Гном, убей немца! (СИ) - Агишев Руслан

Хропанюк вышел из блиндажа, а я все сидел и, выпучив глаза, смотрел на винтовку. Казалось бы, чего такого? Ну, разобрался, наконец-то, нашел поломку, и что такого? Только дело-то совсем не в этом было.

— Подгорные боги, я же все целиком вижу, — я едва не задохнулся от восторга.

Боялся даже дышать, чтобы не «спугнуть» ощущение невероятной ясности. Лежащая на столе, винтовка вдруг «ожила». Она перестала быть просто искусно соединенным набором из деревяным и металлических деталей.

Я смотрел и не мог оторвать взгляда от оружия, любуясь видом каждой из его деталей. Оно казалось совершенным, словно вышедшим из мастерской самих Подгорных богов.

— Это же невероятно… Подгорные боги, просто невероятно… Человек… Человек никогда не сделает такого…

У меня пересохло в горле только от одной этой мысли

— Не-ет, не может быть…

Сделанное человеком, гномом или любым другим живым мужеством могло выглядеть так только в одном случае, если эта вещь перестала быть просто вещью, а превратилась в зачарованные артефакт.

— Это же сделал я, — у меня волосы зашевелились на голове, едва я произнёс эти слова. — Я… Я…

Все, что до этого мне казалось удивительным, невероятным — превращение обычного железа в священный адамантий, «горное» чутье, сейчас воспринималось не иначе, как детская шалость. Ведь, даже древние гномы из моего мира, известные своей мудростью и магическим искусством, не могли создавать артефакты. Только Подгорные боги превращали обычные вещи в зачарованные, магические.

— Не-нет, нет, этого просто не может быть, — снова и снова повторял я, даже мысли не допуская, что способен на такое. — Я просто сплю…

Я ущипнул себя один раз, второй раз, третий. Рука украсилась большим красочным синяком, а я все равно не верил своим глазам.

— Это настоящий, самый настоящий артефакт.

В родном мире я никогда не видел настоящих артефактов, а уж тем более никогда не держал их в руках. Поговаривали, что в тщательно охраняемых сокровищницах великих королей еще хранятся древние артефакты. Правда, в это уже никто особо не верил.

И все мои знания о них были только из древних легенд, которыми я зачитывался в детстве. Там, на страницах пожелтевшего пергамента зачарованным мечом можно было прорубать стены крепостей, зачарованной булавой — крушить башни. Здесь Подгорные боги одаривали своих избранников артефактами невиданной силы, с помощью которых они становились великими правителями, побеждали армии нежити.

— Ба, Санёк! Ты чего с винтарем-то сделал⁈ — неожиданно вернувшийся, сержант застыл в дверях с открытым ртом и выпученными глазами. — Никогда такой красоты не видал! Дай-ка, руками потрогаю.

Хропанюк взял винтовку, с замиранием сердца ее огладил.

— Нет слов, совсем нет слов. В руку, как родная ложится. Это же чудо какое-то…

Я смотрел на это с улыбкой, представляя, что будет дальше. Ведь, оружие, ставшее артефактом, уже перестает быть просто оружием.

Глава 26

Новый след

Окрестности Волоколамска

Взвод истребителей танков 4-ой роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка

15 ноября 1941 г.

Чуть ли не до глубокой ночи я приходил в себя, снова и снова прокручивая в памяти то, что недавно произошло.

Винтовка, превращенная в артефакт, лежала на кровати. Сержант прикрыл ее от чужих глаза, заботливо закутав в старую гимнастерку. От завидущих глаз и загребущих рук, как он сказал.

— Вот и дела, Сани, — мои глаза нет-нет да и «стреляли» в ту сторону. Артефакт тянул к себя не хуже магнита железку. — Посмотрю еще раз, больно уж хочется.

Положив винтовку на стол, начал медленно разворачивать потрёпанную штопанную-перештопанную гимнастерку. От предвкушения замер. Дыхание сбилось, кожа на лице горела. Невероятно волнительно, что и говорить.

— Хороша, — восхищенно прошептал я, когда освободил оружие от укрывавших ее тряпок. — Невероятно хороша.

Я любовался, нежно оглаживая руками плавные линии приклада. Музыкой звучало мягкое клацанье затвора. Каждое касание дарило особое ощущение уверенности, с которым никак не хотелось расставаться. Тревоги, страхи, неуверенность, словно растворялись, оставляя после себя лишь каменное спокойствие.

— … Понятно теперь, как в древних легендах герои побеждали чудовищ, — понимающе улыбнулся я. — С таким настроем можно и с маленьким ножичком против гиганта выйти.

Решив проверить эту мысль, я отодвинул от себя винтовку и вновь накрыл ее тряпкой. Ощущение уверенности, силы, только что наполнявшие меня, тут же исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Раз, и все стало по-прежнему. Внутри меня снова «ожил» подспудный страх за отца, мать и братьев. В голове, словно специально, стали появляться другие тревожные образы.

— Вот бы всем такое оружие…

И тут я замер, ловя ускользающую мысль. Ведь, создание большого числа артефакторного оружия и раздача его бойцам взвода стало бы очень хорошей защитой для отца. С такими винтовками никто из них бы не боялся врага, а спокойно воевал.

— Почему бы не попробовать? Лишь бы только сил хватило.

С этими словами я вскочил с места и рванул к выходу. В проходе чуть не свалил с ног Хропанюка с чайником в руке, тут же разразившегося руганью:

— Вот же оглашенный! Чуть все на ху… кипятком не залил…

Но я уже был наверху, где сразу же начал осматриваться. Мне нужен был командир взвода, с которого и нужно было начинать. Ведь, храбрый командир — это уже пол дела.

— А вот и он!

Заприметив коренастую фигуру командира, я тут же сделал стойку. Тот шел по траншее, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с кем-то из бойцов.

Чтобы не плутать по извилистому окопу, я решил махнуть напрямки. Подтянулся, взобравшись на бруствер, и махнул прямо по полю к ближайшей нашей позиции. В метрах тридцати до места до меня стали доноситься голоса.

— … Все нормально? Поужинать успели? — голос звонкий, мальчишеский, точно принадлежал младшему лейтенанту.

— Успели, товарищ младший лейтенант, успели! Только вот без курева плохо. Нам бы табачку, товарищ младший лейтенант.

— Будет курево, обязательно будет. К вечеру обещал политрук Клочков подойти для политинформации, как раз принесет… Тихо! Ползет вроде кто-то!

Похоже, заметили. Я чуть привстал, чтобы меня узнали.

— Санька, ты? — радостно вскрикнул отец. — Чего на передок на ночь глядя приперся? Сказал же тебе, сидеть в блиндаже да со своими железками возиться. Так ведь, товарищ младший лейтенант?

— Совершенно верно, товарищ Архипов! — командир тут же принял грозный начальствующий вид, что при его молодом возрасте, смотрелось довольно комично. — А если немцы в атаку пойдут? Здесь находится очень опасно. Пошли, я тебя сей доведу до бли…

Тяжело повздыхав, я принял печальный вид.

— Товарищ младший лейтенант, а давайте пока здесь, хоть оружие у бойцов осмотрю. Может где что-нибудь подкрутить нужно? Смазать, почистить?

Чуть подумав то, тот кивнул. Неудивительно, ведь все во взводе знали, что починкой оружия во взводе занимался не сержант Хропанюк, а я. К тому же, какой командир откажется от такого предложения?

— Хорошо, посмотри, только по-быстрому! Нечего тут лишнего задерживаться. Бойцы, по очереди предъявите оружие к осмотру.

По-быстрому, конечно, не получилось. Здесь было семеро бойцов, причем один из них с тяжеленой железной дурой — противотанковым ружьем, на который во взводе делали большую ставку в борьбе с танками. Пришлось с каждой винтовкой и автоматом повозится, причем стараясь не выдать себя чем-то необычным. Зачем смущать людей? Словом, было чем знаться чуть ли не до глубокой ночи.

Окрестности Волоколамска

4-ая рота 2-го батальона 1075-ого полка входила в состав 316-ой стрелковой дивизии, занимавшей оборону в том самом месте, где планировал прорыв противник. Рубеж советской обороны здесь напоминал бутылочное горлышко: впереди вплоть до самого Волоколамска постирались открытые поля, справа и слева примыкал лес. Поэтому место было самым благоприятным для наступления крупных немецких танковых сил, отчего здесь и оборонялись части истребителей танков — обычная пехота с противотанковыми ружьями.