Проклятый молот - Роман Романович

— О, точно великанья кровь есть, — заметил я.

— Тебе не нравятся великаны? — свёл он брови.

— Заткнулись, — повторил Фёдор Михайлович, — Эварницкий, специально для тебя сообщаю. Ещё хоть слово — я тебя лично в окно выкину, и, насколько знаю, летающего артефакта у тебя нет.

Я уже столько раз сегодня бровь изгибал, что у меня мышца соответствующая заболела. Намёк куратор понял правильно, нахмурился и придавил меня чем-то. В стул вжало, тот затрещал, но главное, мне челюсть зафиксировало.

Попробовал разжать не получилось. Ощупал челюсть пальцами — ничего. Вниманием ощутить тоже ничего не смог. Как и воздействовать телекинезом.

Это уже походило на конкретный такой вызов, но я решил, что превращать знакомство в балаган точно не стоит, и что в качестве исключения стоит действительно помолчать.

Куратор подождал, убедился, что никто мешать не будет, и вернулся к девушке.

— Елена, вернёмся к тебе. Хватит уже смущаться. Учись держать лицо. Точно пригодится. Касательно прозвучавшего вопроса. Да, это та самая Блохина.

Теперь я уже две брови вскинул, мол, что за та самая-то? Это заметил тот заурядный парень и дал ответ вместо куратора и самой девушки.

— Ты что, не слышал про род Блохиных? Про Левшу тоже не слышал? Он ковал микро-артефакты ещё в те времена, когда никакой техники не было. Последние лет сто про них особо ничего слышно не было, но Блохина заблистала в том году на конкурсах. Гений-аниматург.

И как здесь молчать? Я вот про это ничего не слышал и не знаю. Мой взгляд куратор понял правильно и решил, что лучше удовлетворить любопытство.

— Покажи им, чтобы вопросы отпали, — попросил он девушку.

Та залезла в карман юбки и достала… Ну, какую-то мелкую хрень, размером не больше мобильника. Проведя по этой хрени пальцем, девушка добилась того, что она ожила и… Превратилась в подобие живого существа, только из металла и шестерёнок. Да это же котёнок! Самый настоящий, двигающийся, сделанный из металла живой котёнок размером с детский кулачок!

Зрелище заинтересовало всех, и класс дружно подался к Лене, чтобы посмотреть на чудо вблизи. Я тоже подался. Любопытно же!

— Насмотрелись? — не скрывая раздражения, спросил куратор. — А теперь все быстро по местам, иначе до утра не закончим.

Всё ещё не имея возможности говорить, я потыкал пальцем в артефакт, который водил мордочкой из стороны в сторону, потыкал пальцем в сторону Лены и показал большой палец, выражая, что это очень круто.

— Эварницкий… — рыкнул Фёдор Михайлович. — Хватит смущать девушку! Марш на своё место!

Вернулся я без всякого сопротивления. Теперь мне было реально любопытно, с кем придётся учиться. Я тоже делал подобную фигурку, когда мастерил музыкальную шкатулку для Фетисовой, поэтому хорошо представлял, насколько сложную работу увидел. Нет, даже не так. Насколько нереально сложную работу для девушки, у которой не было бонуса в виде божественного языка. Если другие ученики удивят чем-то схожим, то одно это уже стоило принесения клятвы. Посмотреть на такие таланты вблизи дорогого стоит.

Глава 16

Когда предупреждал, а тебя снова не послушали

Куратор восстановил порядок, и знакомство продолжилось. Лена тоже смогла завершить свою речь. Сообщила, что собирается продолжать совершенствовать мастерство в области создания малых и сложных систем. В чём её главный талант и заключался.

Следующим, кто представился, был наш полубог. И знаете что? Он охотно об этом заявил. В который уже раз.

— Михаил Драганович, — представился он. — Полубог. Мой отец покровитель кузнецов и артефакторов — сам Драган.

Мне очень захотелось это прокомментировать, потому что Драгана я встречал, тот ещё старый хмырь, но удержался. И не удержаться, когда куратор, уловив момент, дополнительно меня прижал.

— Фамилия-то у тебя есть? — скептически хмыкнула мрачная штучка.

— Есть, — вильнул взглядом парень.

— Выпивохин, — сдал его куратор. — Михаил Драганович Выпивохин.

Я забулькал, тихо заржав. Драган — тот ещё алкаш. Поэтому фамилия — что надо!

— Не надо стесняться своей фамилии, — заметил Фёдор Михайлович. — Продолжай.

— Да что рассказывать… — окончательно растерялся наш парень. — Талант у меня к артефакторике и кузнечному делу. Металл чувствую как родной. Всегда знаю, куда и как ударить, как силу приложить. Талант в звёздах высокий. Двадцать семь их у меня. Хочу учиться… Да всему. Продвинутой ковке в первую очередь.

— Хорошо, учтём, — пообещал куратор. — Кто следующий? Давай ты, — указал он на вторую девчонку в нашей группе.

— Ну… э-э… — заблеяла она, поднимаясь. — Я это. Даура. Воть.

Она так и сказала. Воть.

В который уже раз куратор потёр переносицу.

— За что мне это? — тихо прошептал он. — Повторяю ещё раз. Вы все в особой группе. Государство и император отметили вас как таланты. У вас у всех есть шанс подняться на самый верх. Коснуться самого высокого мастерства. Думаете, это будет так просто? Нет и нет. Мы лишь создадим условия. Вам же самим придётся выгрызать свой шанс. Отдых? Забудьте. Пьянки, как у других студентов? Тоже забудьте. Будете пахать с утра до вечера. Впрочем, всегда есть возможность отчислиться из этой группы. С последующей отправкой куда-нибудь в глушь, потому что слишком много знаете. Не навсегда, — неприятно улыбнулся куратор. — Лет на десять, пока информация актуальна. В общем, я что хочу сказать. Если вы так мямлить будете, то о каком обучении речь? Даура. Я тебя вместе с Еленой лично на курсы ораторского мастерства отправлю. Голос обе открыли, а владеть им не умеете! Стыдоба. Давай заново, но на этот раз нормально. Поживее! — придавил он сам Голосом.

— Даура! — вытянулась она. — Дочь знахарки! В смысле, ведьмы! В смысле, ведуньи! Отца нет! Отчества нет! Фамилии нет! Из глуши я! У нас так не принято! Духов вижу! Наговоры шепчу! С костью работаю! Рисовать люблю! — выпалила она на одном выдохе.

— Документы мы тебе уже сделали, и могла бы запомнить, какое у тебя теперь отчество и фамилия, — поморщился куратор. — Что изучать хочешь?

— Э-э… — выдала она глубокомысленное. — Рисование?

— Да вы все сегодня издеваетесь надо мной, — возмутился Фёдор Михайлович и бросил на меня раздражённый взгляд, будто это я во всём виноват. — Покажи им свою шаль. Давай-давай.

Даура как-то поникла, что-то подцепила пальцами на своём плече,