Наука и магия: Попаданец в мир фэнтези - Александр Шуравин

да и клезонццы их не особо-то и врагами считают. Скорее, просто неполноценными людьми, чем врагами.

— Хм… — пробормотал Сергей, — в нашем мире это называется фашизм. И осуждается.

— Но ты не в вашем мире…

Разговаривая, они осматривали квартиру. Тут находилось две комнаты, соединенные общей прихожей, где висели крючки для одежды, рукомойник и небольшой кухонный столик. Сами комнаты небольшие, в них едва помещались кровать и тумбочка. Звягинцев прикинул, что на тумбочку можно поставить ноутбук и работать, сидя на кровати.

— В общем, располагайся, привыкай к новой обстановке, — сказал Кайден. — Без меня из квартиры не выходи, а то мало ли что случится. А я пока пойду нужные знакомства заводить.

Глава 51

Первые несколько дней Сергей занимался тем, что читал на ноутбуке различные книги и старался запомнить их, то есть делал резервную копию у себя в мозгах, как он когда-то ранее решил. Еще Звягинцев, изображая слугу Годфрея, иногда спускался на первый этаж, чтобы принести воды для рукомойника. Сам же маг где-то пропадал целыми днями.

Однажды Годфрей спросил:

— В твоей коробке есть знания, чтобы помочь лавочнику привлечь больше покупателей?

— Так… — проговорил Сергей, — надо поискать.

Он открыл ноутбук, порылся в файлах. Но оказалось, что книги по маркетингу он закачать не догадался.

«Ладно, — подумал Звягинцев, — тогда поищем среди психологии».

— Ну? — нетерпеливо спросил маг.

— Мне нужно время…

— Ладно. Завтра сможешь дать ответ?

— А ты не хочешь взять меня с собой в лавку? Я бы посмотрел, подумал. Глядишь, так и идея какая-нибудь родится.

Маг задумался. Сергей поймал себя на ощущении, как будто кто-то лезет к нему в голову.

— Ты меня читаешь? — немного агрессивным тоном спросил Звягинцев.

— Да. Я должен быть уверен, что ты не замышляешь против меня ничего дурного.

— Но не кажется ли тебе, что это не совсем честно? — говоря это, попаданец пытался сопротивляться вторжению в свой разум, но Кайден просто грубо смял его волю.

Сергей почувствовал легкое головокружение, ноги подкосились в коленях. Молодой человек присел на диван, потер виски.

— Давай договоримся, что ты не будешь вторгаться в мои мысли.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — сухо ответил маг. Он некоторое время помолчал, пока Сергей приходил в себя от ментального удара. Затем сказал: — Хорошо, я возьму тебя в лавку. Собирайся, пошли.

Они оделись, вышли на улицу. Было довольно морозно, дул колючий ветер, от которого щипало нос и щеки. К счастью, идти было недалеко.

В лавке оказались выставлены различные украшения: цепочки, кольца, перстни с драгоценными камнями, серьги, а также куски всевозможных тканей, от грубой мешковины до нежного бархата. Еще здесь продавалась пряжа, керамическая посуда и различные безделушки. Ценники отсутствовали, видимо, тут принято торговаться, как в странах востока.

Сам хозяин лавки был одет в красный кафтан, вышитый желтыми ленточками. Он сидел на стуле, видимо, ждал покупателей, кои в магазине отсутствовали.

— Ну вот, изучай, — сказал Годфрей, — только руками ничего не трогай, а то покупать придется.

Потом маг заговорил с продавцом на эльдринском. Сергей слышал некоторые знакомые слова, но не понимал, о чем они говорят.

«Слишком быстро он выучил местное наречие, — подумал Звегинцев. — Интересно, как ему это удалось? Не иначе магию использовал».

Сергей некоторое время осматривал помещение, невольно сравнивая с современным магазином. Он так и воображал, как выходит какой-нибудь назойливый менеджер по продажам в белой рубашке, брюках и с галстуком, и слащавым голосом спрашивает:

— Чем я могу вам помочь?

Звягинцев также выглянул на улицу. Рядом стояла другая лавка, куда тот заглянул — ассортимент примерно тот же. Продавец тоже был в кафтане, только в синем, и без всяких украшений. Он очень неприветливо посмотрел на Сергея, и тот поспешно ретировался.

Прежде чем вернуться, Звягинцев посетил еще несколько заведений, обведя их быстрым взглядом: булочную, бакалейную лавку и парикмахерскую, где брадобрей в черном фартуке брил какого-то бородача.

Когда Сергей вернулся, Кайден очень недобро посмотрел на него и сказал:

— Ты зачем ушел без разрешения? А если бы что-то случилось? Ты же не знаешь этот мир…

— Я был недалеко. Хотел выяснить, чем твой подопечный отличается от конкурентов.

— Ладно. Но впредь так не делай.

Они вернулись в квартиру той же дорогой. Маг снова куда-то ушел, а Звягинцев стал думать, как же помочь лавочнику. Ближе к вечеру, когда Годфрей вернулся, он рассказал ему о своих соображениях:

— Не знаю, какая у лавки проходимость. Пока мы там были, я не видел ни одного посетителя. На улице народу тоже не слишком много. Первое — надо сделать… м-м… рекламу. Не знаю, как это устроить в вашем мире. У вас нет ни радио, ни телевидения. Если только сделать… хм… стенд перед входом с названием лавки. Вывеску красивую. Может быть, послать специальных людей, которые будут всем рассказывать про эту лавку.

Сергей замолчал, не зная, что еще сказать. Кайден выглядел разочарованно.

— А еще можно… хм… сделать фиксированные цены, написать их на маленьких бумажках и развесить возле каждого товара.

— А вот это самый, пожалуй, бесполезный совет из всего, что ты сказал. Не знаю, как у вас, но у нас люди привыкли торговаться. Если цена их не устроит, они просто не купят. А если устроит, то это плохо магазину — значит, можно было продать дороже.

— Но ведь когда продавец торгуется, он же знает, сколько реально стоит продаваемая вещь, правильно?

— Вещь стоит столько, за сколько ее можно продать.

— Но подожди… разве лавочник не помнит, за сколько ее купил, и не планирует заранее, какую хочет заработать прибыль?

— Ну, примерно да, прикидывает. Но в реальности все получается по-другому. Иногда удается продать вещь очень дорого, а иногда она лежит долго, никто не покупает, и тогда лавочник рад даже сбыть ее дешевле, чем сам купил.

— Так… А как лавочник торгуется? Он называет свою цену, самую высокую, потом снижает, верно?

— Ну да.

— Откуда он берет первую цену, чтобы назвать ее?

— Коммерческая интуиция.

— Ладно. А что, если лавочник напишет эту первую самую высокую цену на бумажке, зачеркнет ее, ниже напишет меньшую цену. Типа это эксклюзивная скидка, и она действует только сегодня!

— Хм… ты говоришь какие-то непонятные слова… Не знаю… может быть, сработает.