"Фантастика 2025-157". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ахминеева Нина

Я напряжённо следила за Дмитрием. Его величество поднял правую руку. Словно по мановению волшебной палочки, шум тотчас стих. Не отводя взора от унижающихся врагов, его величество властно сказал:

— Смерти от руки государя заслуживают лишь те, кто признал вину и сохранил дворянскую честь. Вы же, бывшие члены совета старейшин, вызываете лишь стойкое отвращение и не достойны даже казни, — некромант сделал многозначительную паузу. — Остаток жизни проведёте на урановой каторге. Спать станете там, где придется. А есть будете то, что найдете сами. Думать вы сможете только о том, что покрыли своё имя несмываемым позором и близкие от вас отреклись. Придворный менталист сегодня же поставит вам соответствующую установку. Снять её невозможно.

Заговорщики подняли головы. Осознав, в какой нескончаемый кошмар превратится их жизнь, они с ужасом взирали на государя. Толпа же радостно шумела, улюлюкала. Казалось, будь у людей возможность, заплевали бы опальных дворян с головы до ног.

Дав народу вдоволь позлобствовать, самодержец вновь поднял руку.

— Предав меня, законного императора, вы, главы древних родов, разом утратили всё, что имели. Даже то, что отнять у настоящего аристократа нельзя — силу духа, честь. Запомните все, — Дмитрий сделал акцент на слове, — этот урок на будущее. Предательству, измене нет и не будет прощения. Никогда.

Несколько мгновений над площадью висело безмолвие. Восторженные вопли грянули со всех сторон одновременно.

— Выключись, — скомандовала я телевизору.

Своевольная техника на удивление сразу послушалась. Пальцы подрагивали. С горем пополам я налила в кружку остывший чай. Залпом выпив, смыла горечь во рту.

Дмитрий как лук. Польза есть, но слёзы наворачиваются.

Я энергично потёрла лицо, пытаясь привести мысли и эмоции в порядок. Стук в дверь привлёк внимание.

Кого там ещё принесло? «Любящая» матушка пожаловала?

Глава 6

Разрешить войти я не успела. Дверь распахнулась, и в спальню величественно вплыла боярыня Апраксина.

Кто бы сомневался.

Всё ещё не отойдя от просмотра «мероприятия», устроенного Димитрием, я несколько нервно поздоровалась:

— Доброе утро.

Глянув на меня, а после на столик с остатками завтрака, аристократка поморщилась.

— Александра, что за плебейские привычки? С сегодняшнего дня будешь есть в столовой. И не когда захочешь, а в определённое мною время. Потакать твоим прихотям больше не собираюсь. Ты меня поняла?

А поздороваться? Формально я её дочь, но всё-таки теперь ещё и глава рода. Куда делось воспитание Анфисы Тимофеевны? Впрочем, всё очевидно. Вчера боярыня видела у меня на предплечье метку ведьмы. Уверовала, что реально испугаюсь проблем, которые мне посулила. Вот и решила сразу же закрутить гайки.

Недальновидно. Очень.

Вся нервозность моментально испарилась. С запредельным спокойствием я откинулась на спинку дивана, заложила ногу за ногу. Смерив меня недовольным взглядом, женщина прошлась по комнате.

— Через полтора часа выезжаем. Я договорилась с управляющим боярина Силантьева. Он будет нас ждать в офисе. Во время встречи говорить буду я. От тебя требуется лишь поставить подпись на документах. Надеюсь, не доставишь проблем? В противном случае, — не договорив, она многозначительно замолчала.

Раз боярин не приедет, то и мне на встрече делать нечего. Разберусь с матушкой здесь, на месте. Очень интересно, что будет «в противном случае».

— Вы смотрели сейчас Первый канал? — поинтересовалась я ровным тоном.

— Казнь? Да, видела, — женщина нахмурилась, принялась теребить кулон на шее. — К чему этот вопрос?

— Умные, взрослые мужчины покрыли своё имя несмываемым позором. Семьи от них отказались. Как вы считаете, Волконский, Юсупов, Шувалов действовали в интересах своих родов?

— Какая несусветная глупость, — боярыня презрительно скривилась. — Эти старые идиоты думали только о себе и своих амбициях! Вот и поплатились. Всё закономерно.

— А вы о чём думаете? Об интересах рода или собственных желаниях? Кому выгодна сделка по продаже рудника и гостиницы? Роду Апраксиных или вашему супругу?

Лицо боярыни пошло красными пятнами.

— Что ты о себе возомнила? Смеешь меня обвинять? Закрой свой поганый рот и больше никогда не открывай! Ты — мерзкая ведьма, богопротивная тварь, позор рода, — дворянка пыталась меня унизить, напугать, но в её взгляде плескалось смятение и… страх.

— Мерзкая ведьма? Позор рода? — переспросила я невозмутимо. — Мне просто любопытно, вы знаете, что дар ведьм бывает, — сделала театральную паузу, — разный?

— Что? Что ты такое несёшь⁈

— Не знаете, — я хмыкнула. — И, похоже, вы не осведомлены, что охоты на ведьм давно нет. Иван Грозный сам же и отменил свой указ.

— Ты лжёшь, — женщина гордо задрала подбородок.

Я пожала плечами.

— Мои слова легко проверить. Вчера вы это уже делали. Знаете номер тех, кто, по вашему мнению, должен забирать ведьм в тюрьму? Ну так не стесняйтесь, звоните, — я поставила локоть на подлокотник, подпёрла висок кулаком.

На лице женщины отчётливо читалась растерянность. Оттягивая время, она подошла к окну, устремила взор на улицу.

Что это с ней? В банк позвонить запросто, а полицию тревожить стесняется? Или кто там раньше ведьмами занимался? Маги императора?

Вдруг у меня на коленях из ниоткуда появился ушастик. Я погладила тёплое, хрупкое тельце. Внезапно осенила догадка.

Там, на Красной площади, первым сломался Шувалов. Не приложил ли к этому «лапу» мой ушастый друг? Внушить всё что надо, мог запросто. Кстати, а есть те, к кому он ещё, кроме меня, не может залезть в голову?

«Твой отчим не ночевал сегодня дома. Пришёл злой и нетрезвый два часа назад. Где был, не сказал. Боярыня подозревает, что в игорном доме. Подобное уже случалось, — деловито сообщил Або. — У Анфисы есть личные деньги, на погашение долга Силантьеву хватит. Её сбило с толку напоминание о казни и твоя уверенность, что ведьмы бывают разные. Мириться с поражением ещё не готова. Будет пытаться продавить».

«Спасибо».

Боярыня Апраксина повернулась спиной к окну. Постояв, подошла ко мне.

— Сожалею, что не смогла воспитать тебя должным образом. Единственная дочь меня не почитает, не уважает, предаёт при первом удобном случае. Словно этого мало, еще и обладает жутким даром ведьмы, — Анфиса Тимофеевна сделала многозначительную паузу и с пафосом продолжила: — Другая на моем месте без колебаний отреклась бы от тебя и сдала властям на опыты. Но не я. Не смогу обречь своего ребенка на смерть. Проще самой себе вырвать сердце из груди.

Женщина рвано вздохнула, а я мысленно зааплодировала. Великолепная актриса! Так всё с ног на голову поставила. Моя предшественница уже слезами бы захлебывалась и на коленях вымаливала прощения.

Жаль, антисептика нет, вручила бы матушке. Грязными руками извлекать сердце из грудной клетки, по меньшей мере, негигиенично.

Минуты текли одна за другой. Не дождавшись от меня правильной реакции, «любящая» мать недовольно поджала губы.

— Ты не считаешь ни меня, ни отчима, который о тебе искренне заботился, своей семьей. Что ж, так тому и быть. Сегодня же мы с Антоном покинем этот дом. От тебя, главы боярского рода Апраксиных, ничего и никогда больше не попрошу и не приму, — она величественно расправила плечи. — Я лучше буду жить в подворотне: голодной и в лохмотьях. Прощай, дочь, — женщина поплыла к выходу.

Складывалось чёткое впечатление, что ждёт, когда её остановлю.

— Прощайте, матушка. Доброй дороги, — сказала я невозмутимо.

Раздосадованная родительница с чувством громыхнула дверью. Я усмехнулась, ссадила Або на столешницу.

«Знаешь, а она ведь действительно была готова пожертвовать дочерью ради мужчины, — задумчиво поведал зверёк. — Но испугалась. Правда, сама пока не понимает, чего больше боится: того что разозлишься и высосешь из нее энергию или прилюдно отречешься. Планирует выяснить про различие ведьм».