Сухой закон 4 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

— Лексей Выныч, разрешите. Есть важные новости…

— Входи… — кивнул я.

— Я позвал остальных по…эм… силовому блоку, — выдал Георгий название, которое я часто использовал в наших беседах.

А вот это уже не очень хорошо. На моей памяти мой начальник «силовиков» впервые сам инициирует подобное совещание.

— Пусть заходят.

В кабинет вслед за капитаном вошли Молотов, Волков и Гарри. Вся четвёрка устроилась в креслах вокруг длинного стола.

— Рассказывайте, — вздохнул я, видя озабоченные выражения лиц.

Слово взял Синицын:

— Вы говорили докладывать, если на улицах появится «порошок». В общем… Сегодня как прорвало. По всему Бронксу появился товар. Много.

Волков добавил:

— Я бы даже сказал — неприлично много…

Я перестал вертеть в руках ручку. Кулаки сжались сами собой. Я прекрасно знал, что через пять лет «белая смерть» захлестнёт улицы Нью-Йорка, но намерен был удержать Бронкс на плаву. А тут вдруг такая напасть…

— Чей товар?

— Мы не знаем.

— С чего это у барыг такое обострение? — нахмурился я, — Мы же придавили даже тех, кто торговал опием. Откуда такая смелость?

Молотов покачал головой и ответил:

— Это не «наши»… Не из Бронкса. Эти продавцы как мухи: прилетели, наследили и исчезли. Практически весь товар принесла мелкая шушера, что торгует вразнос.

— Поймали их?

— Несколько человек взяли на месте с поличным.

— Допросили? Откуда они?

— Почти все — из Бруклина.

Я задумался. Это что за такой странный «исход»? Бруклин сейчас — самое бедное боро Нью-Йорка. Там кучкуется сброд из низших слоёв криминального мира.

— Интересно другое, — задумчиво протянул Волков, — Все они — мелочь. Которая никогда ничего серьёзного не продавала.

— Тогда почему они все рванули сюда? — нахмурился я.

— Очень высокий барыш. Товар нереально чистый. У них высокий процент навара, — ответил Синицын, — И низкая закупочная цена.

— То есть, поставщик КАЧЕСТВЕННОГО «порошка» сам занизил цены? — удивился я, — Как так?

Шулер тут же добавил:

— И я тоже удивился. Какой-то чудной бизнес. Себе в убыток. Так имеет смысл делать, если «порошок» достался главному продавцу вообще бесплатно. Но я это слабо верится…

Я откинулся в кресле:

— И так по всему городу?

Вся четвёрка переглянулась. Затем Синицын прокашлялся и тихо ответил:

— Нет…

Я на секунду замер:

— В смысле? Где-то ещё продают, кроме Бронкса? Гарри, ты в курсе? Узнавал у нищих на улице?

Бездомные до сих пор кормились на задних дворах моих «суповых кухонь». И Гарри периодически получал от них информацию о происходящем в городе. Иногда она была весьма важной.

Ветеран глухо ответил:

— Всплеск продаж сегодня был у нас и на территории Джо Массерии.

В кабинете повисла напряжённая тишина.

Спустя пару секунд я вкрадчиво спросил:

— То есть… я правильно понимаю? Такой чистый «товар» не вышел за пределы Бронкса и Квинса?

Волков лишь утвердительно кивнул.

— Интересно… — я нервно побарабанил пальцами по столешнице.

— Алексей Ваныч, думаете, это Джо?

— Вполне возможно, что и он. Других вариантов нет. Ведь логично продавать «порошок» на своей территории. Это всегда легче. Полиция прикормленная, продавцы не чужие. Да и Бруклин близко от его владений. В этом районе, конечно, редкая солянка из мелких бандитов. Но у Массерии там самое большое влияние в городе… Плюс, все «боссы» в городе — уже знают о моём отношении к «порошку».

— Считаете, что это он забросил сюда продавцов? Но зачем? — удивился Гарри.

Я усмехнулся:

— Наша власть в Бронксе строится на трёх столпах. Мы даём хорошо оплачиваемую работу — это раз. Мы заботимся о своих — это два. И мы следим за порядком — это три. Продажа «порошка» на наших улицах сводит на нет последние два момента.

— Звучит логично, — заметил Синицын.

Но я всё равно лихорадочно перебирал другие варианты. Я не помнил, чтобы «большие боссы» занимались в эти года сбытом белой смерти. А Массерия и Ротштейн относились именно к этой старой гвардии.

С другой стороны — я помнил лишь главные вехи криминальной истории Нью-Йорка. И лишь потому, что в ней активно участвовали мигранты. А я изучал экономическую сторону именно их жизни. Более того, в подобной тематике всегда была масса «чёрных дыр».

Сами гангстеры неохотно раскрывали свои дела, даже будучи на суде. Тем более, их допросы были частично закрыты, потому что копы использовали эту информацию, чтобы поймать других преступников. В то же время полицейские официальные отчёты зачастую содержали не совсем точные данные. В них могли «потоптаться» агенты Бюро расследований, засекречивая какие-то моменты. И, в конце концов, оттуда торчали уши Вашингтона…

Да-да, власти в будущем будут умело использовать гангстеров при подавлении профсоюзных бунтов, а с мафией вообще будут сотрудничать, чтобы найти подпольные ячейки нацистов. Мейер Лански, кстати, сыграет в этом не последнюю роль.

Поэтому я запросто мог и не знать о подобных делишках Массерии. Они могли быть скрыты завесой секретности и не попасть на известные страницы истории.

— Вся эта мелочь, что рванула к нам продавать «порошок» из Бруклина… — Георгий поморщился, — Может, у них там дикая конкуренция, вот и переползли к нам?

Ему тут же возразил Волков:

— Тогда почему в самом Бруклине не продают такой чистый «порошок»? И доверили это дело именно шпане?

— Действительно… всё очень странно… — протянул я.

— А если это кто-то «новенький»? — спросил Молотов.

— Вряд ли. Большой риск. Зайти на территорию Массерии и продавать без его ведома? Или на нашу, зная, что здесь будут против «порошка»? Даже если это кто-то со стороны, сбывать товар у Массерии он смог бы только с его разрешения. А значит, Джо в доле и обо всём знает. Более того, Ротштейн занимается казино, игорными домами, ставками и поставками алкоголя. Он не лезет на улицы. Поэтому кто-то целенаправленно зарядил барыг конкретно к нам в Бронкс.

— И в Квинс, зная, что там им не будет ничего… — добавил Волков.

— … Потому что Массерия им разрешил сам, — закончил я.

Получалось логичное объяснение. Но что-то не давало мне покоя. Что-то ускользало от моего внимания.

— Один из продавцов, пока мы с ним… беседовали, выдал кое-что. Говорит, что он получил товар от какого-то ДиДарио из Гарлема, — рассказал Синицын.

— ДиДарио… — имя мне ни о чём не говорило, — Найдите его. Живым. Мне нужно знать, кто он и на кого работает, — потребовал я, — Что ещё про него рассказали ваши «пленные»?

— Почти ничего. Эта шпана не пересекалась с ДиДарио до этого времени. Он работал только с более крупными барыгами.

Я встал с кресла и принялся мерить кабинет шагами. Только что прозвучал ещё один аргумент в копилку того, что всё это — не случайность. Потому как ДиДарио почему-то целенаправленно имел сейчас дело с теми, кто выбрал мой Бронкс для сбыта.

— Ищите! Гарри, обязательно подключай нищих. Они зачастую видят больше, чем остальные. Нужно как можно быстрее выйти на этого урода.

Я подошёл к окну. За мутным стеклом шёл проливной дождь.

— Этот «порошок» нужно убрать, — сказал я, поворачиваясь к четвёрке «силовиков», — Вымести с улиц эту грязь. Мне не нужно, чтобы на моей территории люди сходили с ума от этой дряни. За ней потянутся ограбления, кражи и убийства…

Капитан задал вопрос, который интересовал всех.

— Что будем делать с Джо Массерией?

— Найдёте ДиДарио и тогда станет всё понятно. Если он работает на Джо, то пора разобраться со всем этим… — нахмурился я.

— На сходке «боссов»? — понимающе ухмыльнулся Волков.

— Да…

Глава 24

Переводя стрелки…

16 апреля 1920 года. Кафе 'Палермо. Маленькая Италия. Нью-Йорк.

Массерия впервые на памяти Лучано метался по всему кафе. Он со злобой пнул стул, и тот с грохотом улетел к стойке бармена.