И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев

ещё до начала поездки, — со странным тягучим акцентом оповестил меня дипломат.

— Спроси: не продаст?

— Нет, не продаст.

Консульский работник вернулся к столу, а там всё прошло как по нотам: ракшасу перетянули бицепс и продезинфицировали шкуру в сгибе локтя, после чего сделали внутривенную инъекцию. Стоило только Дарье снять жгут, как старик протяжно выдохнул, и его глаза засветились мягким синеватым огнём.

— Хорошо… — прошептал он с сильным акцентом, но вместе с тем достаточно чётко.

У эльфийки затряслись руки, но она тут же совладала с нервной дрожью и забинтовала место укола, после чего пришло время оформления бумаг. Предоставленные консульским работником документы Дарья убрала в кейс, затем сделала запись в медкарте и наскоро набросала что-то вроде акта, который подписала целая комиссия в составе стюарда, представителя комитета по туризму и ответственного сотрудника яхт-клуба, ещё и шлёпнувшего дополнительно на листок синюю печать. Всё это время пожилой ракшас сидел с блаженной улыбкой, а сияние его глаз и не думало угасать.

На прощание нам предложили кофе, но дядя Вова предпочёл ретироваться.

— Работа не ждёт! — за всех объявил он, и мы поспешили к машине.

Куривший у автомобиля Жора повёл рукой с дымящимся окурком и сказал:

— Хорошо тут! Будто за границу попал! — Но сразу спохватился и с тревогой спросил: — Как всё прошло?

— Порядок, — успокоил его упырь и сказал: — Поехали!

Мы погрузились в автомобиль и покатили на выезд с территории яхт-клуба, где на сей раз никто в машину заглядывать не стал. Выехали за ворота, миновали рощу, вывернули на тянувшуюся вдоль озера дорогу, и только уже там Дарья с шумом выпустила из себя воздух.

— Поверить не могу! — рассмеялась она. — Пронесло!

Дядя Вова даже не улыбнулся, спросил:

— Ну и какой ты должна вынести из всего этого урок?

Эльфийка оглянулась и недоумённо нахмурилась.

— Вы о чём, Владимир?

— Он о том, — хмыкнул я, — что не стоит никому доверять вскрывать ампулы с препаратами строгой отчётности.

Упырь достал из кармана ампулу с пси-концентратом, и с первого взгляда распознавшая маркировку эльфийка взвизгнула:

— Тормози!

От неожиданности Жора слишком резко утопил педаль тормоза, и нас качнуло, автомобиль замер на обочине пустынной дороги.

— Вообще, я хотел сказать о том, что не стоит забывать о пустых ампулах из-под препаратов строгой отчётности, — поправил меня упырь.

— Но… Но… — Дарья от изумления дар речи потеряла. — Тогда что я ему вколола⁈

— Транквилизатор, — с невозмутимым видом сообщил дядя Вова.

— Чушь собачья! — сорвалась эльфийка на крик. — У него глаза засветились! Я же видела! Да все это видели!

— Я ампулу зарядил, вот глаза и засветились.

Дарья затейливо выматерилась и спросила:

— И что теперь?

Упырь пожал плечами.

— Теперь он хорошо выспится и утром почувствует небывалую для своих лет бодрость. Возможно, даже потискает одну из тигриц. А потом вернётся на родину и проживёт на день или два дольше отпущенного природой срока.

— А если всё вскроется? — встревожилась эльфийка. — Нас же за подлог под суд отдадут!

— Однократный приём пси-препаратов никоим образом не диагностируется, и это не молодильные яблоки — гарантированного продления жизни они не обеспечивают! — отмахнулся дядя Вова, который умудрился подменить ампулу при манипуляциях с носовым платком. — А в случае ураганной аллергической реакции нейтрализатор бы уже не помог.

— И ты всё решил за меня⁈ — зло оскалилась Дарья.

Упырь кивнул и напомнил:

— И принял весь риск на себя.

— Да как же! Я ведь ему транквилизатор вколола! Я!

— Риск несла лишь подмена ампулы.

— А если у него и в самом деле острый упадок жизненных сил? Пусть клиническая картина этому диагнозу и не соответствует, но вдруг? Он же умрёт!

Дядя Вова остался невозмутим.

— Как уже говорил: пси-концентрат — это не молодильные яблоки, а отказ от госпитализации снимает с нас всякую ответственность за дальнейшее ухудшение его состояния. Если же тебя волнует морально-этическая сторона дела, то решение принял я, твоя совесть чиста.

— Нет! — рявкнула в ответ Дарья. — Сейчас мы вернёмся, и я сделаю ракшасу инъекцию пси-концентрата!

— Глупо, — снисходительно фыркнул в ответ упырь. — Разразится грандиозный скандал. Не говоря уже о том, что нас развернут на въезде.

— Но его жизнь в опасности!

— Станет плохо — снова вызовут скорую, и кто-нибудь более ответственный или глупый вколет старику пси-концентрат, а там как карта ляжет.

— Так нельзя!

— Кто сказал?

Дарью аж перекосило, но дурой она не была и очень быстро успокоилась, спросила:

— Так мы просто выльем пси-концентрат и сдадим пустую ампулу?

— Сдадим — да, выльем — нет, — усмехнулся упырь и указал на меня. — Вколем Гудвину!

У меня от изумления едва челюсть не отвисла.

— На хрена?

— Ну ты же сдал на первый пси-разряд? — хмыкнул дядя Вова. — А так, если не совсем безнадёжен, сразу на второй перескочишь. Плохо разве?

Я посмотрел на Дарью, та в ответ на невысказанный вслух вопрос кивнула.

— На начальном этапе эффект действительно будет весьма ощутим.

— С вероятностью пятьдесят на пятьдесят? — скривился я.

— При наличии экстрасенсорных способностей опасны лишь передозировка или длительный приём пси-препарата, — уверил меня упырь. — А в твоём случае одного-единственного кубика может даже не хватить. Придётся постараться, чтобы осознанный выброс осуществить. Ну так что?

Колебаться я не стал и принялся стягивать халат.

— Внутривенно?

— Да, — подтвердила эльфийка и перебралась из кабины к нам в салон.

Жора криво ухмыльнулся, сдвинул