Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук

В следующий миг, я провалился в бездну.

p.s.

Авторы очень благодарны тебе, читатель, да да, тебе, за то что ты читаешь наше творчество, а так же поддерживаешь нас лайками и комментариями.

Дальнейшее продолжение книги будет платным, по стоимости равной пачке сигарет. Сами мы не курим и считаем, что книга весьма неплохая альтернатива.

Мы всем сердцем надеемся, что продолжая писать книги, делаем наших читателей чуточку здоровее и счастливее!

Глава 20

Альфа

Изнанка встретила меня обилием разноцветных энергетических нитей, пронизывающих бесконечно серое пространство. Страха не было, напротив — была твердая уверенность, что Изнанка не опасна. Уверен, что Злобин и все другие паладины глубоко заблуждаются. Изнанка не представляет угрозы…

Во всяком случае для меня.

То, что происходило дальше, меня, признаться, поразило до глубины души. Я вдруг будто стал растворяться в бесконечной и бескрайней серости. Мое тело становилось прозрачным, размытым, сливаясь с окружающим пространством и становясь частью изнанки. Странное ощущение — я сам становился изнанкой, частью этого мистического места, которое другие так отчаянно боялись.

Я бы так и растворился в пространстве, но нечто внутри меня взбунтовалось, не позволяя Изнанке забрать меня себе.

Что-то внутри подсказало, что так умеют немногие.

Насладившись завораживающими видами энергетических переплетений, я обернулся и замер от открывшегося зрелища. Передо мной предстал пузырь червоточины с полуразрушенным замком. Изумрудно-зеленая трава колыхалась под ветерком, паладины суетливо бегали туда-сюда, словно муравьи по потревоженному муравейнику. Дмитрий стараясь выглядеть невозмутимо, втолковывал что-то явно растерянному командиру паладинов.

Я стал внимательно изучать замок истинным зрением. Как я и предполагал ранее, там был еще один уровень — скрытый от обычных глаз. И сердце червоточины находилось именно там — в большой круглой комнате, расположенной в самом низу сооружения. Там же обитала и альфа — оранжевая, довольно сильная и, судя по ее ауре, она там была с самого начала появления червоточины.

Вот только, к моему удивлению, тварь не представляла абсолютно никакой опасности. Приглядевшись внимательнее, я понял причину: видимо, когда-то это была самая слабая тварь этой червоточины, которую волей случая придавило здоровенным камнем. По счастливой случайности она выжила, но осталась навеки пленницей своей каменной темницы.

Но шли дни, недели и месяцы, а тварь, вопреки всему, оставалась в живых и медленно, но верно напитывалась силой червоточины. Вот только придавленная камнем, она не имела ни малейшей возможности сражаться или охотиться. И так она стала Альфой в теле калеки, фактически не имея никакой возможности проявить свое превосходство.

Пульсирующее сердце червоточины, что висело прямо над альфой, согревая своим мягким свечением, стало единственной отрадой этого древнего существа. Я наблюдал за этим странным симбиозом, завороженный открывшейся мне тайной.

Как же интересно устроена эта реальность, думал я, наблюдая за замкнутым в вечности существом.

Я еще раз оглядел изнанку. Да, теперь понятно, почему отсюда никто не возвращается. Она попросту никого отсюда не выпускает. Просто растворяя в себе, превращая бесплотную сущность, которая однажды станет очередным монстром.

Но не я.

У меня есть от этого защита…

Я еще раз посмотрел туда, где в обрубленном зале замка суетились паладины. Они то и дело подбегали к краю червоточины, будто стремясь разглядеть меня. Но куда там? Между нашими мирами пролегла непроницаемая пелена, сквозь которую видеть могу только я. Мысли мои текли очень медленно и плавно, словно тягучий мед.

Я посмотрел на Дмитрия. Он по-прежнему спорил о чем-то с командиром паладинов, размахивая руками и тыча пальцем в сторону червоточины. А ведь это он меня толкнул. Но вот удивительно. У меня к нему не было ни злости, ни желания отомстить. Интересно — это так на меня действует изнанка, смягчая все человеческие эмоции, или я в тайне ему благодарен, что он меня толкнул? А может дело и в чем-то другом. Словно мой разум понимает что-то такое, что еще не успело сформироваться в связную мысль. Но с этим я разберусь потом.

Об основной цели я не забывал. В первую очередь нужно решить проблему с незакрывшейся червоточиной. Я вновь устремил взгляд на пульсирующее сердце возле оранжевой твари, которая валялась придавленная посреди круглого зала. Сердце билось неровно, испуская волны странной энергии, которая заставляла воздух вокруг дрожать, как в жаркий летний день.

Я потянулся вперед, прямо к сердцу. Ощутил энергию, бьющую от него — сначала холодную, потом обжигающую. Оно стало меня притягивать к себе, словно магнит притягивает железные опилки. С каждой секундой я ощущал себя все свободнее в этом пространстве, понимая, что изнанка не имеет надо мной власти, и что я могу в любой момент вернуться. Мои движения становились увереннее, тело — плотнее, а мысли — острее.

Наконец я достиг грани, отделяющей червоточину от изнанки.

Сквозь мутную пелену зыбкой реальности, я различил тонкую, едва заметную рябь в воздухе. Это была не просто игра света или обман усталого зрения — передо мной возникла знакомая структура, но будто вывернутая наизнанку, проступающая в обычный мир. Серебристые нити переплетались в сложный узор, образуя проход, который мерцал и пульсировал, словно дыша.

Не раздумывая, я потянулся к этому разрыву реальности. Мои пальцы коснулись невидимой грани, и она поддалась с удивительной легкостью, будто только и ждала моего прикосновения. Я ощутил знакомое покалывание магической энергии, но на этот раз оно было мягче, приглушеннее. Червоточина открылась передо мной без сопротивления, словно признавая во мне родственную сущность, и я скользнул в неё с той же естественностью, с какой рыба погружается в воду.

Спустя еще пару мгновений я ступил на кирпичный пол помещения, где находилась оранжевая тварь и сердце. Кирпичи под ногами были старыми, некоторые крошились, но при этом они казались чужеродными, словно принадлежали другому миру и другому времени. Стоило монстру с ярко-оранжевой аурой заметить меня, как он тут же зашипел, подобно раскаленному металлу, брошенному в воду.

Это был крупный ящеролюд, который по пояс выглядывал из-под крупного камня. Чешуя на его теле переливалась оранжевыми и красными отблесками, словно внутри существа полыхал огонь. Ноги и часть спины были зажаты огромным булыжником, который, казалось, упал с самого потолка. Тварь потянулась ко мне когтистыми лапами, на которых сверкали острые как бритва когти, и оглушительно завизжала.

Звук был настолько пронзительным, что у меня заложило уши, а воздух вокруг задрожал еще сильнее, заставив меня поморщиться, но, ощутив неладное, я тут же слегка отодвинулся в сторону. Что-то стремительное пролетело мимо, едва не задев лицо,