Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

мальчик, - согласился со мной полковник и сгрёб деньги в ящик своего стола. - Завтра передам Йохансону. На этом, господа, вы все свободны. Завтра жду вас всех на службу. У нас наступают непростые времена, и только сплочённой работой мы сможем их преодолеть, - толкнул Франссон небольшую речь и отпустил нас по домам.

На следующий день все газеты напечатали царский манифест о войне.

По Гельсингфорсу прокатилась волна манифестаций в поддержку правящей фамилии. А вечером собравшаяся огромная толпа горожан перед зданием сената повеселила меня исполнением гимна «Боже, Царя храни» с жутким акцентом и путаницей слов.

3-го августа Германия объявила войну Франции, а 4-го и Великобритания присоединилась к общему веселью. И, как только об этом напечатали в газетах, у Татьяны случилась истерика. Она почему-то вдруг уверовала, что немцы непременно вот-вот высадятся на остров и убьют её родных. Пришлось везти её в штаб-квартиру моей компании и лично садиться за ключ телеграфа, чтобы связаться с нашим представительством в Лондоне. Получив пару гневных телеграмм от батюшки-генерала, моя благоверная немного успокоилась. А ещё через пару дней из Улеаборга примчался растерянный дед Кауко, который сразу кинулся просить у меня прощения.

- Прости дурака старого, Матти, - обняв меня, причитал дед Кауко. - Как есть перкеле попутал. Ведь знал всё, благодаря предсказаниям твоего тонтту. А всё равно до конца не верил, вот и не успел деньги из Германии вывести.

- Это те три миллиона, что ты прокручивал в Баварском Королевском вспомогательном банке?

- Они внучек, они, - ничуть не удивился старик моей осведомлённости.

- И из них треть — моя? Какой же ты жадный, деда. Каким был — таким и остался. То за пенни готов удавиться, а то сразу миллионами рискуешь, чтобы проценты получить. А ведь там не только мои деньги, но и накопления твоих детей. Ты о них подумал? Ведь разрешения точно не спрашивал.

- Виноват. Как есть виноват. Может, можно что-то сделать? А то этот паршивец Микка только улыбается и к тебе посылает.

- И правильно делает. Вот он мне доверяет, а тебе — нет, хоть и почитает тебя как родственника. Пусть он Йокинен по отцу и Сала по матери, но в душе он всё равно Хухта. Почему нашими личными накоплениями занимается коммерческий управляющий корпорации Аксель Веннер-Грен? А? Ты больше доверяешь наёмному работнику, чем родственнику? Какой тогда был смысл вкладываться в образование Микки? Сам же плакался постоянно, что помощь нужна, а довериться некому. И что в итоге? Давай, я Микку к себе заберу. Мне тоже верные и образованные люди нужны.

- Да кто же мог знать, что так получиться!

- Пяру знал и предупредил тебя через меня! А, ладно, что теперь из пустого в порожнее переливать. Спасли мы те деньги. Убедили мы с Миккой твоего коммерческого управляющего в необходимости вывести эту сумму в Швейцарию.

- Я знал, я верил… - вновь запричитал старик, но я его перебил.

- Но, деда, из этих денег я смогу вернуть тебе только миллион. Если у отца с дядями возникнут вопросы по своим накоплениям, то пусть ко мне обращаются. С ними я сам рассчитаюсь. Ты меня понял?

- Если ты их спас, то переведи всё в княжество. Забери свой миллион, но остальное отдай. Не обижай своего деда, - сходу попытался надавить на жалость этот хитрый родственник.

- Деда, ты полный помпо! Ты что, не видишь что в мире творится? Газеты не читаешь? В Европе война! Да и у нас война. Позавчера немцы потопили пароход с Аланд. А ты, походу, ещё в прошлом живёшь. Если я вывел три миллиона германских марок в Швейцарию, то это не значит, что я могу спокойно перевести их в Финляндию. Может, через пару месяцев смогу перевести эти деньги в США и уже оттуда вернуть в княжество. А пока довольствуйся тем, что я готов тебе компенсировать.

- Хорошо, хорошо, Матти, я понял. Спасибо и за это. А то я думал, что всё потерял разом. А Микку я тебе не отдам. Он мне и самому пригодится.

- Ну, и отлично. Только не забудь ему премию выписать за спасение денег. И задержись в Гельсингфорсе на три-четыре дня. Я тебя познакомлю кое с кем.

- Это с кем же? - насторожился дедуля.

- Из Санкт-Петербурга должны прибыть представители военного министерства, которые будут следить за качеством и сроками исполнения военного заказа.

- Что за заказ? Почему я не знаю? - удивился дед Кауко.

- Что значит — не знаешь? Ты же сам заключал контракт на поставку грузовиков с главным военно-техническим управлением военного министерства, а ещё на поставки пулемётов и винтовок для флота.

- А! Понял! Я думал — ты или твой Микка какие-то новые контракты заключили. А кто хоть приедет? Небось генерал какой?

- Нет. Точно не генерал. Сейчас, у меня где-то было письмо, - я подошел к картотечному шкафу и заглянув в ящик со свежими входящими письмами, быстро нашел искомое. - Вот. Поручик Артемьев Владимир Андреевич, и с ним ещё будет какой-то инженер.

- Пфу, - разочарованно фыркнул дед Кауко. - Совсем нас не уважают, поручиков присылают.

- Вот ему своё недовольство и выскажи. Ладно, ты к себе поедешь или у нас останешься? Приказать подготовить тебе комнату?

- Спасибо, внучек, но к себе. А, чуть не забыл. Тут тебе письмо. От того американца, который сейчас на автомобильном заводе ошивается, - и дедуля протянул мне довольно помятый конверт.

- От Виллиса? А я его уже и потерял. Решил, что он передумал с нами связываться и уехал в свои Штаты. Спасибо, деда. Раз ты не остаёшься, то давай я хоть тебя отвезу, мне всё равно в центр надо, к нашим медикам. Фон Вальберг внезапно потребовал срочной встречи.

…..

- Матти, у меня есть для тебя очень неприятная информация, - заявил мне Фердинанд фон Вальберг, как только мы, обменявшись приветствиями, расположились в его кабинете.

- Какие-то проблемы с выпуском продукции или с оборудованием? - попытался я угадать сам.

- Про это мы позже поговорим. Вчера, мы провели консилиум по состоянию барона Рамзая. Мне очень жаль, Матти. Дни генерала сочтены. Он уже не приходит в сознание, а сердце работает с перебоями.