Ревизор: возвращение в СССР 24 - Серж Винтеркей

– Привет, – даже не улыбнулась мне сестра и я сразу понял, что знает кошка, чьё мясо съела.

– Ну, привет, привет… Ну что, надо так понимать, что отец знает про твои связи с КГБ? – прямо спросил я.

Диана молча кивнула.

– И что конкретно знает?

– Всё.

– Всё-всё? – поразился я. – И про то, что ты постреляла немного в Италии?

– Нет! Ты что? – в свою очередь поразилась она. – Нет, конечно.

– Ну, и хорошо, что не все. Но откуда он узнал? Сама проговорилась?

– Не было такого. Я не дура о таком болтать. Так что откуда не знаю, но он меня поймал на кое-чём.

– Так. А можно поконкретнее? Он знает, что ты дала согласие на сотрудничество?

– Да.

– Он знает, что я знаю об этом?

– Нет.

– Как ты ему объяснила, зачем ты дала согласие?

– Как есть, так и объяснила. Что ради тебя и Тимура согласилась.

– Понятно… Как он отреагировал?

– Плохо, – зыркнула на меня Диана. – Тоже мне сказал, что ж ты ко мне не пришла, не посоветовалась?! Все такие умные, когда уже поздно давать заднюю.

– Диан, ну, и правда, теперь уже что поделаешь, – сочувственно посмотрел я на неё. Она изменилась, повзрослела, что ли. Взгляд стал тревожным, беззаботность пропала. Неужто мои рассказы про возможность провала ее так напрягли? – Захочешь поговорить, я всегда в твоём распоряжении.

– Я не могу с тобой говорить, о том, о чём хочу, – с тоской ответила она.

– Можешь, почему нет? Без конкретики, чисто гипотетически… Любая информация, вырванная из контекста, не имеет смысла. Я же не аналитический центр, чтобы искать, к чему привязать твой вопрос. Да и некогда мне этим заниматься. Так что, Диан, в любой непонятной ситуации бери паузу и помни, тебе всегда есть с кем посоветоваться.

– Спасибо, – взглянула она на меня исподлобья, сунул ей сумку с символическими гостинцами, всё-таки вызвал её, чтобы от отца якобы что-то передать, и мы с ней обнялись на прощание.

Так… И как мне теперь, когда я знаю, в чем причина холодности Тараса, налаживать отношения с отцом? Так-то понятно, что ему не нравится идея, что девочка собой пожертвовала ради мальчика. Он человек традиционный, как и я сам. Мы, мужики, должны закрывать грудью женщин от проблем, а не создавать им их… И что же мне делать с батей?

Глава 18

Москва.

Расставшись с Дианой, поехал в библиотеку наводить мосты вместо Ганина. От метро позвонил своему председателю ГСК, сказал, что нашёл покупателя на восемьдесят шестой бокс.

– Серьёзный человек? – строго спросил меня Георгич. – За взносами за ним не надо будет бегать?

– Ещё какой серьёзный! – усмехнулся я. – Сам за вами будет бегать, чтобы взносы сдать.

Успокоившись, председатель посоветовал мне не мешкая поставить вдову в известность, что, если что, есть покупатель на её гараж. Чтобы она не искала. Сразу позвонил и Елизавете Максимовне, но дома её не оказалось. Не забыть бы вечером перезвонить.

Пока ехал в библиотеку, решил не откладывать разговор с отцом в долгий ящик, представляю себе, насколько он сейчас расстроен, обескуражен и несчастен из-за того, что не смог защитить Диану в этой ситуации. Ну и потихоньку продумал, как буду разговор строить, чтобы с ним мосты снова навести. Неохота мне из-за причуд Дианы терять такие хорошие отношения, что у нас с отцом сложились.

Библиотека номер двадцать восемь оказалась совсем недалеко от метро. Быстро нашёл заведующую библиотекой Беляеву Юлию Ильиничну. Это оказалась стройная интеллигентная женщина лет пятидесяти, с пучком на голове, в круглых очках и с вязаной красивой шалью на плечах. Прямо тебе эталонный библиотекарь! Можно выставлять на конкурс библиотекарей по внешнему образу и смело рассчитывать на призовое место…

– Добрый день, Юлия Ильинична, я вместо Макара Ивановича насчёт Конан Дойля. Меня Павел зовут.

– А что с Макаром Ивановичем? – испуганно спросила она.

– В больницу попал, – развёл я руками. – Несчастный случай.

– Боже! Что случилось? – разволновалась библиотекарша.

– Ногу сломал, лежать долго, скучает там. Можно мне третий том у вас попросить? Я ему отвезу, а второй заберу.

Не стал ей про две сломанных ноги говорить, а то совсем расстроится. Для неявки в библиотеку вполне достаточно и одной.

– Да-да, конечно, – тут же подорвалась она куда-то и вскоре вернулась с третьим томом в руках.

Книга была совсем в плачевном состоянии. Страничный блок был оторван от обложки и потихоньку рассыпался. Его неоднократно подклеивали в разных местах, иногда прямо по тексту, лишь бы сдать назад в библиотеку.

– Нда… А третий том только в одном экземпляре? – расстроился я.

– К сожалению, да, – извиняющимся тоном ответила Юлия Ильинична. – Это собрание популярно у читателей, ещё несколько томов в таком же состоянии…

Жалко. Второй том совсем не такой зачитанный был. Вот как так получилось, что второй том в полном порядке, а этот в таком вот состоянии? Похоже, в третьем более интересные повести и рассказы с точки зрения читателя. Платить пятёрку, как Ганин с ней договорился, за такое безобразие?.. Это-то ладно, но с точки зрения печати, не будет проблем?

– У моей соседки дома есть такое же собрание, в прекрасном состоянии, – вдруг сказала она, заметив мои размышления. – Хотите, я попрошу у неё третий том?

– Хочу, – с готовностью ответил я.

– Тогда, только завтра, – развела она руками.

Во, даёт! Ещё не спросила у соседки, а уже пообещала. А не её ли собственное это собрание? Потому так смело и предлагает, опасаясь, что я сорвусь с крючка, и прощай пятерка…

– Юлия Ильинична, а поговорите, пожалуйста, с соседкой, может, она продаст мне это собрание? Или обменяет на что-то? У меня дома очень неплохая библиотека.

Начал перечислять ей по памяти, что у меня в закромах на антресолях завалялось. У неё глаза прямо загорелись. Решил сделать контрольный выстрел, чтоб не соскочила.

– Если ваша соседка согласится на обмен, с меня причитается. Сколько Макар Иванович за каждый том давал, по пятёрке? Вот за пять оставшихся книг по пять рублей, четвертной вам с