Жрец Хаоса. Книга VII - М. Борзых

— Даже у меня нет доступа в её мир, — признался Хаос, и, как показалось Траю, это было искренне.

— Но Кровь говорила, ты можешь помочь. Адамантию и вовсе удалось связаться с Юрданом каким-то образом. Неужели совсем нельзя что-либо сделать?

— Мы не можем.

— А кто может?

— Только он сам, — терпеливо втолковывал мне Хаос. — Я оставил ему подсказки. Если он ими воспользуется, то я в краткий миг единения, как с Адамантием, попробую ему помочь. Не вытянуть его оттуда, — тут же внёс Первородный ясность, — это мне неподвластно. Я попробую вернуть ему память, вернуть его собственное «я». А дальше либо оно сольётся с сущностью носителя тела, и он станет сильнее, выполнит собственное предназначение, либо пойдёт на новый круг перерождения.

Трай замер на мгновение. Одного такта сердца хватило, чтобы вихрь исчез.

Память… Много это или мало? В случае с Юрданом — много. Его первенца обучали на совесть все близкие соратники Трайодасана. Магия крови, иллюзии, пространственная магия аспидов… Что из этого прорежется? Чем он сможет пользоваться? Осознает ли он себя как дракона и каков будет путь его трансформации?

Память — это уже много. Память — это знания, а знания — это самое ценное, что может быть в закрытом мире без доступа к другим мирам.

Но и опускать руки Трай тоже не станет. Должно же существовать хоть что-то, что может заинтересовать Пустоту, что-то, на что можно выменять душу собственного сына.

Ну что сказать, переоценил я собственные возможности. Хоть Кхимару и считал меня неимоверно талантливым, ведь я со злости и бешенства умудрился выдать нечто неординарное в моменте. Но повторить успех наложения кровного проклятия на Солнцева у меня нихрена не получалось. И дело даже было не в теории — теорию я как раз осознавал прекрасно. К утру я уже прекрасно выдавал цепочку действий для наложения конструкта персонального кошмара, причём даже с учётом отсрочки активации, которая мне была нужна. Однако для наложения мне не хватало собственных ярких эмоций, каковы были в момент дичайшей злости на Солнцева-младшего. После нападения на Эльзу я реально был готов свернуть ему шею. Похожие эмоции вызывали у меня и Светлов, и Юкионна, однако же не столь яркие. То есть злость стала лично для меня активатором наложения столь неординарного конструкта, созданного спонтанно на эмоциях.

Попробовав и так, и этак, и даже вступив в спарринг с Кхимару, который пытался меня разозлить до нужного состояния, тот был вынужден признать собственное бессилие. Даже воспоминания о наглом поведении Атикаи не смогли вызвать тот же эффект — все-таки к Тенишевой я относился не таким же образом, как к Эльзе. Эльзу я действительно уже воспринимал как сестру, в то время как Тенишева была временной союзницей, хоть и достаточно симпатичной и проявляющей в отношении меня знаки внимания, однако же даже, заявив на неё свои права перед Атикаей, я всё-таки не рассматривал всерьёз её в качестве пары для себя.

Мы пили с Кхимару кофе на кухне у Алевтины и обсуждали собственную неудачу. Демон успокаивал меня, в то время как я понимал, что мне нужно кровь из носу освоить неординарный конструкт и его наложение.

— Вообще-то, подобная схема отрабатывается годами, как и оттачиваются нюансы её наложения. Ты же хочешь всё и сразу, причём за несколько часов. Это даже не самоуверенность студента, который, пропустив год занятий, вдруг решил за последнюю ночь подготовиться к экзамену по методичке, — нет, это нечто запредельное, — пытался успокоить меня демон.

Я же прокручивал в голове собственные ошибки и мысленно подыскивал объект, который бы вызывал у меня схожую по силе злость. Тасуя так и этак образы всех знакомых мне аристократов, я вдруг даже запнулся — чашка с кофе замерла на пути к моему рту, и я поднял взгляд на Кхимару, озарённый некоторой догадкой. При этом моё состояние не осталось незамеченным демоном.

— Ты придумал нечто этакое, чтобы продвинуться в обучении, — констатировал он с улыбкой, отставляя пустую чашку и закидывая в рот свежайший горячий блинчик, истекающий каплями сгущенки. Уж не знаю почему, но из всех добавок сгущённое молоко демону больше всего пришлось по вкусу, как Гору мороженное.

— И да, и нет, — пояснил я. — Есть у меня человек, который вызывал схожие чувства, что и Солнцев. Причём сделал он это как раз-таки, попытавшись грубо воздействовать на мою сестру и на бабушку. Нам нужно срочно в академию.

Я отставил чашку.

— Переодевайтесь и готовьтесь. Вы будете сопровождать меня с сестрой на торжественное собрание в честь начала учебного года.

— А как же планы по захвату завода и спасению заложников? — лукаво вздёрнул бровь Кхимару, особо никуда не торопясь и вымакивая очередным блином блюдце из-под полюбившегося лакомства. — Вы же за половину ночи собирались архимагистрскую работу проделать.

— Стоял он там неделю и ещё простоит полдня, а потренироваться все же нужно. Без подготовки я не полезу в логово Махашуньяты, Юкионны и Светлова. Сперва я добьюсь активации нужного мне конструкта, и лишь после этого буду рассматривать вариант штурма.

— Что ж, похвально. Тогда, пожалуй, пойду приглашу ещё и княгиню, — без тени улыбки ответил Кхимару, совершенно неаристократично облизав змеиным раздвоенным языком пальцы. — В столь ответственный день, я думаю, она захочет вас поддержать на мероприятии.

— Пожалуй, — согласился я и отправился менять костюм.

Константин Платонович, мой камердинер, только руками всплеснул, когда увидел меня всклокоченного и помятого после ночи трудов праведных.

— Княже, вам бы отоспаться… — заикнулся было он.

— Некогда, Константин Платонович, — отмахнулся я. — Уж не знаю, в каком виде принято являться в академию на общий сбор в честь начала обучения, но приготовьте мне что-нибудь подходящее.

— Юрий Викторович, да у меня всё готово. Я на всякий случай предусмотрел такой вариант, вдруг вам захочется сопроводить сестру. Так что не переживайте, один момент. И уж простите, но вам бы в душ пока заглянуть. А я пока кофе принесу.

Камердинер был прав, в стаю хищников стоило отправляться во всеоружии. Потому я освежился, а когда вышел спустя пять минут, то застал Константина Платоновича со скоростью смерча носящегося по моим покоям. Из моей гардеробной он вынул несколько необычный костюм-тройку со стоячим воротником и