Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

правда хороший, соус дополняет мясо, не перебивая его. Кислинка ягод режет жирность, дымок добавляет глубины. Всё сбалансировано.

Но это просто хорошая еда, а не небесное откровение, от которого падают в обморок.

Я спокойно доедал второй кусок, когда краем глаза заметил движение.

Рид.

Кот, который секунду назад толком не шевелился, так как утрамбовал в себя потроха оленя, вдруг оживился. Он потянулся лапой, зацепил когтями ещё один стейк и потащил к себе.

Секунду жевал, проглотил и потянулся за вторым.

Я нахмурился. Погоди-ка, он же только что сожрал все субпродукты! Сердце, печень, лёгкие, почки, всё это ушло в его бездонную утробу килограммов тридцать, а то и больше. И теперь он снова ест?

Повернул голову к Игнису.

Старик тоже уже прикончил свою первую порцию и тянулся за второй. Его движения были быстрыми, почти суетливыми, будто он боялся, что кто-то отберёт мясо.

Охотники тем временем всё ещё неторопливо резали свои стейки на аккуратные ломтики, смаковали каждый кусок, макали в соусы и блаженно жевали с закрытыми глазами.

А Рид уже затащил себе третий стейк. И Игнис тоже.

Маркус и Робин, увлечённые процессом поглощения, не сразу заметили, что происходит. Но когда Маркус, наконец, доел свой первый кусок и потянулся за следующим, он вдруг замер на полпути.

Его взгляд упал на Игниса, который с невероятной скоростью запихивал в рот уже четвёртый стейк. Потом на Рида, жующего пятый.

Глаза Маркуса расширились.

— Робин, — сказал он тихо, не отводя взгляда от поедающих. — Ты видишь то же что и я?

Робин обернулся, посмотрел на стариковский темп поглощения мяса, потом на кота, и его лицо вытянулось.

— Они… они уже по третьему куску едят⁈

— Четвертый и пятый, — поправил я охотников, отрезая себе ещё ломтик. — Если быть точным.

Повисла тишина, охотники переглянулись.

И тут что-то щёлкнуло в их головах.

Вот он момент. Они жевали себе, вроде как расслабленно, а тут их взгляды вдруг сменились. Каждый из них зацепился глазами за мясо, видно, поняли — еды не бесконечно много, а пассажиры на этом празднике жизни намного большие проглоты чем показалось при первом приближении.

Маркус сорвался первым.

Он перестал нарезать стейк на изящные ломтики. Просто схватил мясо руками, откусил огромный кусок и принялся жевать, уже тянясь за следующим.

Робин последовал его примеру. Нож полетели на камень с лёгким звоном, и рыжий охотник начал уплетать мясо, запихивая в рот куски размером с кулак.

Игнис, заметив, что охотники ускорились, нахмурился. Его брови сдвинулись, а челюсти заработали быстрее, превратившись в ультраскоростную молотилку. Старик жевал с такой скоростью, что я даже не мог понять, когда он успевает глотать. Стейк исчезал, а в следующий миг его рука тянулась за новой порцией.

Рид увидел, что на его личную добычу покушаются какие-то двуногие, и урчание из довольного превратилось в угрожающее. Он перестал даже пережёвывать. Просто открывал пасть пошире и отправлял внутрь огромные куски мяса, не утруждая себя такими мелочами, как жевание.

Куски скользили вниз, отчего его горло набухало с каждым проглоченным ломтем, а живот, который и так уже был приличных размеров, начал стремительно раздуваться.

Темп нарастал.

Руки и лапы мелькали над подносом, а гора стейков таяла на глазах. Про соусы все давно забыли, как и про манеры.

Маркус хватал мясо так быстро, что его пальцы стали жирными и блестящими. Робин жевал так сильно, что мышцы на его челюстях вздулись, как у бульдога. Игнис посапывал от напряжения, его борода покрылась каплями жира и крошками зажаристой корочки.

А Рид… Рид превратился в пушистый пылесос.

Его живот раздулся до размеров арбуза. Задние лапы разъехались в стороны, потому что пузо больше не помещалось между ними, но кот останавливаться даже не думал.

Он встал на задние лапы, оперевшись передними о край подноса, и начал глотать стейки прямо оттуда, не утруждаясь даже тем, чтобы оттащить их к себе.

Глот. Глот. Глот.

Каждый стейк исчезал в кошачьей глотке с чавкающим звуком, а живот зверя продолжал стремительно расти. Ещё чуть-чуть и он стал размером с большой бочонок!

Игнис от кота не отставал. Его живот тоже неестественно увеличивался, натягивая драную рубаху до предела. Ткань трещала по швам, грозя вот-вот разорваться. Но старик, похоже, вообще не замечал этого.

Он скручивал стейки в рулеты и запихивал их целиком, щёки старика раздувались, а глаза полыхали каким-то безумным блеском.

Я спокойно наблюдал за этой вакханалией и неторопливо доедал свою третью порцию.

Но вот гости, похоже, устроили между собой личный чемпионат по обжорству.

— Я… не… сдамся… — простонал Маркус, с трудом проталкивая в себя очередной кусок. Его лицо блестело от жира и пота, а пояс на штанах давно был расстёгнут.

— Мы… охотники… — вторил ему Робин, тяжело дыша. — Мы… не можем проиграть коту и старику…

Но физиология штука упрямая. Когда гора стейков уменьшилась вдвое, Робин вдруг резко остановился.

Он замер с куском мяса в руке, поднесённым ко рту, а его лицо из красного стало бледно-зелёным. Глаза расширились, рот приоткрылся, и из горла вырвался тихий хрип.

— Всё… — выдохнул он и медленно опустил руку. — Больше… не могу…

Робин откинулся назад, уронил стейк на штанину и обхватил живот обеими руками. Он выпирал под рубахой тугим куполом, а сам охотник тяжело дышал, глядя в небо с выражением человека, который только что пережил бой с драконом и едва остался жив.

Маркус продолжал. Ещё один стейк. Ещё один. Ещё…

Его рука потянулась к очередному куску, но на полпути замерла и задрожала. А потом медленно опустилась.

Лицо Маркуса побледнело. Он сглотнул, и я увидел, как по его горлу прокатилась судорога.

— Хватит, — прохрипел он. — Иначе я по шву тресну.

Маркус тяжело дышал открытым ртом, а одна рука безвольно свисала вниз, словно он потратил все силы на это пиршество.

Двое выбыли.

На арене теперь остались только тяжеловесы.

Но Игнис и Рид даже не заметили потери соперников. Они продолжали жрать. Методично и неумолимо. Это была уже не еда, а битва титанов, где вместо мечей были челюсти, а вместо щитов, бездонные желудки.

Рубаха старика наконец не выдержала и разошлась по шву, обнажая туго натянутую кожу. Рид же раздулся до невероятных размеров. Кот выглядел как мохнатый шар на четырёх тонких лапках, к которому приделали голову и два хвоста.

Оба были на пределе, но ни один не желал уступать. Стейки один за другим, продолжали исчезать в безумном темпе.

Гора мяса уменьшилась до жалкой кучки, потом до десяти стейков. Пяти стейков. Трех. Двух…

Я