Княжна Тобольская 2 - Ольга Смышляева

дверь, и мы вышли на округлую мраморную площадку с резными перилами. От непогоды её защищала только прозрачная крыша, ничуть не мешающая мокрому ветру задувать внутрь холодные капли дождя.

Едва остановились посередине первой же лужи, как я выдернула руку из захвата и растёрла кожу.

— Да что вы за семейка такая, а, Красноярские? У меня на этом месте синяк будет.

— Как прикажешь понимать, куколка? — рыкнул он. — С каких пор ты вдруг возжелала стать моей невестой?

— Ни с каких, успокойся.

Вопреки призыву, в холодных глазах Яра зажёгся горячий огонь ярости. От переизбытка эмоций парень вдарил ВД-1−7–10 «Водяными искрами» по соседней луже, и сотни капелек острыми кристаллами разлетелись по площади.

— Почему не ушла с Пашей, когда был шанс? Всё сложилось просто идеально! Вмешательство церкви законный форс-мажор, позволяющий расторгнуть помолвку без каких-либо неустоек вообще. Ты могла спасти нас обоих!

— Не преувеличивай, только тебя, — я подставила лицо промозглому ветру. Самое оно после душной залы. — Даже если опустить то, как сильно я презираю Пашу, я не собираюсь отказываться от своей семьи.

— От своей семьи, значит? — с подтекстом спросил Яр обманчиво ласковым голосом, от которого по спине пробежали мурашки. — Так ведь ты не Василиса Тобольская, по крайней мере, мозгами и душой. Стоит мне озвучить этот факт прилюдно…

— И тебя сочтут ещё большим психом, чем Вологодского! Я уже говорила в кабинете ректора и с радостью повторю здесь: большего бреда в жизни не слышала.

— А название «Смертельный союз»?

На миг я похолодела, краска схлынула со щёк и даже попавшая в туфли вода показалась тёплой.

Яр отметил мою реакцию лёгкой полуулыбкой. В этот раз у него действительно оказалось «что-то, кроме пустого трёпа».

— После твоей вылазки в ректорат, я шесть ночей провёл в библиотеке, — поведал он вкрадчивым тоном. — Методично изучал кровавые ритуалы один за одним, начиная с пятого класса сложности. Было непросто, надо заметить. Знаешь, сколько их с символами слияния стихий по внешнему кольцу круга? Очень, очень много! Тем не менее, я нашёл нужный, и он-то дал ответ на все твои странности. Оказывается, из всего разнообразия ритуалов только один предполагает переселение в тело чужой души. Правильно, дыши глубже — ты кто-то ещё, но совершенно точно не Василиса Тобольская.

— Похоже, ты выпил слишком много шампанского, парень, — я надменно вздёрнула подбородок в стремлении спрятать панику за маской высокомерия. — Мне тоже кое-что известно о «Смертельном союзе». Если бы он завершился успехом, я бы напрочь лишилась эссенции стихий без малейшей возможности восстановиться, но, как видишь, я практик воздуха.

— А также псионик, которых в роду Тобольских никогда не было. Или ты собираешься обвинить свою мать в супружеской измене? Крайне не рекомендую. В противном случае женщине её положения придётся уйти в монастырь. Почитай на досуге законы ВКР, лишним не будет.

— Ха! Даже самый простенький тест ДНК разобьёт твою ложь с первой попытки.

— Знаю, — Яр ничуть не смутился, — но в результате вопросы только умножатся. Ты ведь ничего не знаешь о «своей» жизни. Где-то посшибала верхушки информации, а копни чуть поглубже — поплывёшь.

— Какая-то дурь… — на последнем слове мой голос сорвался в жалкий фальцет.

Мысленная попытка взять себя в руки не увенчалась успехом, пришлось делать это физически. Обняв плечи, я прошлась по мраморным плитам. Подол платья безбожно вымок, вода в туфлях противно захлюпала, невольно усиливая раздражение.

— Да-да, детка, — с лёгкой насмешкой произнёс парень. — Ты можешь провести семью или друзей, у Василисы для каждого была своя маска в зависимости от цели, но только не меня. У нас с ней не заладилось с самого первого дня в институте. Я обошёл её на голосовании лидера курса, и она не смогла мне этого простить. Два вожака в одной стае не уживутся, согласись? Мы едва терпели друг друга, а перед тем, кого ненавидишь, не притворяешься.

— Или перед тем, на кого плевать, — добавила я.

— А настоящая Василиса давно бы ударила меня за такие слова, — он даже позы не поменял, прекрасно уверенный в том, что я на него не кинусь.

— Больно надо о тебя мараться, — дёрнула плечом, будто мне всё равно. Похоже, я только что проиграла.

— Хорошо, пошли в залу, продолжишь ломать комедию перед князем Тобольским, а там на звуки скандала подтянется мой отец. Смерть настоящей невесты тоже неплохой повод расторгнуть помолвку, знаешь ли.

Яр шагнул к дверям в твёрдом намерении исполнить дурную примету о третьей помолвке прямо сейчас. И это был не блеф.

— Я её не убивала! — поспешно остановила его, не придумав ничего лучше правды. Сейчас могла помочь только она.

Блондинка обернулся не сразу. Так понимаю, потратил секунду-другую на фирменную ухмылку превосходства.

— Повтори?

— Клянусь всем, что у меня есть, к смерти Василисы я не причастна.

Вот теперь в серых глазах Яра мелькнул триумф и нечто, похожее на удивление. Похоже, он вовсе не рассчитывал, что я сознаюсь. Даже с ответом нашёлся не сразу.

— Верю, — медленно кивнул. — В «Смертельном союзе», всё-таки, две жертвы.

— Но всё равно расскажешь Тобольскому? — я затаила дыхание.

— Теперь уже нет. Раз сумела признаться, значит, с тобой можно договориться.

— Предлагай выход, я вся внимание.

— Разумный поступок, — похвалил Красноярский. С полминуты смотрел на грозовые облака, затем кивнул сам себе. — Хорошо, куколка. Кем бы ты ни была прежде, ломать жизнь незнакомке за просто так мне не хочется. Пока не хочется, — многозначительно подчеркнул. — Всё, что было между мной и Василисой, касается лишь меня и Василисы, а тебя я почти не знаю, поэтому, так и быть, даю год. Год до дня свадьбы на то, чтобы ты расторгла помолвку. Как это сделать, придумаешь сама, не тупая, но только попробуй выставить виноватым меня, и я тебя не пожалею.

— Договорились, — я не раздумывала. — Плюнем на ладони или подпишем договор?

— Хватит слова.

— Я сдержу его.

Хмыкнув с непонятным выражением, Ярослав вынул из кармана изящное кольцо-печатку с гербом Красноярска и всунул мне в руку, будто копеечную бижутерию из «детского мира», а не статусную ювелирку. Золотой лев на алом фоне скалился недобрым предзнаменованием. Куда уж дальше, казалось бы.

— Наденешь сама. Знаешь хоть на какой палец?

—