Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

— Странное вложение для криминала, — нахмурился я. — Они как бы… Немного не так работают. Деньги в долг это больше к банкам, к купцам, или…

— Саш, мы всё же не купчины, и тем более не мещане, — возразила Гульнара. — Мы теперь уже были тоже бояре. А значит над нами дамоклов меч боярских обязанностей, но и мёд боярских прав. Мы физически без потери статуса не можем нарушить боярское слово. Потому да, Шапошникова нам деньги дала. Под небольшой процент. Но с другой стороны, если не выплатим — клуб на их земле. Мы рисковали, но нам очень были нужны эти деньги. Что же касается строительства — у нас был опыт трёх открытых бизнесов в Самаре, мы знали, что если стоять над душой строителей и проверять каждый счёт, построить что-либо можно значительно дешевле, даже в Москве.

— Они делали всё, чтобы вы не выплатили? — А это начала соображать Маша, но я отрицательно покачал головой.

— Вряд ли. Маш, это два боярских рода. Пока жив боярин, или пока есть его физический наследник, родной сын/родная дочь, никакого «кидалова» быть не может — не поймут другие рода. Чистый взаимовыгодный бизнес. Криминалу ведь тоже интересно получить прибыль, ничего не делая. Земля это актив, но сама по себе, без того, чтоб на ней что-то делать, деньги не приносит. Вот ты, дай тебе клочок на территории Москвы, как с него доход получишь?

Марья пожала плечами.

— Не знаю. В аренду сдам?.. — Заулыбалась. — Поняла. У них есть земля, но они не знают, что с нею делать. А тут появляется другой боярский род с планом на бизнес. И это не мещане-«кидалы», аристократия, свои, а если бизнес «не взлетит» — под клубом их земля.

— Вот-вот, иногда криминалу выгодно честно работать. Тем более, они наверняка, несмотря на кредит, стригли «за место»? — пронзил я боярынь глазами.

Судя по переглядыванию, угадал. Стригли.

— Но всё это окупалось прибылью от клуба, и по карману не било, так? И пока Михаил был жив, проблем не было? Всё верно?

— Всё верно, — в унисон подтвердили женщины.

— Мы, в принципе, и сейчас можем потянуть клуб. Выплатим вовремя, без задержки платежей «за охрану» и арендных выплат. Но не успеем — своих сил нет, а привилегию обратиться за защитой… Нам отказали. Для высшего света мы — мещанки, случайно завладевшие собственностью древнего боярского рода, — продолжила Лизавета Ивановна. — Вот Шапошниковы с одной стороны беспокоятся за свои активы и вложения, с другой сами хотят поживиться и забрать, что можно.

— Угу, зачем отдавать простушкам из Самары работающий клуб, если можно не отдавать. Бизнес же уже построен, это не стадия Маши, не знающей как поступить с землёй… — проговорила Марья, ирония из неё так и лилась. Грустные улыбки в ответ.

— Хорошо, всё понял, — вздохнул я. — Десять миллионов вы взяли. Сколько выплатили?

— Семь с половиной, — покачала головой Гульнара. — Уже ж много лет прошло. Но, Саш, тут такое дело… То, что мы выплачивали, недоказуемо.

— То есть? — А теперь я что-то не понял.

— Мы подписали договор о том, что должны десять миллионов, но денег нам никто не перечислял, следов банковских сделок нет, — взяла слово Лизавета Ивановна. — Это договор о ДОЛГЕ. Деньги нам привезли наличкой, и им, и нам так было проще. И выплачивали также чёрными, и, чтобы не подставлять имя рода, подписывала все бумаги я, а не Миша. Пока он был жив — проблем не было, я жена при муже. Теперь же получается, что…

Тяжёлый случай. Чей это протяжный вздох? А, ну правильно, мой.

— То есть вы платите аренду — Шапошниковым. Платите по кредиту — им же. Чёрным налом. А что вы там сказали про «за безопасность»?

— Ну, аренда — это мелочи, то, что официально, — пояснила Гульнара. — Вся Москва платит криминалу неофициально. Земля может принадлежать кому угодно, наша, например, официально к Шапошниковым отношения не имеет. Одна из афеллированных в их бизнес компаний, но официально принадлежит неким купцам второй гильдии. А вот главная часть «за нахождение на их земле» выплачивается также, чёрным налом.

— Как и кредит?

— Да, но тут вообще без расписок. И Саш, все-все в Москве так платят, даже собственники земли.

— За безопасность… — сестрёнка нехорошо стиснула подлокотники. — Это теперь так называется?

— Это сленговое выражение. Юридически это не называется никак, ибо официально тех выплат нет.

— То есть можно использовать также термины «побор», «вымогательство», «дань». Я правильно поняла?

— В общем, да. — Обе женщины разом закивали.

— И сколько платите вы? — усмехнулся я.

— Тридцать тысяч в месяц, — ответила Гульнара.

— Это не много, Саш, — покачала головой Лизавета Ивановна. — Просто тут район… — Она помахала ладонью перед носом — м-да, запах чувствовался с закрытыми окнами. — Ближе к центру города, и особенно внутри Бульварного кольца, куда меньшие по площади заведения платят куда больше.

— Сколько?

— пятьдесят-семьдесят тысяч, — ответила Гульнара. — А возле кремля так и все сто. Мы ж узнавали расценки, когда готовились. С другой стороны, где-то на Пресне будет тысяч десять, но кто туда пойдёт?

— Никто. — Перед глазами пронеслись картины этого спально-промышленного района, увиденные из машины.

— Расскажите подробнее про кредит, — попросил я, думая, что можно предпринять. Пока информации не хватало — понял не всё.

— Мы взяли деньги в ДОЛГ. — Лизавета Ивановна опустила голову. — Со сроком отдачи, но с правом досрочного требования. Бумажка об этом не зарегистрирована у нотариуса, её нет в официальных реестрах, но на ней стоят две печати боярских родов.

— То есть суд её примет, — поняла Маша.

— Именно. Но в расписках о возврате фигурирует имя боярыни Шапошниковой и моё. А вот боярина Михаила, подтвердить мою легитимность, что это деньги рода, с нами нет.

— Бред! — фыркнула Маша. — Вы на тот момент были супругами.

— Всё так, но… Наш адвокат говорит, что если б мы были потомственными боярынями, а не мещанками с титулом, суд бы принял эти расписки, как договорные мероприятия двух представителей одного сословия. Но за нами нет силы и поддержки, Шапошниковы надавят, и суд «не захочет» принимать расписки. И он ничего с этим не поделает — у нас сословное общество, а для защиты мещан от бояр по закону договор должен быть зарегистрирован. Всё на усмотрение суда, но мы взрослые люди и понимаем, как тот решит.

Почему адвокат не просветил вас о рисках,