик въехали люди в доспехах и на конях. Быстро, по-хозяйски спешились и вошли в дом. Мы услышали, как гремят двери, похоже открываемые пинками. Грохнуло и в нашу.

— Заперто! У кого топор!

— Может поджечь? У меня есть маги…

— Хрен себе подожги! Хочешь дом спалить?! Тебе мало пожаров? Да дайте мне топор!

Голос показался мне знакомым. Кажется, за дверью был Гриф, один из наемников Фредерика.

— Эй, кто там? — крикнул я. На всякий случай прешив проверить, уточнил. — Коршун, ты?

За дверью затихли. А потом недовольный голос наемника ответил.

— Меня зовут Гриф, сеньор Магн. Стоит запомнить человека, который сейчас спасет вам жизнь.

Всего минут через двадцать я уже сидел на Коровиэле. Рядом был Фредерик и Нычка со стягом наемников. Сперат молчаливо держался сзади. Впрочем, он знал когда молчать — он умудрился выбить себе дорогущего боевого коня, в спешке забытого в конюшне, крича освободивших нас наемникам, что это его конь.

Вражеский лагерь уменьшился наполовину. Часть телег и повозок периметра исчезла. Я бы предположил, что им удалось уйти — но нет, от лагеря, в сторону гор тянулся след из “разбитой техники” — перевернутых и распряженных повозок. В самом лагере и вокруг шустрили пехотинцы и латники Фредерика. А за пределами лагеря по полю сновало множество хорошо одетых и очень плохо одоспешенных всадников.

— Вы удивитесь, насколько много в контадо Караэна тех, кто считает себя рыцарем и потому с радостью готов выступить на защиту города и своих земель, — сказал мне Фредерик.

— Мне нравится то, как вы меня удивляете, — ответил я. — Поэтому удивите меня еще раз.

— Думаю, что только верховых наберется пять сотен, — сказал Фредерик. Я вежливо поднял брови. Я то привык к армиям в десятки тысяч, поэтому не впечатлился.

— Сеньор Фредерик отнюдь не преувеличивает, — вмешался Нычка и дернул себя за седые бакенбарды. Решил, что я не поверил. А нычка нервничал, когда его капо говорит правду, а ему не верят. — Я пытался посчитать. Сбился на трех сотнях, но не посчитанными осталось еще столько же, никак не меньше!

— Может стоить трубить сбор и отступать, пока не вернулись основные силы врага? — предложил я.

— Зачем? — удивился Фредерик. Мы их неплохо гоним. Может “рыцарям” Караэна, — он усмехнулся. — И не хватает оружия, доспехов и хороших коней, но мужества и ярости у них столько, что они могут этим торговать. Смотрите!

Он указал вдаль. Мы находились на возвышенности и местность можно было увидеть километров на пять вокруг. Правда, мешал дым от горящих домов. В разрыве дыма я увидел, как группа пехотинцев, слишком хорошо одоспешенная, чтобы быть из наших, бежит по полю. Их было человек пятнадцать, все с мешками, некоторые впереди себя толкали деревянные тачки, похожие на садовые, с одним колесом. Тоже тяжело нагруженные награбленным барахлом. А их преследовал десяток всадников в ярких одеждах. Только у половины всадников были короткие копья. Слишком короткие для удара.

Видя, что им не уйти, пехотинцы остановились, сбросили на землю узлы и мешки, и попытались сплотиться.

Против ожидания, преследующие их караэнские всадники не стали пытаться таранить жиденький пехотный строй. Они не сбавляя скорость они обтекали строй пехотинцев как вода булыжник, с убийственной эффективностью швыряя в них короткие копья и стреляя из арбалетов. А потом выхватили мечи и снова проносясь мимо строя, старались в лихом выпаде с коня зацепить крайних мародеров. Это у них получалось хуже, но уже через пару минут, потеряв треть своих, вражеские пехотинцы запаниковали, сломали строй и начали разбегаться. Тут же став легкой добычей — их догнали и зарубили, или стоптали конями.

— Итак повсюду, — довольно хмыкнул Фредерик. — Они засели в домах и отстреливаются из арбалетов. Вот только они слишком любят все поджигать, поэтому домов на всех не хватает.

Нычка за моей спиной хохотнул:

— Выбор между огнем и сталью!

— Наши не устоят перед латной конницей. Её у Гонората не намного меньше, — возразил я.

— Знаете, я ошибся. Я думал, что ваш брат сможет набрать только всякий сброд. Вместо этого у него под рукой оказались опытные и умелые войны. Удивительно, как ему это удалось. Мне он не показался человеком способным. Похоже, просто повезло, — продолжил Фредерик.

— И поэтому я предлагаю … — снова начал я, но продолжить про “укрыться в городе,