Пацифист. Том 2. Мастер - Касим

всегда казался мне идеальным. С самой первой встречи. Красивый мужчина с высоким ростом, длинными черными волосами, большими карими глазами и мягкой улыбкой, с которой он постоянно смотрел на мир. Каждое его движение было плавным, голос мягким, а манеры… От мамы и папы я знала, что в Царстве Земли существуют семьи, которые за великие дела в прошлом обрели особый статус и назывались аристократами.

По словам отца, все они были высокомерными, заносчивыми и спесивыми гадами, способными только деньги тратить и на других смотреть свысока. Конечно среди них были исключения, но папа говорил, что все они служили в царской армии, сражаясь с Народом Огня на западных рубежах континента и в тех водах, где они плавали, появлялись только в одном виде — в гробах.

Мастер Шайнинг отличался от первых. Да, со стороны он и вправду был похож на тех манерных и спесивых аристократов, от чего Сокка первое время, в тайне от него строил ему разные рожи и паясничал. Вот только ему было невдомек, что каким-то образом мастер видел все происходящее, от чего сам начинал стоить рожи и незаметно издеваться над братом. Из-за этого и я, и Аанг и Тоф валились на землю от хохота. Даже Якон, обычно немногословный и тихий парень в это момент улыбался, хоть и пытался это скрыть.

Однако всего через пару дней и я, и брат поняли, что все описанное отцом и над чем смеялся Сокка было для мастера не способом похвастаться или произвести впечатление. Это было частью его характера, частью его сути, что вкупе с невероятно привлекательной внешностью, обширными знаниями и силой как ма… кхм, покорителя делало из него очень привлекательного мужчину.

Ничего удивительного, что уже через пару дней я начала смотреть на него по другому. Не только как на наставника и лидера нашей небольшой компании, а кого-то большего… Ведь для меня, родившейся и выросшей на крайнем юге, где все мужчины были одинаковы: суровы, неопрятны, грубы и, в какой-то степени, упрямы мастер Бейфонг стал настоящим глотком свежего воздуха.

«При этом он иногда так напоминал мне отца» — Невольно вспомнила я его широкую спину, облаченную в ставший привычным зеленый халат, хозяин которой ровными и твердыми шагами шел меж рядов библиотеки с развевающимися позади длинными черными волосами.

— «Такой же надежный и сильный. Не зря Пра-пра говорила, что девушки ищут себе мужей похожих на своих отцов… А я не верила»

Поэтому для меня, да и для Аанга и даже Якона, стало удивительным увидеть то, как мастер преобразился, стоило ему в руки попасть книге по чакрам.

— Я все понимаю: давняя мечта, цель, которую преследовал еще твой учитель, новые, недоступные никому знания. — Пробормотала я себе под нос, прислонив колени к телу.

— Но так себя вести… Это слишком…

Нет, получив в руки эти знания мастер Шайнинг не стал сразу вести себя странно. Вначале он, отложив ненадолго рукописи, быстро обошел другие места библиотеки, собрал каждому из нас большую стопку различных книг и свитков, обустроил лагерь на одном из этажей, договорился со всеми о времени приема пищи и сна, а затем удалился в тот самый зал… чтобы в первую же ночь нарушить все собственноручно введенные правила.

Когда он не явился на ужин никто не обратил на это внимания. Каждый был под впечатлением от тех знаний, которые в один момент свалились нам на голову.

Мне досталась история обоих племен Воды и несколько десятков свитков, во всех подробностях описывавших уникальные и, по словам Якона, давно забытые стили покорения воды. Аанг погрузился в историю Аватаров, начиная со своего прошлого воплощения — Року и, по плану мастера, должен был закончить своим первым воплощением, о котором даже в этом месте удалось найти всего один ветхий и едва не развалившийся в его руках старый свиток. Якон же изучал ту самую магию крови, свободно пользоваться которой мог только он. Однако, в отличие от Аанга, господин Бейфонг строго запретил даже пытаться заглядывать в его книги. Объяснял он это тем, что материал и подача этого забытого искусства могут оказать на нас слишком сильное впечатление.

Поэтому мы спокойно поужинали, оставив порцию мастера в стороне, привычно размялись, прогнав кровь по телу, и вернулись к своим книгам, вплоть до самого вечера, пока факелы в библиотеке не начали тухнуть, а глаза, уставшие и покрасневшие от чтения достаточно старого и непривычного текста, слипаться. Однако когда мы вернулись в лагерь и заметили, что порция мастера не тронута, то впервые заволновались.

«Я слетаю. Посмотрю в чем дело» — Сказал тогда Аанг и, раскрыв свой планер, улетел вглубь библиотеки, чтобы вскоре вернуться. По его словам мастер, когда он пришел, сидел в одном из закоулков зала, обложенный десятками различных книг, свитков и табличек, и внимательно их читал, постоянно бормоча себе что-то под нос. При его появлении он лишь кивнул, хлопнул себя по лбу, извинился и сказал, чтобы Аанг летел обратно, ведь он был не голоден и скоро планировал вернуться.

Аанг не стал спорить, доверившись господину Шайнингу как своему наставнику, и вернулся обратно, решив что все нормально. Я и Якон тоже не стали обращать на это особого внимания. Все слишком устали, как телом, так и разумом, поэтому хотели одного — положить голову на подушку и побыстрее заснуть.

Это стало нашей ошибкой.

Ведь проснувшись на следующее утро мы так и не увидели мастера Шайнинга. Оказалось, он не ночевал в лагере, а в том месте, где хранились знания о чакрах его уже не было.

В тот день у нас случилась настоящая паника. Ведь исчез наш учитель и наставник, который хоть и не долго, но вел нас вперед, показав такие чудеса и приоткрыв завесу настолько древних и невероятных тайн, что мы просто не знали что делать.

Особенно это сказалось на Яконе. Обычно тихий и спокойный парень, впервые показал настолько яркие эмоции.

К сожалению это была не радость и счастье, как я в тайне надеялась, а паника и пробирающий до костей страх. Единственный знакомый мне маг воды потеряв своего приемного отца как будто потерял всю свою выдержку и перестал думать головой.

В тот день я в первый раз увидела, на что он способен как покоритель.

Моментально воздух библиотеки стал невероятно сухим. Настолько, что моя кожа заболела, сморщившись, а губы потрескались, выпустив