Это кто переродился? Книга 2 - Сириус Дрейк

опять запропастился господин? Впрочем, к этому пора было и привыкнуть — скорее всего, Иван снова нашел где-то золотой зов, и пока не утащит там все до последней монеты, его можно и не ждать.

— Силантий Матвеевич, помогите мне, будьте другом!

— Иду… — вздохнул маг и вернулся к устройству, которое вот-вот готовилось выдать первую порцию золотых.

А оно уже очень отдаленно напоминало тот аппарат, что пожаловал им Борис Эдуардович. Скорее, теперь это было нечто среднее между плавильным котлом и перегонным кубом, опутанным кучей трубок.

Забравшись на лестницу, Амадей кидал внутрь котла одну медную монету за другой. Затем они вместе с Силатием подняли целый таз, наполненный сплошь медью, и высыпали все внутрь. Туда же вскоре отправилась и королевская голова.

— Туда тебе и дорога! — хохотнул Силантий отправляя расчлененного Олафа по скату вниз и закрыл заслонку. — Еще?

— Пока хватит, — покачал головой Амадея и сошел с лестницы. — Для начала нужно сделать пробу и удостовериться, что все верно. Где там Повелитель? Он будет?

Силантий снова подошел к окну, но кроме Хозяев трущоб, что пилили конный памятник Олафу, который они час назад притащили с помойки, на заднем дворе никого не было.

— Еще нет…

— Тогда придется начинать без него. Ждать больше нельзя!

Кивнув, Силантий опустил защитные очки. Амадей же дернул рычаг, и изнутри котла донесся глухой гул. Затем алхимик подошел к другому борту и открыл маленькую дверцу. Вытащив из кармана философский камень, он сунул его в отверстие. Секундой позже оттуда полился таинственный зеленоватый свет.

Закрыв крышку, Фауст боязливо отошел от котла. А по трубкам уже циркулировал их специальный раствор, который они варили еще со вчера. Назывался он «философская ртуть», хотя Силантий в шутку называл ее бормотухой.

— И что теперь? — спросил маг.

— Теперь…

И вдруг внутри котла послышались какие-то звуки. Недобрые.

* * *

Борис услышал странное гудение самым первым — у него был нюх на неприятности, особенно если они происходили внутри его родного бара. Посетители тоже заозирались.

И один за другим, все посмотрели в сторону подвала. Там что-то гремело, рычало и скрипело.

— О… нет… — разнесся по залу стон. — Неужели опять портал?

Борис так не думал. Скорее всего, там начался тот самый «научный» эксперимент, ради которого Иван со своим странным другом решили разнести его пивной подвал и «экспроприировали» его самогонный аппарат. И ведь он на все это смолчал!

— Нет!

Пока они тащили вниз все новую медь, он молчал.

Пока они открывали под его окнами нелегальный пункт сбора металлолома, он тоже молчал

Пока они варили на кухне какую-то дурнопахнущую жижу и залили ему весь пол, он тоже молчал.

Даже когда Кучерявый со товарищи притащили со свалки какую-то статую, думая, что бармен ничего не заметит, и здесь он молчал.

И даже когда из трубы в подвале повалил странный зеленый пар, он тоже и словом не обмолвился.

Но сейчас…

— Та-а-а-к! — и Борис бросив тряпку на барную, стойку Борис направился к двери в подвал. — А ну немедленно прекратите это безобра…

Дальнейшие его слова потонули в жутком скрежете, от которой задрожали стены, потолок и особенно пол. Столики со всей посудой заходили ходуном, а Василий с испуганным мявом скрылся на кухне. Дым же из трубы, что пер с утроенной силой, отчего-то перекрасился в кроваво-красный цвет.

Стулья в баре заскрипели, отодвигаясь.

— Спасайся, кто…

Но было поздно — из-под двери в подвал попер тот самый дым. Вместо того, чтобы бежать, все попрыгали на стулья. Даже официантки — и они сиганули на барную стойку.

Единственный, кто не двинулся с места был Борис. Шок сковал его по рукам и ногам. Ярость медленно подступала к горлу.

И не успел он разразиться площадной бранью, как дверь в подвал вынесло, и к ним шагнула фигура, объятая алым дымом. Она была облачена в мантию, а на голове у нее была дыхательная маска.

Навстречу ей зазвучал женский визг, а следом поднялась и пара крепких парней, но «пришелец» примирительно поднял руки.

— Фффо нофафно! Мфы ффраффилиф!

Визг тут же затих.

— Чего⁈

— Фя ффофорю! Мфы ффрафилиф! — повторил «пришелец» и, сорвав маску с головы, оказался всего навсего раскрасневшимся Силантием. — Фух, в ней и свариться можно, я говорю…

Но тут у него со спины показался еще один «инопланетянин» с каким-то блюдом в руках. Сняв респиратор, он обратился Амадеем — а тот улыбался во все свои тридцать два зуба.

— Мы справились!

И он поднял что-то лежавшее на блюдечке. Все посетители с работниками бара тут же слезли с мебели, заинтересованно поглядывая на принесенную вещицу. Первым к ней подошел Борис.

На подносе у Амадея лежала золотая песчинка.

Глава 15

Кто еще хочет стать моим слугой?

— Ваня! — кричала Марьяна, пытаясь выкопаться из-под кучи золота. Они с Пухом прыгали там сзади, словно посреди шторма. — Сделай что-нибудь!

И я сделал. Посмотрел на всю эту толпу своим Взглядом, и тряска немедленно прекратилась. Народ отпрянул, однако с крыши все еще слышались удары.

— Получи! Получи! Наш титул! Вор! Вор!

Выйдя из машины, я как можно строже посмотрел на этих двоих — они прыгали на крыше такси так самозабвенно, будто на батуте.

Через секунду они исчезли. Вместе с ними растворились и остальные. Еще спустя пару секунд улица опустела.

— Вот и славно… — буркнул я, и тут нечто красное пронеслось рядом. Но я был наготове — поймал шар уже на подлете. — Не так быстро!

Он попытался поспорить и заметался так яростно, что мне пришлось прижать его к земле.

— Теперь не сбежишь! Посмотрим, что ты за зверушка такая!

Изнутри послышался отчаянный вой, но меня было не разжалобить — схватив плачущий мяч под мышку, я направился к машине. От нее, в целом, кое-что осталось: колеса и кузов были на месте. Остальное было в крайне плачевном состоянии. Стас был в шоке.

— Не плачь, старина, — сказал я, пытаясь закрыть деформированную дверь. — Куплю тебе новую самоходную повозку. Благо, бумажки позволяют.

Стас грустно вздохнул и завел двигатель. Получилось у него это с третьего раза.

— Не в этом дело, Иван. Это не моя машина, а транспорт компании. Теперь меня уволят…

— За что⁈ — охнула Марьяна. — Ведь это сделала какая-то кучка охочих