Я – Ворона (СИ) - Карина Вран

концу июля «Дело о фарфоровой кукле» выбьется на первое место по всем показателям (просмотры, отзывы и прочая). Имя Ли Мэйли зазвучит с экранов.

Не обойдется без сравнений с другой малышкой из сериала, Лин Сюли.

«Сюли такая милая и искренняя!»

«Мэйли слишком мрачная».

Не обойдется и без отзывов такого плана. Тут уж ничего не попишешь. Когда таких «мракоборцев» будет собираться особенно много, я стану утешать себя отзывами про завершение истории.

«Я до последнего надеялась, что девушка из дома удовольствий сможет быть с любимым! Спасибо, что услышали мои мольбы!»

«Жуй Синь — великолепен! Он должен был получить всё: и власть, и красавицу».

«Когда кукла заплакала, у меня тоже потекли слезы».

«Спасибо, что показали нам такую замечательную историю!»

«Сериал, в котором согласился сниматься господин Лянь Дэшэн, не мог быть низкосортным».

«Пожалуйста, выпустите второй сезон!»

Август 2000 г, Бэйцзин, КНР

Об этом… К августу я вымахала на голову относительно себя же на начало съемок. Костюм пришлось перешивать дважды, чтобы доснять эпизоды ближе к концовке. Кое-кто даже квакнул, мол, не пора ли вычитать стоимость перешива из гонорара исполнительницы?

Не вычли. Так-то всего гонорара мы получили в районе восьмидесяти тысяч юаней. Это с учетом надбавок за ночные съемки, а еще в эту сумму мы и мамины денежки, как младшего сценариста, посчитали. Командная работа же.

Звучит, как что-то солидное, а на самом деле — очень мало для такого объема работы. Одна бледная перелетная (Чу не против работать на меня, но надо закрыть обязательства по контракту с Лотосом) моль донесла, что «жемчужной розе» (мы сопоставимы по количеству часов и отснятых сцен) выплатили в десять раз больше. И это вообще не потолок.

— Госпожа младший сценарист, — щегол, как и всегда, безукоризнен. — Госпожа восходящая звезда.

— Не зовите меня так, — фырчу. — Мэй-Мэй звучит лучше.

Так прозвали меня мои (пока) немногочисленные фанаты. Про Мэй-Мэй: они прознали, что я родилась в мае, а май на инглише звучит, как «мэй». Прибавили «половинку» имени (один иероглиф). Так же мэй-мэй — это младшая сестра, как вы помните. А китайцы обожают созвучия. Учитывая мой возраст, младшая сестра — отлично получилось. Уместно на долгие годы вперед.

Небольшой ресторан, где карпы резвятся в пруду у входа, а внутри приветствует сам хозяин, мало изменился с зимы. Только отцвела зимняя слива.

— Студия намерена снять второй сезон «Дела о фарфоровой кукле», — сообщает Ян Хоу. — В память о сценаристе Ма. Планируется взять его начальный сценарий. Лотос-Фильм хочет привлечь сценариста Бай Я. Поскольку вы знакомы с этой историей. Сможете бережно внести изменения в сценарий, сохранив общую канву истории. Планируется перерождение героев первой части в современном мире.

Ма успел увидеть триумф своего (местами) последнего сценария. Врачи сделали всё возможное. Но излечить конкретно запущенную болезнь не смогли.

— Грустно как-то звучит, — встревать в разговор взрослых мне не положено, но мама и щегол уже привычные. — В чем подвох?

Играют желваки на скулах режиссера.

— Приглашают меня, но не А-Ли? — догадывается вперед меня умница Мэйхуа. — Они хотят взять другую актрису?

Ян хмурится и изучает стол.

— Решение обосновано быстрым темпом роста Мэйли. Если она продолжит расти так же быстро, возникнет ряд трудностей.

— Ладно, — я улыбаюсь и болтаю ножками под столом. — Но мама не будет писать им сценарий.

— М? — в два голоса.

— Зачем ей делать работу для этой картины? — пожимаю плечами. — Вы бы тоже не брались за нее, режиссер Ян. Она же провалится.

Ответом мне два долгих задумчивых взгляда.

— Провалится? — будто бы смакует это слово Ян Хоу.

— Ага.

А карканье ворон на фоне — это мне, определенно, слышится. Откуда бы им взяться внутри ресторана?

Глава 20

— Я действительно могу отказаться, — рассуждает вслух щегол, и на лбу его разглаживается складочка. — Контракт не подписан. Ха!

Сардоническая усмешка у него выходит. Похоже, в Лотосе совсем разладилось… Там и прежде согласия не наблюдалось, но теперь-то, после оглушительного успеха, могли бы и замириться. Но — нет. Не скажу, что мне грустно.

Я только надеюсь, что результаты дорамы нашей общей помогут тем, кто реально в нее вложил все силы — найти более достойное место для выражения своих талантов. Дяде Бу, Яну Хоу — в первую очередь.

— Мне кажется, нам и впрямь стоит прислушаться к младшей, — с улыбкой, полной любви, ворошит мне волосы мама. — А кому-то пора начать задумываться о почтительности.

Это камень в мой огород. Ладно с этими или с домашними, когда все свои, можно и не сдерживаться. Но в том же Солнышке правильно будет при взрослых — больше помалкивать, чем говорить. Знаете: иногда лучше жевать, чем говорить, и вот это вот всё.

Заморочки местных о старшинстве — это злое зло и лютые дебри. Через них не пробиться с одной лишь харизмой. Надо так о себе заявить, чтобы взрослые стали с тобой считаться, чтоб прям горы содрогнулись.

— А измененная концовка дорамы, — режиссера, похоже, настигло запоздалое просветление. — К этому Мэйли тоже имеет отношение?

«Черт, мы же всю дорогу шифровались», — хмурюсь. — «Где прокололись?»

— Это всё она, — мать моя сдает меня с потрохами. — Когда узнала, что все, кроме принца, умрут, доченьке это не понравилось. Надо сделать, чтобы все хорошие выжили, сказала она.

— И вы сделали, — констатирует свершившийся факт Ян. — Не испугавшись авторитета сценариста Ма и гнева продюсера Пэя.

— У меня не было выбора, — улыбается Мэйхуа. — Или моя драгоценная дочь расстроилась бы. Простите, что добавили работы. И расходов.

А нормально так она выкрутилась. Ни слова лжи, ни намека на фальшь. И выбора у нее действительно не осталось, когда я ей свой поток мыслей надиктовывала.

И да, эпическая битва пары демонюг подняла сложность в этапе постпродакшн. И графику «на коленке, задешево» тут пока не клепают.

— Работа для получения лучшего результата — это главное в нашем деле, — мягко возражает Ян Хоу. — Что до расходов: за повторный показ «Дела о фарфоровой кукле» боролось четыре канала. Дошло до суммы в двадцать пять миллионов юаней. Киностудия не в накладе, уверяю вас.

Нехило они там на нас наварились! А еще не хотели брать версию белой вороны для финала. Две заключительных серии нашей истории побили рекорды по просмотрам. Негативных отзывов — ноль. Ноль!

Да, еще не настала эра всеобщего интернета. Еще не полезла изо всех щелей ядовитая желчь хейтеров. Точнее, интернет в Поднебесной есть. Но он пока еще не в каждом чайнике и даже не в каждом телефоне. Однако донести до телеканала свое веское