Гений Медицины. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь

— Старая клизма в курсе, — поспешил заявить Зубов. — Так значит, снова попытка помешать вам, чтобы сорвать завтрашний этап конкурса.

— Да, — уверенно кивнул я. — Проблемы с Настей отвлекли бы меня гарантированно.

Несмотря на серьёзность ситуации уверен, сейчас последует комментарий от Терентьева.

— О, так вы теперь с Настей, — он не заставил долго ждать. — Понимаю, у неё большие… глаза.

Он сделал жест, который показывал какой именно частью тела Насти от так восхищается, заставив меня тяжело вздохнуть. Гинеколога не переделать.

— Так что, значит, этот план Кобылина тоже не сработал? — вернул разговор в нужное русло Зубов.

— Да, меня ему отвлечь не получилось, — усмехнулся я. — Понадеется на другие части плана. Но мы выиграем эту битву.

— Хотелось бы, — поёжился наставник. — Мы должны получить звание лучшей клиники! Каждый год получаем.

— И в этом году не проиграем!

— Семён Михайлович, к вам тут какая-то женщина, — раздался по селектору в кабинете Кобылина голос его секретарши-медсестры Кати Ениной.

— Пусть заходит, — коротко ответил он.

Дверь в кабинет открылась, и в кабинет зашла женщина, которую он нанял для конфликта с Настей. Профессиональная актриса.

— У меня ничего не вышло, — бросив конверт на стол, сразу же заявила она. — Вот ваши деньги.

Да твою ж… На Кобылине что, на самом висит проклятие? Вряд ли, ведь это сделало бы его только сильнее.

Так какого чёрта у него решительно ничего не получается! Почему снова не сработал его план?

— Не нужны мне обратно деньги! — он ударил кулаком по столу. — Вы должны были сыграть свою роль! Вы же лучшая актриса, умеете правдоподобно изображать эмоции на лице! У вас была простая задача!

— Я выбила нужную девушку из колеи, но затем появился молодой человек, и быстро меня раскусил, — принялась она оправдываться. — Начал спрашивать фамилию мужа… А я назвала первую попавшуюся, и не угадала.

Рррр… Хочется разгромить весь кабинет, хочется уничтожить этого Боткина, растоптать, унизить, опустить, оскорбить! А кроме Боткина никто не мог влезть! Это он всегда мешает его планам!

— Нельзя было как-то по-другому вывести Телешеву на конфликт⁈ — со злостью выплюнул Кобылин. — Обязательно надо было упоминать какого-то пациента⁈ Вы мне всё испортили?

— Прошу прощения, но я актриса, а не фигура на шахматной доске, — женщина гордо развернулась и покинула кабинет.

Вот су… Супер противная женщина.

Так, спокойно, Семён, спокойно. Да, не получилось отвлечь Боткина через проблемы у его девушки. И не получилось отвлечь проблемами с отцом.

Но завтра точно получится помешать второму этапу конкурса! «Империя здоровья» не станет лучшей клиникой, и Кобылин станет главврачом.

И сможет уволить уже кого угодно. Точно, всё решится завтра.

Семён Михайлович выдохнул и немного успокоился. Совсем немного осталось.

Понедельник я доработал спокойно, а затем отправился прямиком домой. Перед завтрашним днём решил не тратить время ни на какие встречи, а максимально хорошо отдохнуть и выспаться.

Правда, кое-какие дела всё-таки сделать пришлось, но много времени они не заняли. Вечер мы провели с крысом за просмотром выбранного им фильма, а затем завалились спать.

Утром вторника даже планёрки как таковой не было. Зубов разогнал всех работать, а сам нервно наворачивал круги по ординаторской.

— Боткин, вы уверены, что всё предусмотрели? — в который раз спросил он. — Что-то я волнуюсь.

Раздался звонок стационарного телефона, и он, не дожидаясь моего ответа, ринулся к нему.

— Да, понял, — коротко ответил он в трубку. Затем повернулся ко мне, — комиссия уже подъезжает.

— Тогда пора занимать места, — спокойно ответил я, и отправился в приёмное отделение.

Моей задачей было находиться там незаметно, ведь для комиссии я должен работать в терапии. И непонятно, что же терапевт забыл в приёмном отделении.

Если меня увидит Кобылин — то он обязательно сделает на этом акцент. А мне такого не надо. Поэтому я и решил появиться на первом этаже в самый последний момент.

Комиссия состояла из того же самого Черенкова Максима Игоревича, что был главой и на первом этапе, и знакомого врача Степана Борисовича. Третьим с ними был незнакомый молодой человек, на несколько лет старше меня. Наверное, он и будет изображать заболевание.

Шоу начинается.

К комиссии подошли Николай Андреевич и Семён Михайлович.

— Рады вас видеть, — поздоровался главврач. — Надеемся, что и второй этап конкурса пройдёт для нашей клиники лучшим образом.

— Прошу прощения, а где Евгений Петрович? — влез в разговор Кобылин. — Кажется, он тоже должен был быть сегодня членом жюри.

— К сожалению, он не смог присутствовать, — ответил Черенков. — По личным обстоятельствам.

Лицо Кобылина слегка побледнело. А я мысленно поставил галочку напротив первого разыгранного хода. Жребий брошен.

Вечером накануне конкурса.

Я прекрасно помнил о рассказанном Никите факте. Кобылин подкупил одного из членов жюри. Подкупить всех у него бы не получилось, комиссия показалась мне в прошлый раз вполне адекватной. Но всё-таки одного подкупного члена он нашёл.

Однако почти сразу, как только Никита мне рассказал об этом, я придумал контратаку. Поэтому в понедельник вечером позвонил Филимонову.

— Константин, здравствуйте, — почти сразу взял трубку он. — Моему сыну уже гораздо легче! Я нашёл для него частного учителя, и он постепенно учится управлять магией. Про наш уговор я не забыл, артефакт я ищу, честное слово! Возможно, удастся передать вам его уже на приёме в следующее воскресенье у барона Кантемирова, слышал, вы туда тоже приглашены.

— Здравствуйте, — наконец, вставил я ответное приветствие. А то сквозь поток слов Филимонова было и не пробиться. — Я вам звоню по поводу ещё одной части нашего уговора.

Я помогал его сыну, выдвинув несколько условий. Одним из этих условий как раз была помощь в свержении Кобылина.

— Слушаю внимательно, — серьёзно ответил барон.

— Завтра у нашей клиники второй этап конкурса. И наш новый заместитель главного врача, Кобылин Семён Михайлович, подкупил одного из членов комиссии, — объяснил я. — Я подумал, что было бы здорово, если бы на этого члена комиссии поступила жалоба, например. Чтобы выяснилось, что он берёт взятки, и его выгнали из министерства.

— Сложно, — вздохнул Филимонов. — Это не такая простая просьба, как может вам показаться. Но я прекрасно помню, что вы сделали для меня и моего сына. Так что я всё устрою, не переживайте. Как его фамилия?

Это я смог узнать заранее, хоть это было и не просто.

— Шершнев Евгений Петрович, — ответил я.

— Понял, сделаю, — коротко произнёс барон.

Таким образом, проблема с подкупным членом комиссии была решена.

Семён Михайлович пропаже не только члена жюри, но и своих денег, явно не обрадовался. Но постарался вернуть лицу привычное выражение.

— Костя, — ко мне со спины подкрался Шуклин.

Да что опять-то надо⁈

— Я сейчас занят, — вздохнул я. — Что-то серьёзное?

— Мне нужна помощь… — он бы хоть в голове фразу проговаривал, перед тем как вслух её сказать. — В общем, с пациентом.

— Я сейчас не могу, — я сдержал улыбку, и ответил вполне серьёзно.

Понятно же, что им с Валерой снова дано задание меня отвлекать. Только вот Кобылин не учёл, что делать это они так и не научились. Да я бы сам себя в тысячу раз лучше отвлёк!

— Но мне очень нужна помощь, — упёрся Павел. — Там… сложный случай!

— Тогда обратись к Никите, или к Зубову, но никак ни к такому же интерну, как ты сам, — ответил я. — Всё, некогда, Паш. Иди.

Он пару мгновений помолчал, явно пытаясь придумать. Что ещё сказать. Но так ничего не придумал, поэтому развернулся и ушёл.