Рожденный, чтобы жечь! – 2 - Дмитрий Лим

А почему Одержимый не стал обычным, после волшебного удара? Душа до демона до сих пор внутри…»

— Более того, — продолжил верещать инструктор. — Вы не обезопасили до конца своих же! Ты хоть представляешь, — он обращался к Борису. — Что произошло, когда Одержимого начали выгружать?

— Я ударил, как и обычно, — хмуро ответил Клеменко, косясь на меня. — С душой и силой. Я не знаю, почему не выбил из него демоническую душу.

Инструктор побагровел. — Ты не знаешь! А я тебе скажу! Ты, Клеменко, чуть не убил своих же товарищей! Когда этого одержимого вытаскивали из машины, он очнулся. И знаешь, что он сделал? Он попытался сожрать мозг у Петренко! Если бы не подоспел Сидоров, то у нас был бы труп! Ты понимаешь? Труп! Из-за твоей халатности!

Боря молчал, опустив голову.

Я видел, как у него сжимаются кулаки. Знал я его достаточно хорошо, чтобы понимать: сейчас в нем кипит ярость. Он не любил, когда его отчитывают, особенно несправедливо.

А тут, казалось, все обстоятельства сложились против него. Он, рискуя жизнью, обезвредил одержимого, а его же за это еще и отчитывают, да еще и выговор влепили!

— Ладно, — мужик в черном наконец-то подал голос. — Хватит орать. Все уже произошло. Главное, что обошлось без жертв. Клеменко, тебе повезло. Но в следующий раз будь внимательнее. Изучи все возможные варианты развития ситуации. И помни, что твоя главная задача — это безопасность окружающих. А не эффектное задержание.

Инструктор недовольно бурча себе под нос, отошел в сторону. Мужик в черном обвел нас взглядом.

— А теперь, слушайте меня внимательно. Произошедшее — это серьезный инцидент. И он требует тщательного анализа. Мы должны понять, почему одержимый не потерял сознание после удара Клеменко. И почему он попытался напасть на сержанта Петренко.

— Возможно, — начал Антон. Хотя его никто не спрашивал. — Это связано с тем, что демоны стали сильнее?

Мужик в черном замолчал, пристально глядя на нас. В его взгляде читалась серьезность и даже какая-то тревога. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Похоже, все происходящее действительно было серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

— Может быть, — наконец, кивнул он. — Только вот откуда у тебя такая информация?

Антон опустил голову под его взглядом. А вот я призадумался.

Ведь и в правду, нас же с Борей впихнули в особую группу до распоряжения. А всё из-за того, что якобы, появился какой-то мощный кукловод. И если это его рук дело, то надо думать, как усиливать Борю в моменте, раз уж мы не можем выбить одержимую душу.

«Интересно, — я пялился на академика, имя которого, мы даже не знали. — Что же за враг такой появился у нас?»

* * *

Ночь опустилась на академию, принося с собой прохладу и тишину. В окнах общежития горел приглушенный свет. Курсанты, уставшие от напряженного дня, готовились ко сну. Я сидел на своей кровати, уставившись в потолок. В голове роились мысли о произошедшем. Почему одержимый не потерял душу? К тому же, ещё и пришёл в себя…

Рядом со мной сидел Антон, сосредоточенно ковыряясь в телефоне моего тирана, которому тот выдали по особым условиям. А сам же Боря ходил по комнате, нахмурившись. Казалось, он все еще обдумывал произошедшее.

— Слушайте, — вдруг сказал Антон, отрываясь от своего занятия. — А вы не думаете, что это как-то связано с тем, что происходит в городе?

Мы с Борей переглянулись.

— В каком смысле? — спросил Боря.

— Ну, вы же слышали, что там творится. Беспредел, грабежи, убийства. Может быть, какая-то эпидемия одержимости? Я слышал, что группа Вальки Доместовой постоянно шныряет по закоулкам, даже в академии не появляется. Да и остальные выпускники тоже безвылазно по городу носятся.

Я пожал плечами, Боря же ответил:

— Да вообще похер, чёт там происходит. Главное, чтобы не орали и мозг не выносили. Может, это всё просто совпадение.

— А я вот думаю, что нет, — возразил Антон. — Слишком много странных вещей происходит в последнее время. И все они как-то связаны с темными силами. Может быть, нам стоит копнуть поглубже?

— Нахер надо? — искренне удивился Клеменко. — Учимся и учимся. Какой смысл лезть куда не просят?

Я, если честно, поддерживал позицию моего тирана. У нас с ним другие цели — выжить, прокачаться, вернуть мою мать и разойтись по разным углам. Где у Бори есть будущее, а я маленький и счастливый, воссоединился со совей мамой.

Антон порет чушь. Ненужную нам. Зачем нам лезть туда, куда не просят?

— Ну, почему бы и нет? — усмехнулся Антон. — Нам же все равно скучно.

Боря остановился и посмотрел на Антона с нескрываемым раздражением.

— Скучно ему, видите ли! Мне вот совсем не скучно. У меня тренировки, учеба, и вообще, личная жизнь. И я не собираюсь тратить свое время на всякую ерунду.

Антон закатил глаза.

— Да ладно тебе, Боря. Что тебе стоит? Просто немного покопаться, посмотреть, что там происходит. Может, мы даже сможем кому-нибудь помочь.

— Кому помочь? — огрызнулся Клеменко. — Этим бандитам и убийцам? Или демонам? Да пусть они сами разбираются. У меня своих проблем хватает.

Я вздохнул. Оба были по-своему правы. Антон как я понял, попросту был легкомысленным и склонным к авантюрам, ему нужна была движуха, расследования. А Боря, наоборот, предпочитал держаться подальше от неприятностей.

Боря плюхнулся на кровать рядом со мной, злобно зыркая на Антона. Тот в ответ лишь пожал плечами и вернулся к изучению телефона. В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим щелканьем клавиш и тяжелым дыханием Клеменко.

Я чувствовал, как между ними нарастает напряжение. Антон, с его жаждой приключений, и Боря, стремящийся к спокойствию и порядку, — они были как два полюса одного магнита, притягивающиеся и отталкивающиеся одновременно.

— Ладно, — наконец сказал Антон, стараясь разрядить обстановку. — Давай не будем ссориться. Не хочешь узнать, что за херь вокруг творится — твоё право. Я же… короче, если у меня будут проблемы, ты же мне поможешь?

Боря не сразу ответил. Но все же коротко кивнул.

* * *

В полумраке огромного зала, освещенного лишь тусклым пламенем свечей, казалось, что тени сами обретают жизнь, танцуя на стенах и лицах собравшихся. Двадцать фигур в черных мантиях, облаченные в молчание и важность, напоминали зловещие статуи, вырезанные из ночи.

Напряжение