Простой советский спасатель 4 - Дмитрий Буров

застыла женская головка, вырезанная рукой старинного мастера из слоновой кости. «Или из морской раковины», — всплыло откуда-то в моей голове.

— Как красиво, — продолжала восхищенно шептать девушка. — Можно?

— Держи, — кивнул я, и мы оба вскрикнули, когда нечаянно стукнулись головами.

Очарование старины вмиг исчезло, но только у меня одного. Лена бережно, двумя пальчиками, взяла с моей ладони старинную вещицу и ойкнула второй раз.

— Осторожней, — с опозданием предупредил я.

— Ой, смотри, испорчена, — огорчилась Лена, перевернув брошь и обнаружив изогнутую иглу застежки.

— Ну, видимо, неосторожно сжали, когда утаскивали из сокровищницы, или раскрылась и погнулась, когда в тайник закидывали. Давай попробую починить.

— Только осторожно! — возвращая мне сокровище, забеспокоилась девушка.

— Не переживайте, миледи, все будет в лучшем виде! — пообещал я, отбирая брошку и прикидывая, как бы распрямить и при этом не сломать тонкий металл. — Посвети, — попросил Лену. Ага, вот так.

Через минуту распрямленная игла легла в пазуху застежки, и я в очередной раз вернул девчонке вещицу. Сам же решил проверить, может внутри тайника еще что-то лежит. Но попытки отыскать новое не увенчались успехом.

В тайнике больше ничего не оказалось. Я оглянулся на Лену, девушка по-прежнему разглядывала камею, вертела её в руках, щупала, едва ли не пробовала на зуб. Я хмыкнул и продолжил исследование захоронки. Интересно, как он закрывается?

Попытка подсветить глубокую выемку ничего не показала. Мой голова внутрь не пролазила, а светить, засунув фонарь, одновременно пытаясь разглядеть, что и как, оказалось довольно-таки сложновато.

— Леш, а что мы будем с ней делать? — раздалось за моей спиной и я едва не прошиб кладку головой с перепугу. Совсем забыл, что в подземелья не один, а с напарницей. Надо же, как она себя тихо вела, не дышала практически, любуясь камеей.

— Обратно положим, — буркнул я, вытаскивая руку из тайника, второй потирая ушибленный лоб.

— Как обратно? — огорчилась Лена, а через секунду принялась меня убеждать в том, что сокровищу здесь не место. — Раз мы ее нашли, значит, нужно забрать с собой и отдать в милицию.

— Почему в милицию?

— Ну, туда же все находки отдают? Разве нет? А потом её в музей определят, в городской. А там выяснят, чья она, из какой коллекции, — голос Лены звенел от предвкушения.

— Ага, восторженные поклонники, газеты и телевидение, и грамота от президента, — сыронизировал я.

— От какого президента?

Упс, что-то зачастил я с проколами.

— Ну, это так, к слову пришлось, от Генерального секретаря, конечно же, от самого Леонида Ильича получишь грамоту и медаль за вклад в развитие музейного дела, — исправился я.

— Да ну тебе, все тебе шуточки, а тут серьезное дело, — фыркнула Лена.

— А про остальное ты тоже расскажешь? Про труп, про архивариуса с его тайнами энского двора? Про отца с соседом? Лен, ну что ты, в самом деле. Чтобы сдать эту находку, нужно или легенду получше придумать, где мы ее взяли, или промолчать до лучших времен, чтобы не вляпаться в историю похлеще. Ты думаешь, нам кто-то поверит, что мы нашли только одну брошку и больше ничего?

— Но… мы же взаправду больше ничего… — растерянность в голосе Лены вызвала во мне странное чувство: то ли я такой циник, то ли девушка все-таки настолько не испорчена квартирным вопросом, в смысле, до глубины души верит в добро и справедливость.

Ну да, скорей всего второе. Неиспорченное дитя последних лет благословенной советской эпохи, когда и двери не запирались весь день, и всем подъездом отмечали рождения, свадьбы или похороны. И последним рублем могли поделиться с соседом, приютить на ночь незнакомца, перевести бабушку через дорогу. «Не то, что нынешнее племя. Богатыри, не мы», — всплыло в голове, я даже дернулся от неожиданности. О чем я вообще думаю?

— Леш, ну почему ты всегда так…

— Плохо думаю о милиции? Или о местных чиновниках?

— И об этом тоже. Не может быть, чтобы именно так все было! — воскликнула девушка.

— Может, Лена, еще как может, — вздохнул я, облокотился на прохладную кирпичную стену и продолжил. — Ну, вот представь себе на минуточку, мы с тобой сдали эту камею куда следует, — а правда, куда сдают клады? — Потом нас начинают допрашивать с пристрастием, где нашли, почему именно там искали. Отговорки про случайность, конечно, прекрасны, но в них мало кто поверит. Особенно когда вспомнят, что наши… э-э-э-э… что твой отец вместе с соседом великие любители городской истории. Если же кто-то скажет, что они дружбу с архивариусом водили, допросы начнутся по второму, а то и по третьему кругу.

— Очень мрачная картина, не думаю, что ты прав, — упрямо поджав губы, заявила Лена.

— Хорошо, давай другой вариант. Товарищи милиционеры и чиновники от искусства нам с тобой поверили. Камею мы сдали, процент от государства получили.

— Какой процент? — удивилась девчонка.

— Ну как какой, за клад вроде двадцать пять процентов от стоимости найденного положено, разве нет? — что-то такое смутно вспоминалось, но поскольку настоящий схрон мне попался впервые, то я и не знал, как обстоят дела с наградой за находку.

— Не знаю, — растеряно подала плечами Лена.

— Ладно, об этом потом, — отмахнулся я. — Ну и дальше будет, как потом, — юморист, ёлы-палы. — В том смысле, что в город, искать юсуповский клад, попрутся люди всех мастей и окрасов. Спокойная жизнь закончится, потому что вряд ли это будут очень честные и порядочные искатели сокровищ. Скорее, какой-нибудь криминал, мелкие воры и прочая шушера. А закончится, Леночка, закончится все катастрофой.

— Какой катастрофой?

Лена по-прежнему мне не верила, но, увы и ах, мой опыт работы и прожитая жизнь рисовали именно эту картину.

— А дальше, кто-то из прибывших решит, что мы с тобой прикарманили большую часть сокровищ. За нами сначала начнут следить, а когда поймут, что мы не сорим деньгами, не покупаем шикарных вещей, решат, что мы по-умному припрятали богатство до поры до времени. Или тратим его потихоньку. Как ты думаешь, что начнется после того, как эта замечательная идея осядет в чье-то буйной голове?

— Что?

— А то… — я отлип от стены, повел плечами, распрямляясь, забрал у Лены камею и задумчиво на нее посмотрел. — А дальше будет то, что в твою семью придут страшные люди и потребуют показать, где ты спрятала богатства. И твои заверения о том, что кроме броши мы с тобой ничего не нашли, они пропустят мимо ушей.

— Но почему?!

«Непробиваемая!» — скрипнув зубами, я продолжил.

— Потому что у них другой склад ума. Они, да-да, воры и прочие жулики, прикарманили бы часть клада, чтобы ни с кем не делиться. Поэтому и будут