Искатель 14 - Сергей Шиленко

дурного предчувствия. — Почему у всех такие лица? Кто-то погиб? Говори прямо.

Илин тяжело опустился на кровать, положив руку мне на плечо. Жест был такой… Сочувственный, что ли? Как будто он готовил меня к удару, от которого я не оправлюсь.

— Присядь, — сказал он тихо.

— К чёрту! Говори! — я дёрнулся, но он удержал меня с неожиданной силой.

— Все живы, — выдавил он, я выдохнул, но облегчение длилось ровно секунду. — Через несколько дней после нашего выхода прибыл гонец от капитана Хелимы…

Он замолчал, собираясь с духом, а я уже понял, что сейчас услышу что-то страшное. Илин никогда не тянул с плохими новостями, значит, это что-то совсем…

— Изгои Балора прорвались вглубь Тераны, — наконец выдавил он мёртвым голосом. — Пока мы шли сюда, они… Возможно, если бы мы остались, смогли бы защитить или погибли бы все. Они бросили на прорыв сильнейших.

— Мирид? — прохрипел я, губы онемели и слово далось с трудом.

Илин отвернулся, и этот жест сказал больше любых слов.

— Терана тоже, — прошептал он. — Всё сгорело: детский дом, поместье Мароны, Мирид, все гостевые дома, деревни вокруг…

В ушах зашумело, комната поплыла перед глазами, и я даже не понял, как оказался сидящим на стуле, видимо, Илин усадил.

Всё сгорело! Дом, где родились мои дети, сад Лейланны, который она холила с такой любовью, комната, где мы с Зарой… Где я делал предложение своим женщинам. Бани, где мы собирались всей семьёй, мастерские, пристройка возле конюшни, где Лили возилась со своими кроликами…

— Это невозможно, — услышал я свой голос словно со стороны. — Там же были защитные периметры, гарнизон… Как⁈

— Проходчик, — просто сказал Илин. — Ублюдок телепортировал ударную группу прямо внутрь, а потом… Ты же знаешь, по какой схеме действуют Изгои.

Знаю. Жгут всё, что не могут унести, убивают всех, кто не годится в рабы.

— Но люди эвакуировались? — вцепился я в последнюю соломинку.

— Да. Все наши в безопасности.

«Все наши»… А наш дом, наше будущее, которое мы строили камень за камнем…

В голове закрутились обрывки воспоминаний. Вот я впервые переступаю порог поместья, заброшенного, полуразрушенного, но своего. Вот мы с Зарой чистим колодец. Вот приезжает Лили, испуганная, но уже влюблённая. Вот рождается Глория, мой первый ребёнок, и её звонкий крик разносится по всему дому…

Теперь там только пепел.

— Я должен был остаться, — выдавил из себя, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Боль помогла сфокусироваться. — Должен был защитить…

— И что бы ты сделал против Проходчика и элитного высокоуровневого отряда убийц? — резко спросил Илин. — Героически бы погиб? Кому бы это помогло?

Мой друг, конечно, прав, разумом я это понимал. Мы приняли верное решение эвакуировать людей, уйти самим, собрать силы для решающего удара, но сердце… Сердце кричало, что я предатель, бросивший свой дом на разграбление.

— Мы всё восстановим, — сказал Илин, протягивая фляжку. — Главное что все живы.

Я машинально отпил. Какая-то горькая дрянь обожгла горло, но прояснила мысли. Монашеский тоник, что ли?

— Что это? — спросил я, делая ещё глоток.

— Настойка из трав моей родины, — криво усмехнулся друг. — Помогает собраться, когда мир рушится. У нас в ордене говорили: «сначала выпей, потом плачь, потом планируй месть».

Мудрые люди в его ордене. Я опустошил половину фляжки, вернул её Илину и встал. Ноги держат, уже хорошо.

— Спасибо, друг, — я стиснул его плечо. — Пойдём, нужно поговорить с людьми.

Илин шёл впереди, а я старался привести лицо в порядок. Плеснул на себя водой из фляги, холодная влага немного привела в чувство. Нельзя показывать слабость перед бойцами. Они смотрят на меня как на героя Тераны, как на того, кто приведёт их к победе. Если я сломаюсь, сломаются и они.

Когда мы вышли в общий зал, сорок пар глаз уставились на меня с надеждой и болью. Они тоже потеряли дома, у многих в тех деревнях остались родственники. Эвакуировались не все, кто-то решил остаться, понадеялся на авось.

Я выпрямился, расправил плечи, окинул взглядом усталые, измождённые долгим переходом и горем потерь лица, узнав нескольких человек. Вон Степан-кузнец, что подковывал моих лошадей, рядом его сын, парень лет семнадцати. А вот Мирон, владелец таверны из соседней деревни, крепкий мужик с добрыми глазами. Сейчас эти глаза переполняет ненависть.

— Знаю, что вы чувствуете, — начал говорить, и мой голос прозвучал хрипло. Прокашлялся, продолжил твёрже: — Вы все потеряли дома, я тоже. Поместье Мирид, где родились мои дети, превратилось в пепел.

По толпе пробежал ропот. Многие не знали подробностей, только слухи.

— Но мы сделали правильный выбор! — я повысил голос. — Если бы остались, погибли бы все. Вы видели отряд, что я привёл с разведки? Это капля в море. У Балора тысячи таких ублюдков, и все рвутся пролить нашу кровь.

— Так может, надо было умереть с честью, защищая свой дом? — выкрикнул кто-то из задних рядов.

Я нашёл взглядом говорившего. Молодой парень, почти мальчишка, в глазах слёзы едва сдерживаемой ярости.

— Умереть легко, — сказал я жёстко. — Жить и бороться — вот что требует мужества. Твоя смерть не вернула бы дом, но меч может отомстить тем, кто его сжёг.

Парень сжал кулаки, кивнул.

— Послушайте меня, — я обвёл взглядом всех собравшихся. — Через три дня мы ударим по главному лагерю Изгоев, все силы Бастиона соберутся для этого удара. У нас есть Мастер Гильдии Истребителей Джинд Алор, у нас есть граф Хорвальд с его магами. У нас есть гномы и хобгоблины, что жаждут крови врага не меньше нашего. И у нас есть то, чего нет у Изгоев: мы защищаем не просто землю, мы защищаем будущее наших детей!

Люди одобрительно загудели, я почувствовал, как настроение начало меняться.

— Да, мы потеряли дома, — продолжил я. — Но камни можно сложить заново, деревья вырастут снова, а вот жизнь не вернёшь. Изгои хотели сломить наш дух, заставить бояться. Но знаете что? Они просчитались!

Я выхватил меч резким движением, клинок сверкнул в свете факелов.

— Изгои Балора дали нам то, чего у нас не было раньше, настоящую ненависть! Теперь это не просто война за территории, это личная вендетта каждого. И клянусь, мы заставим их заплатить за каждый сожжённый дом, за каждую пролитую слезу! Кто со мной?

— Я! — первым выкрикнул тот самый паренёк, что хотел умереть с честью.

— И я! — подхватил Степан-кузнец.

Потом понеслось. Зал взревел, все подняли оружием над головами.

— Смерть Изгоям!

— За Терану!

Гневные крики рвались из душ собравшихся, сотрясая каменные стены.

Я дождался, пока шум утихнет, и кивнул.

— Хорошо. Тогда пока отдыхайте, набирайтесь сил. Впереди нас ждёт