Джо – 2 - Харитон Байконурович Мамбурин

Яйца, в смысле. Нанести ответный удар. Плану надо следовать. Однако…

— Прости, Соннисорра Кригла Эквестри, — произнес я вслух, со слезинкой (возможно!) покатившейся по щеке, — Я был честным человекосексуалом несколько жизней. Теперь… этому приходит конец. Прости, что он был не с тобой. Ты его заслуживала больше, чем… А!

Махнув рукой, я решительным жестом дёрнул на себя двери греховного заведения.

Глава 17

Игра в поддавки

Что можно сказать о прошедшем вечере, ночи и даже неслабом таком кусочке утра, уже приближающемся к обеду? Ну так сказать, чтобы остаться в рамках приличия? Ну… или хотя бы изнеможденно просипеть?

Я пал. Как человек, как святой, даже как Джо. Пал прямо туда, в эту разноцветной кожи, шерсти, запахов и форм бездну. Пал храбро и самоотверженно, ибо этого требовал план, твердо и гордо взирая перед собой. И бездна смотрела на меня в ответ десятком глаз!

А еще она (ну, некоторая её часть) облизывалась!

Забудьте про всё, что слышали и читали насчет средневекового и фэнтезийного секса! Я сам забыл! В относительно небольшом мультирасовом анклаве, где попросту нет прослойки неквалифицированного тяжелого труда, зато есть многовековая стабильность, постоянно дозированно дополняемая лучшим из культуры всего этого неторопливого мира? А еще масса бытовых волшебных средств и снадобий, некоторые из которых весьма оригинального характера? Ха!

В общем, я бы еще падал, падал и падал, но деньги уже подходили к концу (можно сказать, что буквально), а вот полицейские гоблины, вооруженные парализующими шестами и дубинками — наоборот, только начали врываться в это уютное заведение, чьи прекрасные, умелые, нежные и страстные работницы тут же начали кричать и суетиться.

Надо сказать, что тяжело быть врывающимся гоблином, особенно в заведение, где далеко не все являются существами достаточно скромных размеров, которых ты, честный полицейский, можешь отодвинуть в сторону. Большинство дам, пусть и совсем нетолстых, но легко отшибает тебя своим неодетым бедром так, что ты даже падаешь, прекращая врываться. Кроме того, надо сказать, сама специфика жития в Мифкресте такова, что врываться тут не особо умеют. А вот девушки всего заведения, завтракавшие свежей сдобой, что я распорядился купить с часик назад, вполне умеют толпиться. Это умеют девушки всех миров.

В общем, у меня оказалась достаточная фора… нет, вовсе не затем, чтобы тихо и незаметно выскользнуть из окна борделя и раствориться в утренней тиши Мифкреста, злорадно ухмыляясь над недотепами. Покричать, попаниковать, пошатать окно до тех пор, пока первый из гоблинов не нарисуется в дверном проеме. Затем да, всё-таки выскочить в одних подштанниках, оставляя в комнате, где раньше творился неописуемый разврат и полная ксенофилия, свои родные палочку, жезл, штаны, рубашку и ботинки. Скатиться на мостовую, громко жалуясь на подвернутую ногу выглядывающим в окна девушкам, а затем убежать, хромая и хрипя, было не так уж и трудно.

Всё-таки, после такой ночки сил у меня практически не было. Обычных. Зато была магия и большое желание не попадаться под удар потрескивающего парализующего жезла злого гоблина.

Восседающего на специальном полицейском пугнусе.

— Стоять!

— Сам бы ты остановился?!! — завопил я, улепетывая от набирающего скорость осла.

— Вы арестованы! — не стал отвечать на мой коварный вопрос гоблин, уже наклонивший свой жезл навроде копья.

— За что?!! — заорал я, резко свернув в переулок.

Пугнусы те еще городские хищники, я вот тут ни грамма не шучу. Крепко сбитая и выносливая скотина, не такая здоровая как лошадь, но быстрая, вооруженная зубами, копытами, интеллектом и ослиной наглостью — это совсем не шутки!+

Поэтому мы, загорланив на ходу заклинание, бросим с рук, с красивого разворота в прыжке, магию прямо в морду пугнусу, которому на секунду покажется, что на него гневно орёт огромная рожа эльфа! Ну, гоблину тоже. Да и окрестным домам. Рожа будет орать громко!

А теперь валим, пока осел, вставший на дыбы, опрокидывается навзничь, чтобы подмять своего седока! Слава инстинктам!

— Да я ему жопу откушу! — доносится до меня злобный вопль пугнуса, — Роззи, я аж обосрался! Роззи! Роззи!! Ты дышишь⁈ Помогите!!!

На какое-то время удалось оторваться от погони, так что я даже немного отдышался, пока крал чьи-то сушащиеся штаны, свисающие с веревки, протянутой на уровне второго этажа между домами. Ну как, чьи-то? Когда я добрался до веревки, то как раз встретился взглядом с совершенно голым вороночеловеком, курящим у окна. На двухспальной кровати за его могучей грудью, клювом и прочими атрибутами, возлежала робко прижавшая одеяло к груди молоденькая белошерстная козолюдка, жалобно хлопающая ресницами.

— Нифига себе! — громко удивился я, вцепляясь одной рукой в штаны, — Всё-таки выклянчил⁈

Ворон поперхнулся дымом, чуть не проглотив сигарету, а козочка с таким пылом закрылась одеялом, что умудрилась спрятать лицо… открыв всё остальное. Прицокнув языком, прямо как недавно родившийся ценитель физиологии зооморфов, я был таков, вместе со штанами.

Ход получился на диво удачным, потому что горланящего на полгорода ворона, особо оскорбленного тем, что я надеваю его штаны прямо там, внизу, не слышать — было очень трудно. Гоблины его услышали. Да его все услышали! Видимо, штаны были ему очень милы.

В штанах у меня дела пошли на лад, а вот у полиции — наоборот. Пугнусы были великолепным решением по быстрой доставке гоблина к месту преступления, но, если это место бегает, прыгает и резко сворачивает, пользуясь тем, что оно босиком, неподкованная скотина в виражи не вписывается, а когда преступник начинает пыхать магией, она еще и матерится, боясь, что ей причинят вред. Парочке даже причинили… сами водители, случайно тыкающие свой транспорт шоковыми дубинками и копьями. Крики травмированных ослов, ничуть не менее громкие, чем вопли обделенного на штаны ворона, наполняли город, усугубляя хаос.

А я сматывался. Нельзя сказать, что это было совсем уж легко для человека, трудившегося, не покладая конечностей, всю ночь, а еще злоупотреблявшего алкоголем и стимулирующими веществами, пусть и мягкими. Наоборот, я прилагал все оставшиеся силы и смекалку, чтобы оторваться от преследователей, которых становилось все больше и больше. Чем дальше, тем это было сложнее, потому что Мифкрест у нас город тихий, а значит, что любой шум привлекает много внимания.

А еще он привлекает фей. Да, господа, фей. Маленьких летающих засранок, преследующих тебя целой стаей, задорно и весело орущих, комментирующих и указывающих твое присутствие всякому, кто имеется поблизости.

— Сучки мелкие! — гаркнул я, применяя своё излюбленное школьное проклятие-иллюзию, моментально (хоть и временно) развеивающее на феях