Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9 - Сергей Алексеевич Евтушенко

л. п. Что самое забавное — череда хозяев в то время принимала на ключевые роли только мужчин, и Далия стала большим исключением. Мы с Кулиной потратили минут десять, чтобы объяснить, что сейчас в замке ситуация обратная — и я не уверен, что она поверила.

Проблема с «залом избранных» была достаточно комплексной, а часть сведений о ней оказалась давно утеряна. Судя по всему, система двойной гвардии работала отлично, пока сохранялся баланс между живыми и мёртвыми. Но со временем мёртвых становилось всё больше — кто бы мог подумать — и к их помощи начали прибегать всё чаще. Сперва нежить использовали для особых заданий и отражений штурмов, затем — для любых повседневных задач. Дуллаханы беспрекословно подчинялись приказам, им не требовался отдых и оплата, но при этом их существование поддерживалось душой Полуночи. Неизвестно, стала ли в какой-то момент нагрузка чрезмерной, либо это был вопрос принципа, но Полночь перенесла зал избранных подальше, словно самое обычное кладбище.

Зная принципы моего любимого замка, она могла попросту проявить милосердие к обречённым на вечную службу. Даже если те когда-то сами на это согласились. У любого из ключевых слуг хотя бы оставалась какая-то свобода действий, здесь — банальное затяжное рабство.

Со временем Далия обнаружила, что залы больше не подчиняются обычным правилам ключевых комнат вечного замка. Да и она сама приобрела черты аномалии, стоящей на страже территории, о которой Полночь пыталась забыть.

— Сюда всё равно должны были заглядывать. За сколько, три тысячи лет?

— Приходили несколько раз, — равнодушно сказала Далия. — Кто-то даже не смог спуститься в склеп, кто-то проиграл мне. Единицы пытались восстановить ритуал — и потерпели крах.

— Бертрам?

— О, этот пытался сильнее иных. Но отвлёкся на какие-то свои дела и больше не приходил.

— Запросто мог передумать, — хмуро сказал я. — Недавно замок осаждали — и поверь, ты бы не обрадовалась смене руководства.

В итоге всё упиралось в очевидный вопрос — что с этим всем теперь делать.

Райнигун не мог ни испепелить, ни очистить Далию, а вместе с ней — зал избранных. Возможно, существовал иной способ, но найти его было не проще, чем потерянный ритуал для пробуждения спящих дуллаханов и управления ими. Далее — отношение Полуночи. С одной стороны она хорошенько спрятала зал, с другой — в некотором смысле направила меня сюда. Да и те дуллаханы, что сейчас находились на службе, не вызывали у неё никаких возражений. Хотя двадцать — это, конечно, не две тысячи и больше…

— Я не отказался бы от армии, — повторил я. — Но в рабах не заинтересован, ни живых, ни мёртвых. Все те, кто пошёл на службу в мою гвардию, сделали это добровольно и без продажи посмертия.

— И всё-таки, большинство из них не могут покинуть Полночь, — сказала Далия с лёгкой усмешкой.

— А кто из нас может? Если захотят сменить профессию — я возражать не буду. Дуллаханы в том числе.

— Обычно такой настрой у хозяев длится до первых… трудностей.

— Тогда он должен был смениться уже раз двадцать, — хмыкнул я. — Ещё раз — никого неволить не собираюсь. Но мне нужны головы, конкретные головы. Пятнадцать штук.

— Это ещё для чего? — опешила Далия.

— Сдержать слово. Вернуть к жизни — или хотя бы восстановить человеческий облик.

— Пустая затея.

— Это уж мне решать. Нравится тебе это или нет, но без голов я отсюда не уйду.

Далия подарила мне тяжёлый взгляд, я ответил своим. К сожалению, элемент блефа здесь всё-таки имелся — мне требовалась её помощь. Если бы командир старой гвардии отказалась наотрез, пришлось бы натурально перебирать гробы наугад, потратив… недели? Месяцы? Если удастся задать поисковому амулеты верный вопрос, то быстрее, но и то не факт.

Да, головы дуллаханов фактически жили одной жизнью с телами, разделяли с ними общую память, так что рано или поздно я бы отыскал своих подчинённых. Но скорее поздно — очень, очень поздно.

— Ты хотя бы догадался дать им имена? — наконец спросила Далия, и у меня слегка отлегло от сердца.

— Оберон, Корвин, Джулиан, Блейз, Рэндом, — перечислил я. — Сперва ищем их.

Голова Далии отделилась от тела с такой лёгкостью и скоростью, что я вздрогнул от неожиданности. Она заложила большой круг над нашими головами, затем на пару секунд зависла в воздухе и полетела к выходу в соседний зал. Её тело, чуть помедлив, отправилось следом.

— Не нрравится она мне, — проворчал Ян вполголоса. — Не нрравится и всё тут!

— Она что-то недоговаривает, — поддержала его сестра. — Не хочет помогать по-настоящему.

— Это я и сам заметил, мои хорошие, — вздохнул я. — Но и у нас тут не слишком много возможностей. Кулина, что думаешь?

— Думаю, что детям пора есть! — твёрдо сказала леди-слайм, и драконята заметно оживились. — Вик, вы разберётесь с головами?

На правах командира Далия чувствовала, в каком гробу лежит целое тело, в каком — одна голова, а какой пустует. Со временем часть дуллаханов теряла рассудок, другие рассыпались в прах, не покидая своего последнего пристанища. Но всё равно, даже спустя три тысячи лет залы избранных хранили целую армию готовых к бою безголовых латников. Армию, которую никто не мог поставить себе на службу.

Ну, кроме совсем небольших частей.

— Воин, держи ответ, — сказала Далия, опустившись на изгиб руки своего тела, застывшего перед одним из гробов. — Спишь ты или бодр? Где несёт стражу твоё тело?

Каменный лик на гробе медленно открыл глаза, а затем ещё медленней разомкнул губы. Ответ был таким тихим, что я не разобрал ни слова, но голова Далии понимающе кивнула.

— Вольно!

— Не кто-то из моих людей?

— Нет, этот заплутал в подземельях северного крыла, не покидал их последние четыреста лет. Разум на грани исчезновения. В этом ряду нам ловить нечего, фон Харген.

— Лорд Виктор. Для друзей — Вик.

— Мы уже стали друзьями? — насмешливо спросила она.

— Не думаю.

С самого низа мы поднялись вверх по лестнице на пару уровней — здесь хоронили тех, кто умер на несколько столетий позже. Далия остановилась возле одного из гробов и повторила те же вопросы. На этот раз ответ был более чётким, я даже уловил пару слов — «литейная» и «прочь».

— Вольно! — её голова повернулась