Имперский экзамен - Андрей Валерьевич Скоробогатов

я. — Я даже в градостроительные симуляторы не играл толком!

— Справишься, — легкомысленно махнул рукой дед. — Вот наш вдохновенный мечтатель Пак Ким Джоль, продавец воздушного риса, пожелал стать, справился — справишься и ты. Тут же нет ничего сложного, так ведь, Пак?

— Конечно- конечно! — Пак часто закивал головой. — Нужно просто собирать совет каждый рабочий день, раздавать указания и проверять исполнение! Иногда после обеда выезжать в районы, но это очень редко. Всё очень просто!

— Вот видишь! — дед поднял указующий перст. — Просто соблюдай правила игры, и все наладится.

— Я вам подскажу, если что, — вскинулся наш мэр.

Похоже, ему действительно не терпелось покинуть свое тёплое местечко.

Вот блин! Кажется, реально влип… Я усмехнулся:

— Как там было? «Каждая кухарка должна научиться управлять государством»…

— Ага. Так. А это что за монумент? — ткнул дед пальцем в окно, через пару кварталов от которого виднелся Центральный парк.

— Это Лестница из Черепов, — вздохнул я.

— Чегось? — скривил дед лохматую седую бровь.

А дед-то всё продолжает корки мочить и глаголом жечь. Всё как встарь. Ничего не поменялось!

— Ну, лестница… — смутился я. — Из черепов.

Ну, вот чего он?

— Символ неукротимости человеческого духа в борьбе с непостижимым, — помог мне мэр. — Главный экспонат музея Катаклизма. Мы складываем туда черепа всех убитых ежегодных чудовищ.

— Вы туда, что, даже экскурсии водите? — потыкал дед в окно пальцем.

— Ну, да, — промямлил Пак Ким Джоль. — Это важный элемент городской самоидентификации. К нам едут посмотреть его со всего света!

— Ого, — впечатлился дед. — Я так понимаю, там раньше был институт археологии… Ага… Выходит, мой бывший коллега, малыш Джоджо всем заведует? Я должен посмотреть поближе, чего ты там нагромоздил!

И рванул к выходу.

— Господин Юйчи! — в неподдельном отчаянии заголосил Пак Ким Джоль. — Господин Юйчи! Постойте! У нас же осталось столько неразрешенных вопросов! Да что же это такое! Опять сбежал… Господин Чан! Может, вы ему передадите?

— После экзамена! — выпалил я и смылся оттуда следом за дедом.

Да ну вас нафиг, я в душе не волоку в этих ваших межведомственных интригах!

Дед скатился по лестнице на первый этаж, выскочил из здания мэрии, пересек улицу, невзирая на такие мелочи как движение личного и общественного транспорта, прошагал несколько кварталов до парка и понесся к толпе экскурсантов, собравшейся под Лестницей Черепов необратимо, как снежная лавина.

Я едва поспевал за ним!

— Городская легенда гласит, — услышали мы издалека вдохновенную речь. — Что однажды герой, сразивший первого зверя, вернется, и наступит эра всеобщей гармонии и благоденствия. А покуда не наступили эти благословенные времена, каждый имеет возможность попытаться извлечь меч из кости… если отметка о доплате за попытку проставлена в вашем электронном билете… Эй-эй-эй! Дедуля! — заголосил благообразный немолодой уже экскурсовод. — Вперед не лезем! Все по очереди! И у вас же билета вроде бы нет! Ну, вот, куда он? Ну что за народ!

Дед мой тем временем, растолкав туристов, взлетел вверх по Лестнице из Черепов.

— Так, — произнес дед, одним рывком извлекая меч из кости. — Кажется, это моё.

Толпа вокруг ахнула.

— Вот блин, — сдавленно простонал экскурсовод. — Ты чего творишь, дедуль! Это же был главный экспонат!

— Ничо! — весело бросил дед, он прищурившись оценивал состояние лезвия. — Малыш Джоджо парень головастый, придумает новую легенду.

Дед взмахнул мечом, выкрикнув:

— Обернись, меч Фучэеньдао!

И меч обернулся длинной суковатой палкой! Той самой, какой дед любил мухи сшибать в воздухе в уже такие далекие времена чанова детства.

Публика зааплодировала такому фокусу, а этот приколист ещё и давай раскланиваться.

— Милые люди, благодарная публика, — бросил дед, утаскивая меня прочь по дорожке среди деревьев, бросив посетителей на попечение безутешного экскурсовода, лишенного своей реликвии.

— Дед, — произнес я. — Надо поговорить.

Видимо я был достаточно серьезен, дед упираться не стал. Некоторое время мы искали, где присесть и чуть не попались в зубы притаившейся у дорожки хищной скамьи.

— Ух! На кого пасть разеваешь! — грозно замахнулся палкой на скамейку дед.

Хищная скамейка, опешив, отступила, и, явно засмущавшись, немедленно убралась в заросли.

Мы присели чуть дальше на однозначно нормальной, неожившей скамье.

— Ну, давай, поговорим, — произнес дед поставив палку между ног и опирая на нее скрещенные руки. — Что ты хочешь узнать?

— Я давно хочу спросить… — замялся я. — Как бы это попроще. Кто я для тебя?

Дед просто улыбнулся, покачал головой:

— Ты мой внук. Прости, я не могу произнести то твое прежнее имя, и не уговаривай, но я рад называть тебя Чаном, старое доброе имя в ходу в моем роду уже сотни лет.

Я… Я пожалуй был рад такому ответу.

— Ты бог? — спросил я наконец. Не, ну а чё, интересно же!.

— Ничего себе, какие сразу фундаментальные вопросы! — засмеялся дел. — Давай, я объясню тебе так — это для тебя сейчас без разницы, бог или нечто большее. К тому же на разных языках слово «бог» значит немного разное. Лет через двести подрастешь, наберешься опыту и, помолясь, вернемся снова к этому вопросу.

— Я столько не проживу…

— Слушай, ну я даже не знаю, — дед даже кажется немного растерялся из-за моего скепсиса. — Придется себя как-то заставлять. Это нелегко, но куда ты денешься, да и наследственность твоя, знаешь ли, ранней смерти не способствует.

— Ничо се… — пробормотал я.

Даже посидел молча некоторое время. Как-то раньше и не планировал жить дольше двухсот лет.

— Чего приуныл?

— Да не. Мне надо как-то привыкнуть к этой мысли. Можно еще вопрос?

— Валяй!

— Кто мой отец?

— Ну вот что за дурацкий вопрос? — возмутился дед. — Ты же совершенно точно знаешь — кто. Иначе бы тебя здесь не было.

— Вот же блин…

А я так надеялся, что это не полковник Вэй.

— Не грусти! — дед похлопал меня по плечу. — Несмотря ни на что — ты наследник великой традиции. Привыкай уже к этому. К тому же — второй отец, считай что приёмный, у тебя всё равно где-то в лаборатории сидит, ведь так?

— Сидит. Уже с ним пообщался, — кивнул я.

— То-то