Возвращение Безумного Бога 9 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

— А может, не надо дегустаторов? — предложила Лиса, — Может, лучше… я не знаю… на крысах сначала попробовать?

— Крысы не годятся, — серьезно ответил Фома, — Они после моего самогона слишком умные становятся. Одна на днях меня на чистом русском послала…

Девицы переглянулись с явным беспокойством.

— Может, тебе это… отдохнуть немного? — осторожно предложила Мария-Антуанетта, — А то ты какой-то… увлеченный слишком.

— Какой отдых⁈ — возмутился Фома, — Тут дело века делается! Наука! Прогресс! — он поднял стакан, любуясь игрой света в мутной жидкости, — За «Кровавые слезы»! И за то, чтобы никто больше не ослеп! Ну, или хотя бы не заговорил на мертвых языках… А крысячьи матюки я как-нибудь переживу…

* * *

Когда князь Григорий Соколов появился на пороге палаты, Светлана как раз училась заново ходить, опираясь на руку матери. После комы и проклятия мышцы все еще слушались плохо, но упрямая княжна отказывалась лежать в постели.

— Светочка… — голос отца дрогнул.

Она обернулась, и её глаза расширились от изумления. Князь выглядел осунувшимся после заключения — тюремная форма висела мешком на похудевшей фигуре, а в темных волосах появилось больше седины. Но взгляд оставался прежним — решительным и полным любви к дочери.

— Папа! — Светлана рванулась к нему, забыв про слабость в ногах.

Князь метнулся вперед, успев подхватить дочь прежде, чем она упала. Крепко прижал к себе, уткнулся лицом в её синие волосы:

— Прости меня, родная… Я должен был быть рядом, а вместо этого…

— Тише, — она обняла его за шею, как в детстве, — Ты не виноват. Ты хотел защитить меня.

— И чуть не потерял тебя, — глухо произнес он, — Если бы не молодой Безумов…

Княгиня Елизавета Петровна подошла к ним, осторожно положила руку мужу на плечо:

— Гриша… главное, что теперь все позади. Мы снова вместе.

— Да, — он поднял голову, и в его глазах блеснули слезы, — Знаете, там в камере… я много думал. О гордости, о мести, о том, что действительно важно… — он крепче прижал к себе жену и дочь, — Я был таким дураком.

— Ну-ну… — Елизавета Петровна ласково погладила его по щеке, — Ты просто хотел справедливости. Мы все этого хотели.

Света попыталась сделать шаг и пошатнулась. Отец тут же подхватил её:

— Осторожнее, милая. Тебе еще нужно восстановиться.

— Я в порядке, — упрямо заявила она, — Скоро будет финал турнира, я должна быть в форме.

— Какой турнир⁈ — воскликнула княгиня, — Тебе нужен покой!

— Мама, — Светлана закатила глаза, — Я Соколова или кто? Мы не сдаемся!

Князь тихо рассмеялся:

— Вся в меня. Такая же упрямая.

— Да уж, — вздохнула Елизавета Петровна, — Два сапога пара. Хотя знаешь, Гриша… — она хитро улыбнулась, — Может, скоро у нас появится кто-то, кто сможет усмирить её характер.

— Мама! — Светлана залилась краской, — Не начинай!

— А что такого? — невинно спросила княгиня, — Я просто заметила, как ты смотришь на молодого Безумова. И как он смотрит на тебя…

— Что⁈ — князь напрягся, — Какой еще Безумов?

— Тот самый, который спас нашу дочь, — спокойно пояснила княгиня, — И разоблачил Кривотолковых. И вообще показал себя весьма достойным молодым человеком.

— Но… — князь явно был в замешательстве, — Я, кажется, многого не знаю… Света, это правда?

— Папа, — она спрятала пылающее лицо у него на груди, — Давай не сейчас, а?

— О-о-о… — протянул он, — Значит, правда… — он помолчал, — Ну что ж… должен признать, парень действительно… незаурядный.

— Вот и я о том же, — довольно кивнула княгиня, — К тому же, сейчас самое время для укрепления связей между родами. Времена меняются, нужны новые союзы…

— Мама! — возмутилась Светлана, — Ты что, уже свадьбу планируешь?

— А что такого? — пожала плечами княгиня, — Должен же кто-то думать о будущем. К тому же… — она лукаво улыбнулась, — Ты разве против? Я видела, как ты его целовала после исцеления…

— Что⁈ — князь поперхнулся, — Как… поцеловала?

— Ой, всё! — Светлана попыталась сбежать, но ноги все еще плохо слушались, — Я… мне нужно… тренироваться!

— Стоять! — скомандовал князь, удерживая дочь, — А ну-ка подробнее про поцелуи!

— Гриша, — мягко остановила его жена, — Не сейчас. Давай просто порадуемся, что мы снова вместе.

Он вздохнул и снова обнял их обеих:

— Ты как всегда права, любовь моя. Хотя… — он строго посмотрел на дочь, — Нам с этим Безумовым надо будет серьезно поговорить.

— Папа!

— Никаких «папа»! Сейчас я глава рода! — но в уголках его губ играла улыбка.

Они стояли обнявшись — отец, мать и дочь, снова вместе после всех испытаний. За окном сияло весеннее солнце, словно сама природа радовалась воссоединению семьи. А где-то в коридоре Марья и Афина, подслушивающие под дверью, тихонько хихикали, предвкушая, как будут дразнить подругу.

В конце концов, думала Светлана, уткнувшись в отцовское плечо, может и правда пришло время перемен. Время новых союзов, новых отношений, новой жизни. Но об этом она подумает позже. А сейчас… сейчас просто хотелось стоять вот так, чувствуя тепло родных объятий, и знать, что самое страшное позади.

Хотя разговор с отцом о поцелуях ей еще предстоит. И что-то подсказывало — это будет очень интересная беседа…

Глава 25

Разврат и благородство

Закат медленно окрашивал небо над Синегорьем в нежные розовые тона. В комнате Насти находились двое — сама Настя и Айсштиль. Богиня сидела в кресле, закинув ногу на ногу, задумчиво глядела в окно.

— Знаешь, — произнесла богиня льда, — меня до сих пор удивляет объем архивов Кривотолковых. Столько уникальных артефактов, древних книг… Жаль, что значительная часть была уничтожена взрывом Машины Удачи. Представляешь, я даже нашла свиток с описанием ритуалов, которые мы с сестрами проводили еще до появления Бездны… Хорошая добыча.

— Ну так Костя успел перенести самое ценное в свое божественное измерение до того, как нагрянули люди Соколовых, — кивнула Настя, перебирая платья в шкафу, — Так что все пучком. Жаль только все записи Гришина оказались уничтожены…

— Да,