Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

глазами вновь пронеслись события минувшего дня. От того, как он скитался по лесу и наткнулся на очередного монстра, до погони от озверевших горничных, и вот…

Обухов?.. Да кто ты черт тебя дери такой?..

Он не смог ответить на этот вопрос. По глазам ударил яркий свет, и Семен зажмурился. Спустя минуту, осознал, что сидит в кресле, его руки и ноги накрепко сцеплены стальными обручами, а перед ним горит десяток мониторов.

И на каждом из них был человек в маске. Очень уродливой, зубастой и отливающей золотом.

— Так, так, так… — сказали металлическим голосом. — Семен Зорин, верно?

Затрепетав, Семен попытался вырваться, но обручи не давали. Голову тоже держало что-то железное.

— Можешь не отвечать, слизняк. Я знаю, кто попал в мои сети. Ты, наверное, интересуешься, кто я? Так вот, можешь звать меня Коллекционер.

Семен тихонько застонал. Он слышал об этом ублюдке, который якобы похищает людей и страшно наказывает их за грехи, но считал, что это какая-то городская легенда.

— Что тебе нужно⁈ — заверещал он, осознав, что устройство у него на голове имеет зубья. Это был какой-то капкан.

— Мне? — хихикнул Коллекционер. — От тебя мне нужен только остаток твоего мужества, Сема, если ты не продал его вместе с честью. Ты же еще не забыл того, что являешься аристократом?

— Нет, не забыл! Но…

— Но⁈ Интересно. Ты еще пытаешься оправдываться! Ты, который прожил свою жизнь паразитом, и ни в грош не ставил ни свою сестрицу, ни родителей, ни друзей, ни бабушку, которая пыталась вырастить из тебя сильного человека. И ты называешь себя аристократом?

— Да! Прости!

— Простить⁈ Хех, мне не за что тебя прощать, жалкое ничтожество. А вот твоя бабушка…

Один из экранов мигнул, и там появилась еще одна комната. В ней сидела его бабушка. Ее глаза были закрыты, а сама баронесса были прикована к точно такому же креслу. У нее на голове тоже был капкан.

— … Ей очень неплохо бы услышать твои искренние извинения. За твою лень, за твои оскорбления, за твою жизнь никчемного повесы… И не только ей…

Еще один экран мигнул, и там показали еще одну комнату. На этот раз на стуле восседала бессознательная Агата на точно таком же кресле, с точно таким же капканом на голове.

— А твоя сестра? Которую ты ни в грош не ставил, и даже узнав, что на нее охотятся люди Омарова, и палец о палец не ударил, чтобы хотя бы сообщить своей бабушке? Перед ней ты не хочешь извиниться?

На экранах появились знаки вопроса. Зорин воскликнул:

— Хочу! Прости! Отпусти их!

В ответ раздался хохот. Экраны замерцали в шахматном порядке и в них зачередовались изображения бабушки, сестры и самого Зорина, которого снимали со стороны. В центральном телевизоре был Коллекционер.

— Слабо, Сема, слабо! Ты не просто должен извиниться! Ты должен молить меня пощадить их! Ибо всю жизнь ты только и делал, что жил за счет других, а что в итоге? Кому ты нужен? Друзей ты предал, любимой девушки у тебя так и не появилось, отца ты потерял, мамаша давно бросила вас. Из вашей семейки у тебя остались лишь эти двое!

— Прошу! Умоляю!

Из центрального экрана снова зазвучал зловещий смех.

— Слабо! СЛАБО! Ты должен доказать свою любовь к ним. Давай поступим по другому…

— Как?.. — пискнул Зорин, и вдруг услышал слабый щелчок у себя над ухом. Его тут же прошибло холодным потом.

— Мы сыграем в игру. Правила просты. Ты должен сам выбрать, кого оставить в живых. Кого ты любишь больше? Бабушку или Агату? Или их обеих? Или же… себя?

Он сглотнул.

— Ты не ослышался. Кто тебе дороже? Собственная шкура, или жизни родных? Единственных, что остались в твоей жалкой жизни. Выбирай, Сема, выбирай, но решайся быстрее. У тебя есть всего…

Экран с Коллекционером мигнул, и там появился таймер.

— Минута! Назови имя того, чья жизнь сегодня оборвется! Два других останутся жить! Итак, игра началась!

Тут же защелкали невидимые часы, а цифры на экране пошли в обратную сторону. Не успел он оглянуться, а цифры уже подходили к тридцати секундам.

— Стой! Стой, стой, стой… — забормотал он, задергавшись. — Как это так⁈ Мне нужно подумать! Я должен подумать?

— Вот как? Подумать? Ты еще думаешь! Ох, ты настолько жалок…

И щелчком цифра тридцать превратилась в пятнадцать секунд. А затем в четырнадцать. Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать…

— Думай! Быстрее! НУ!

— Нет, стой! Агата, ее я…

— Что-что?..

— Я… Нет, бабуш… Нет, нет, я…

— Что-что⁈ Кого-кого…

— Ага… Бабу… Нет… Я…

— Кого ты выбираешь, Сема? Кого? Бабушку, которая растила тебя, любила не смотря на твой гадкий характер! Она как могла пыталась сделать тебя сильным! Или сестру, которая даже в самые тяжелые дни всегда выбирала тебя? Кого ты любишь больше? Их или…

— Меня! — закричал Зорин и зажмурился. — Забери меня, чертов ублюдок! Но не тронь, не тронь мою…

Он осекся. Голос изменил ему. Щелканье таймера отдавалось в висках. Он не знал, сколько осталось секунд, но вряд ли больше пяти.

Щелк. Щелк. Щелк.

— Ты серьезно, Сема? Ты не хочешь, чтобы мы умирали?.. — послышался голос из колонок. — Ты собрался отдать жизнь ради нас?

Семен затрепетал. Кивнуть получилось, но совсем немного. Проклятый капкан не давал.

— Да… Не хочу, чтобы бабушка умирала… И Агата тоже… Пусть она была вредная и иногда лупила меня, но… я…

ЩЕЛК!

* * *

— Да… Не хочу, чтобы бабушка умирала… И Агата тоже… Пусть она была вредная и иногда лупила меня, но… я…

Что «я» никто так и не узнал. Таймер подошел к цифре «1», а затем раздался щелчок. Зорин вздрогнул и, кажется, со страху просто потерял сознание. Больше ничего не произошло.

Остальные двое на экранах открыли глаза.

— Молодец, Семка, — улыбнулась Амалия Тимофеевна и, сбросив оковы, потащила с головы капкан-пустышку. — Ни минуты не сомневалась в нем!

Агата же молчала. Смотрела в экран и кусала губы. С ней баронессе предстоит серьезный разговор.

Я же, выдохнув, откинулся на кресло и снял идиотскую маску. Увы, золота в ней не было ни грамма — одна никчемная позолота.

Отбросив ее, крутанулся назад. За моей спиной выстроились горничные Коллекционера. Все пятнадцать. Все неукоснительно подчинялись мне.

— Закончили? — спросил я, немного припугнув их Взглядом.

Они побледнели и закивали.

— Отлично, — сказал я и пощелкал по кнопкам. Очередной монитор показал еще одну комнату, и там в кресле сидел мой старый знакомый.

Мелкий прыщавый негодяй, в кресле которого мне было очень комфортно. Еще один щелчок по кнопке, и остальные мониторы показали