Гном, убей немца! - Руслан Ряфатевич Агишев

— … Господин генерал, разрешите? Капитан Заугер, командир пехотного батальона, — перед командующим встал невысокий блондин с забинтованной рукой. Дождавшись кивка генерала, он продолжил. — Я все видел. Это мой батальон наступал с севера. А танкисты шли прямо по центру…

Заугер махнул рукой в сторону здоровенного металлического завала, в котором угадывались два или три танка. Судя по состоянию машин, по ним били из чего-то автоматического и крупнокалиберного. Броневые листы танков напоминали решето, из отверстий до сих пор тянуло дымком и чем-то сладковатым.

— … Разведка докладывала, что здесь держал оборону обычный стрелковый батальон. У них даже пулеметов не было, — капитан, явно, оправдывал танкистов, которые решили атаковать позиции противника в лоб. — Наши танки вышли на площадь, и тут все началось. Кругом все загрохотало. Долбило что-то скорострельное, какой-то крупняк. Я такого еще не видел, господин генерал. Первый танк…

Капитан показывал на танк, а его рука при этом ходуном ходила.

— Металл рвало, как бумагу. Не знаю, чем там «иваны» стреляли, но они насквозь пробивали наши панцыры… Я такого никогда не видел. Это что-то новое. Может русские что-то испытывают, какое-то новое оружие… Только там мы ничего не нашли. Я не знаю, что и думать, господин генерал. Но, если у них будет много такого оружия, то…

Фон Шведлер кивнул. Ему не нужно было объяснять, что это означало для них. Такое оружие — это смерть для моторизованных соединений, главного и самого смертоносного оружия Вермахта. Эти мысли быстро промелькнули в его голове, заставив действовать.

— Капитан, найдите фотографа и немедленно все здесь задокументируйте! — командующий показал на танки. — Обыщите эту площадь как следует. Все, я повторяю, все необычное сразу же собрать! Возьмите показания со своих солдат. Кто-то же должен был заметить что-то странное. Все собрать и доставить ко мне. Действуйте, капитан!

* * *

Рубеж Дебальцево — Кольцово

Штаб 12-ой армии Южного фронта

Деревня, где располагался штаб 12-ой армии, называлась то ли Саловка, то ли Салмовка. На штабных картах встречались оба названия. Из местных жителей, кто бы смог все прояснить, никого уже не осталось: одни были эвакуированы, другие мобилизованы, третьи просто сгинули. Да, честно говоря, и не важно это.

— … Товарищ генерал⁈ Константин Аполлонович⁈ — ординарец в очередной раз позвал генерала Коротеева, командующего 12-ой армией.

— Чай? — генерал недоуменно посмотрел на бойца. — Какой еще к черту чай? Иди ты со своим чаем!

Только что из Ставки был получен приказ — любой ценой вернуть контроль над Артёмовском, важным логистическим центром Восточного Донбасса. Для этих целей 12-ой армии придавалось аж две стрелковые дивизии. Правда, Ставка умолчала, что они были серьезно потрепаны прошедшими боями и составляли, в лучшем случае, дивизию довоенного состава. На подготовку контрнаступления давалось ровно трое суток, по истечению которых должна была начаться битва за город.

Вот генерал уже сутки и корпел над картой, пытаясь понять, что теперь делать. Голова буквально раскалывалась от недосыпа, цифры и буквы расплывались, превращаясь в нечитаемую абракадабру.

— … Это какое-то сумасшествие, настоящее сумасшествие, — шептал генерал, массируя виски. Бесполезно, головная боль все равно не отступала, явно поселившись надолго. — Какое в этих условиях наступление? Какое? У нас же нет никаких ресурсов… Эти две дивизии — просто слезы… У нас ничего нет, совсем ничего…

Предыдущие бои основательно истощили 12-ую армию. В ротах оставалось до половины состава. Почти не было танков, артиллерийских орудий.

— Ничего.

Сдвинув в сторону карту, генерал стал перебирать донесения командиров о потерях. Картина, действительно, была катастрофической. Некоторые полки по численности приближались к батальонам, те, в свою очередь, — к ротам.

— Убито, убито, убито, убито, — читал он, чувствуя, как начинает кружиться голова. — Убито, убито, убито, убито… Ранено… Что?

Над одним из донесений он застыл.

Генерал некоторое время внимательно рассматривал донесение, то приближая его к глазам, то, наоборот, отдаляя. Однако, его содержание все равно оставалось неизменным — батальон капитана Савельева по какой-то причине за время последних боёв понёс наименьшие потери. Причем батальон воевал наравне с остальными, не отсиживался в тылу, а воевал в самом пекле, как и все. Тем удивительнее было донесение.

— У всех до половины состава выбило, а у него какие-то два с половиной десятка. Не понимаю…

Он ведь прекрасно знал этого самого капитана. Савельев никогда не праздновал труса, любил ходить в лихие атаки и отличался известным авантюризмом. Словом, с какого такого бока у него должны быть наименьшие потери? Коротеев скорее поверил бы в обратное. Однако, бумага «говорила» именно то, что «говорила»: батальон капитана Савельева, принимая участие в ожесточенных боях, понес неоправданно малые потери. В чем же причина?

Немного посидев, генерал ещё раз все тщательно проверил. Все оказалось именно так, как и было в донесении. В батальоне Савельева было меньше всего убитых и раненых, существенно меньше.

— Так… Миша⁈ — командующий, развернувшись к двери, громко позвал ординарца — бойца Ерохина, в одном лице исполнявшего роль и ординарца, и вестового, и порученца.

— Константин Аполлонович⁈ — из-за двери тут же показалась вихрастая белобрысая голова Ерохина. Встретившись глазами с генералом, тот расплылся в улыбке. Всегда таким был — веселым, заводным, улыбчивым, и что греха таить, шебутным. — Чайку, значит?

Генерал покачал головой.

— Живо разыщи капитана Савельева! Пусть мухой ко мне бежит! Только быстро!

Дверь тут же захлопнулась, и в коридоре послышался топот сапог — Ерохин понесся.

Генерал в ожидании начал прохаживаться по комнате, не переставая думать об этом деле. Что он хотел услышать от капитана, честно говоря, и сам не знал. Разговор покажет, как говорится.

— Товарищ генерал, разрешите? — наконец, послышалось из-за двери. Не дожидаясь ответа, вошёл капитан. — Капитан Савельев по вашему приказа…

Командующий не терпеливо махнул рукой, приказывая заходить. И сразу же в лоб задал вопрос:

— Что это такое?

Савельев с недоумением посмотрел на генерала. Не понял, чего у него спрашивают.

— Вот, в этом донесении! Ты докладываешь, что с 21 сентября по 4 ноября твой батальон потерял убитыми 23 бойца. Раненых 12 человек. Что это?

Капитан взял в руки своё донесение. Он, по-прежнему, ничего не понимал. Донесение было его, содержание он прекрасно помнил. Но в чем вопрос, чего от него хотел командующий, никак не мог сообразить?

— Товарищ генерал, э-э-э…

— Капитан, я спрашиваю, почему у тебя такие потери? Ты знаешь