Вне Системы. Книга 3 - Ник Тарасов

— Думаю, он сейчас сам решает свою судьбу, — холодно ответила Вика, кивнув на то, что парень продолжает громко орать, извиваясь на земле, как червяк на крючке.

Краем глаза я заметил какое-то движение на границе леса. Тёмные силуэты медленно выплывали из-за деревьев, привлечённые криками.

— Предлагаю немного отъехать, — сказал я, указав подбородком на приближающихся зомби. — И чем быстрее, тем лучше.

Вика кивнула, бросив последний взгляд на пленника, который, кажется, наконец заметил приближающуюся опасность. Его крики стали ещё громче, но теперь в них звучали угрозы в наш адрес.

— Вас найдут! — взвыл он, когда мы направились к машине. — Потом на ремни порежут!

Мы быстро забрались в салон. Я сел за руль, повернул ключ зажигания. Двигатель завёлся с первого раза — хороший знак.

Сдав назад, я развернул машину и вдавил педаль газа. Нива рванула с места, подминая под колёсами мелкий кустарник. Через боковое зеркало я видел, как зомби выходят на поляну, где мы только что были, их фигуры чётко вырисовывались в лунном свете.

Мы отъехали на несколько километров, благо луна светила достаточно ярко, и было видно дорогу. Не пришлось включать свет, хотя, думаю, шум двигателя машины был слышен на километры вокруг. Луна уже клонилась к горизонту, скоро начнёт светать.

Мы ехали в молчании ещё какое-то время. Первые лучи солнца уже показались на востоке, окрасив небо в светло-багровые тона.

Я было подумал тормознуть, чтобы ещё покемарить, но то ли растормозился на адреналине, то ли с приходом системы сна требовалось меньше. Спросил об этом Вику, нарушая наше молчание, повисшее как только мы сели в машину.

— Слушай, тебе не кажется, что спать стало нужно меньше? — Я поймал её взгляд через зеркало заднего вида.

Вика потянулась, разминая затёкшие плечи, и кивнула:

— Если раньше, до Прихода, организм требовал как минимум семь-восемь часов, то сейчас четыре-пять за глаза, чтобы выспаться и продолжить бодрствовать, — она потёрла глаза. — При этом будучи в здравии, и не быть сонным.

— Удобно, — отметил я, объезжая какую-то рытвину на дороге.

— Поначалу было да, — вздохнула Вика, подтягивая колени к груди и обхватывая их руками. — А потом как бы надоедает. Куда это время девать? Человек испокон веков спал по восемь часов, а тут вдруг четыре-пять. Внутренний органи… внутренний механизм часов у многих сбился. Чуть ли не на луну выли, привлекая тем самых зомбаков.

Нива мерно урчала, выплёвывая клубы выхлопа. Утром было прохладно, обогреватель еле справлялся, и я видел, как Вика периодически растирает ладони.

— Чё-то тебя, подруга, в депрессуху потянуло, — сказал я, щурясь, чтобы разглядеть знак на обочине.

— А чему радоваться-то, Глебушка? — Она невесело усмехнулась, глядя в окно на проплывающие мимо голые деревья. — Мир в дерьме, люди превратились в монстров — и я не про зомбаков сейчас. Каждый день — борьба за выживание. И ради чего? Чтобы завтра просто быть? — Она вздохнула. — Или ты думаешь, найдём мы твою Аню, найду я своего Сашку, и всё будет, как в сказке?

Я помолчал, обдумывая её слова. Вика была права — мир теперь совсем другой. И даже если мы найдём тех, кого ищем… что дальше? Как строить жизнь в мире, где каждый день может стать последним?

— Ну, смотри, — я решил сменить тему, указывая на очередной полустёртый дорожный знак. — судя по указателю — Артёмьевск через двести двенадцать километров.

— И? — Вика подняла бровь, ожидая продолжения.

— А то, что совсем скоро Артёмьевск. Объедим его по объездной и оттуда буквально двести пятьдесят километров до этой Уфы. Я думаю, до обеда доедем, даже на нашей колымаге.

Нива, как будто бы услышав оскорбление в свой адрес, чихнула, раздав громкий выхлоп. Двигатель на секунду сбился с ритма, но тут же вернулся к ровной работе.

— Но-но, не обижай нашу тарантайку, а то мы этих двести пятьдесят километров неделю будем идти, — сказала Вика, и в голосе её впервые за долгое время послышалась улыбка.

Я тоже улыбнулся, ловя этот момент лёгкости.

— А дальше что? — спросила она, снова став серьёзной.

— А что дальше? — я пожал плечами. — Судя по карте, дальше трасса М-5 до Челябинска, где твой ненаглядный. Каких-то четыреста кэмэ и мы там. Завтра или послезавтра будем на месте. Если без непредвиденного.

— Да какой он ненаглядный, — фыркнула Вика, но щёки её слегка порозовели. — Я и не знаю, есть ли у него кто. Он за всё это время никак не проявил себя.

— А ты думаешь, в этом всём дурдоме так легко отыскать человека, который неизвестно, жив ли? — попытался подбодрить я Вику.

— Да знаю я всё это, Глеб, знаю, — она махнула рукой и стала оглядываться по сторонам, словно пытаясь найти какую-то точку, за которую можно зацепиться взглядом.

Мы проезжали мимо рощи — деревья, скрюченные временем и непогодой, казались в утреннем свете жуткими часовыми, охраняющими дорогу. Вдали виднелся какой-то холм, на вершине которого чернело то ли здание, то ли скала — в рассветных сумерках было не разобрать.

Вика вдруг резко повернулась ко мне:

— А ну, тормози!

Я не стал спрашивать, в чём дело — тон был такой, что лучше сначала выполнить, а потом задавать вопросы. Машина остановилась с лёгким скрипом тормозов.

— Что задумала? — спросил я, глуша двигатель.

— Наложи на меня, пожалуйста, руну «Чужие глаза», а сам покарауль, — попросила она, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Хочу посмотреть, чё этот придурок делает.

— Какой придурок? — уточнил я, уже понимая, о ком она говорит.

— Да Саня, конечно, — Вика закатила глаза.

Я внимательно посмотрел на неё. В глазах Вики была смесь надежды и страха — надежды увидеть того, кого она так долго искала, и страха, что он может оказаться не таким, каким она его помнила.

— Хорошо, — согласился я. — Только давай отъедем с дороги, чтобы нас не заметили.

Я завёл мотор и свернул на небольшую лесную тропинку, уходящую в рощу. Проехав метров пятьдесят, я заглушил двигатель.

— Готова? — спросил я, касаясь ее предплечья и наклаывая руну «Чужие глаза».

Вика кивнула и отвалилась на спинку сиденья закрыв глаза. Поняв, что она активировала навык, переданный рунной, я аккуратно вышел из машины, стараясь её не потревожить. Сам же