Испытание Бога - Константин Петрович Черников

— Для кого?

— О, Нибиру! Да, для всех нас! Для всего Шумера и всей Земли. Разве ты этого не понимаешь.

— Я-то, как раз, прекрасно это понимаю. Хорошо, что и ты, наконец, прозрел, Энки.

— Вот только не надо во всём обвинять меня, — вспыхнул глава Дома Орла, — Как будто бы ты сам не поддерживаешь своего сына, Алгара. Он ведь тоже действует вне закона… И не говори мне, пожалуйста, о своём традиционном нейтралитете.

— Алгар получил санкцию с Нибиру! — Эрра вскочил с места, — Наш отец лично назначил его своим полномочным представителем…

— Представителем, но не Правителем, коим он себя уже объявил, — парировал Энки, — Это разные вещи.

Отношения между братьями уже давно были натянутыми и теперь явно назревала очередная ссора. Почувствовав это, Маммету попыталась разрядить обстановку:

— Дорогой мой супруг, и ты — Энки — послушайте! Так мы ничего не решим. Взаимные претензии делу не помогут. Не пора ли нам, наконец, хотя бы на время, забыть о разногласиях и договориться… Пока ещё не поздно.

Её разумные слова и решительный вид как-то сразу погасили разраставшийся конфликт. Оба брата замолчали, собираясь с мыслями. Первым нарушил напряжённое молчание старший брат.

— Твоя прекрасная и мудрая супруга, как всегда, права, Эрра — примирительно проговорил Энки, — Сейчас важнее всего покончить с этой войной. Пока, и правда, ещё есть такая возможность.

— Согласен. И что ты предлагаешь?

— Нам следует заставить Энлиля снять осаду Пирамид. Это единственная возможность всё прекратить. Я знаю своего сына — он не отступится. Его слова — не пустая угроза. Нельзя этого допустить. Думаю, что совместными усилиями мы остановим Энлиля. Он не рискнёт выступить против всех сразу…

— Я согласен. Но… только с одним условием.

— Каким же? — в голосе Энки послышалось напряжение.

— Одновременно с этим Мардук должен капитулировать. Но иное, боюсь, Энлиль никогда не согласится.

— Но тогда наш брат, на правах победителя, потребует суда над Мардуком! — воскликну Энки, — Он будет требовать смертного приговора. Ты же знаешь это.

— Знаю. Но, подумай сам — кто будет выносить приговор?

— Как обычно — Совет Двенадцати.

— Вот именно! А разве по этому вопросу у Энлиля будет там большинство голосов? — спросил Эрра и тут же ответил себе сам, — Разумеется нет. Особенно если мы привлечём на свою сторону ещё и нашу сестру.

— Она в обиде на Мардука… — мрачно заметил Энки.

— И не безосновательно! — воскликнул Эрра, — Мардук, и вправду, виноват. Он заслуживает наказания. Но смертная казнь — это слишком… Я уверен, что нам без труда удастся добиться более лёгкого приговора.

— Похоже, другого варианта нет, — согласился Энки, — Будем надеяться, что я смогу уговорить Мардука, несмотря на всё его упрямство. Но кто уговорит остановиться Энлиля? Ни тебя, ни, тем более меня, он не послушает.

— Это так. Единственный, кто сможет повлиять на нашего братца — так это только отец и никто другой.

— Да, но кто повлияет на него? Энлиль всегда был его любимцем. Он во всём ему потакал. Ты же помнишь… Боюсь Ану может и на этот раз встать на его сторону.

— Возможно. Но есть кое-кто ещё, кого просто обожает наша мать…

— Нинмах!

— Точно, брат. Мама любит её больше всех. Не удивительно — сыновей у неё много, а дочь единственная. Помнишь, как мы с тобой в детстве добивались благосклонности отца, благодаря заступничеству старшей сестры?

— Я тебя понял, Эрра, — задумчиво проговорил Энки, — Мы уговорим Нинмах, она поговорит с Анту, а мама всегда имела подход к отцу… Может сработать. Отличный план.

— Вне всяких сомнений. Не думаю, что это будет сложно. Несмотря на все прегрешения твоего неугомонного первенца, Нинмах никак не может быть заинтересована в уничтожении всего Шумера. Да и наш отец вряд ли захочет для него смертной казни, в качестве наказания. В худшем случае Совет проголосует за изгнание. Но, согласись — это лучше казни. У Мардука будет время подумать, а Шумер будет спасён.

— Теперь осталось дело за малым — уговорить Нинмах помочь нам.

— Лучше это сделаю я, — вызвался — Эрра, — Из-за проделок Мардука она вряд ли будет сильно расположена к беседам с представителем вашего Дома.

— Согласен, брат. Только не тяни. Это нужно сделать немедленно.

— Конечно. Время не ждёт.

На том и порешили. Братья ещё коротко обсудили некоторые детали и план своих конкретных действий. А затем, Энки отключился.

* * *

Тем временем, на расстоянии тысяч лиг от резиденции Энки — в Лараке — бурными темпами развивался роман божественного Алгара и Эвы, правнучки его Первосвященника Адапы. Поначалу, после своей первой безумно страстной ночи, они ещё таились от посторонних глаз и встречались тайно. Но постепенно все тайное становилось явным.

К большому неудовольствию своего окружения, Муратов всё сильнее и сильнее терял голову из-за своей красавицы-лулу. Он снова был влюблён, как мальчишка. Конечно, Эва, не была Богиней и во много уступала неподражаемой Иштар, с которой не могла соперничать ни одна смертная женщина. Но в одном она превосходила Великую Богиню совершенно точно — в человечности. В мире аннунаков всё было слишком рационально, чопорно, подчинено жестким традициям и незыблемым правилам. Конечно, чувства и эмоции тоже были им не совсем уж чужды, но они играли у них далеко не такую важную роль, как у людей. Аннунаки по своей природе были существами гораздо менее эмоциональными. Почему-то Муратов не ощущал у них такой же душевной теплоты, как у людей. В этом смысле «копии» оказались лучше оригиналов.

Ну, поскольку Алгар лишь внешне был аннунаком, а в душе оставался всё тем же Муротовым — обычным человеком, то и всё человеческое было ему ближе и роднее по своей природе. Именно поэтому рядом с простой женщиной он чувствовал себя легче и комфортнее, чем с Богиней. С Эвой он мог хоть немного расслабиться и побыть самим собой. С Иштар же он должен был всегда оставаться Алгаром…

Поэтому, перепоручив большинство своих текущих дел, он стал всё больше и больше проводить время со своей новой возлюбленной. А вскоре они и вовсе перестали таиться. А что?