Княжна Тобольская 2 - Ольга Смышляева

Мы с Васей давно встречаемся, — продолжил Паша, не спуская с меня умоляющего взгляда. — Прошлым летом я сделал ей предложение, и она ответила согласием.

Мне страстно захотелось швырнуть в него люстрой. Никто даже не поймёт, с чего вдруг стокилограммовая хрустальная конструкция сорвалась с потолка.

— Что за хрень⁈ — взревел мой отец. — Это какая-то слабоумная шутка, юноша?

— Ни единым словом! — горделиво приосанился Паша. — Я здесь с позволения своего отца, его превосходительства губернатора Вологодской губернии, а также его святейшества Филарета, патриарха Русской Православной Церкви. Всё официально: его святейшество одобрил наш будущий брак.

— Сам патриарх? — по залу прошёлся возбуждённый шёпот. Маленькая сценка только что приобрела нехилый размах в глазах общественности.

— Ничего не бойся, любимая! — драматичный красавчик протянул руку в ожидании, что я тут же брошусь к нему в объятия. — Не бойся признаться во всеуслышание, теперь тебя уже никто не осудит. Правда на нашей стороне!

Ох, ё…

Продуманный пацан, этого не отнять. Церковь Великого Княжества не одобряет браки по принуждению и достаточно влиятельна, чтобы наложить законное вето на подобный союз. Если я сейчас призна́юсь, отец больше никогда не посмеет выдать меня против воли.

— Вася, лисонька, не сомневайся ни секунды! — заулыбался Паша, по-своему истолковав моё обалдение. — Однажды я обещал найти выход, и это он. Вологодские сегодня же примут тебя в свою семью. Мы влиятельны и сумеем защититься от кого бы то ни было.

— Какой вздор! — вскричал князь Тобольский. Бокал в его кулаке разлетелся на осколки, шампанское брызнуло фонтаном и заляпало платье моей матери. — Вон отсюда, клоуны! Немедленно выметайтесь за двери, полоумные бродяги, или я прикажу вышвырнуть вас, как блохастых псов!

— Тише, ваше превосходительство, — пробасил священник. — Пусть девица скажет своё слово, и если она захочет уйти с Павлом, никто из вас её не остановит. Именем Церкви!

Теперь взгляды всех присутствующих устремились на меня. Двести девяносто одна пара глаз, не считая оркестр, официантов и вновь прибывших, сверлила и прожигала мою шкуру в ожидании ответа. На лице мамы застыл дикий ужас, отцы-интриганы взирали с убийственным гневом, Ярослав с радостным предвкушением, а Надир и Вика с неподдельной тревогой и волнением.

Паша нежно улыбнулся:

— Сделай правильный выбор в момент истины, лисонька.

Глава 26

«А ведь это действительно выход», — проскочила противная мысль. Перестав быть Тобольской, я выйду из круга интересов убийц и получу спокойную жизнь подальше от интриг, отца-тирана и Красноярского в женихах…

Нет уж, увольте! Став Вологодской, я окончательно потеряю пространство для манёвров и попаду в ещё большую зависимость от чужой воли. Мне жалко безнадёжно влюблённого Пашу, но вовсе не настолько, чтобы ломать из-за него собственную жизнь. Я только-только собрала её заново, клей ещё не высох.

В звенящей тишине взяла руку Ярослава, демонстративно переплела наши пальцы и, крепко сжав, прильнула к его плечу, будто трепетная дева в поисках защиты от посягательств злодея. Вместо тысячи слов, как говорится. Серые глаза блондинки, такие же холодные, как его рука, округлились в недоумении и панике. Эту выходку он мне ещё припомнит.

— Выбора нет, не было и быть не могло, — произнесла громким спокойным голосом. — Я, — особо выделила это местоимение, — никогда не клялась в любви Павлу Вологодскому и не давала обещаний выйти за него замуж.

Что правда, то правда, и пусть осведомлённые сочтут Василису беспринципной дрянью, совравшей в лицо священнику.

— Почему ты говоришь так, лисонька? — горе-Ромео разочарованно всхлипнул. — Ведь мы с тобой…

— Мы с тобой ничего! — отрезала я безжалостным тоном. — Прекращай позориться, Вологодский, и не порть нам праздник.

— Все слышали мою дочь? Спектакль закончен.

— Вон, — коротко приказал Лев Дмитриевич.

Стоило Паше понять, что я вовсе не набиваю себе цену из чувства извращённого кокетства, как его лицо перекосило от гнева.

— Вероломная стерва! — закричал он, в секунду вооружаясь клинком с недвусмысленным намерением наказать меня крепким ударом стихии воды прямо здесь и сейчас.

Но драмы не случилось.

Ваня с почти что сверхъестественной скоростью подскочил к старшему брату и обнял его, тем самым не позволив совершить безумство и одновременно защитив его от неминуемых прилётов в ответ. Это он здорово сообразил! Мой отец, оба Красноярских и кое-кто из мужчин рядом с нами повыхватывали клинки и лишь чудом не пустили их в ход. Я в свою очередь чисто на автомате подняла руку в готовности рассеять стихию псионикой.

— Искренне извиняемся за вторжение, — мигом засуетился доселе флегматичный священник.

Они с Ваней подхватили сникшего Пашу под руки и быстренько зашагали на выход, пока князья не сообразили отдать приказ об их аресте.

Незваные смутьяны исчезли так же внезапно, как появились, и царившее в зале напряжение моментально отпустило. Мне поверили. Или искусно притворились, чтобы не злить князей ещё сильнее.

Я украдкой выдохнула. Вика будто в воду глядела! Дурная примета третьей помолвки чуть-чуть не исполнилась и совершенно не тем образом, каким бы хотелось.

Князь Тобольский тут же потребовал себе новый бокал с шампанским.

— Выпьем за жениха и невесту! — в его голосе звенела не столько радость, сколько затаённая угроза… в мой адрес. — Пусть союз между семьями Тобольских и Красноярских будет столь же крепким, как их поцелуй!

— За жениха и невесту! — гости с энтузиазмом поддержали тост и уставились на нас прямо-таки с неприличным предвкушением.

Этого ещё не хватало. Желудок скрутило узлом от одной мысли. Поцелуй с блондинкой не входил в мои планы ни на этот вечер, ни на эту жизнь.

— Идея, мягко говоря…

Оторопело подалась назад, когда Ярослав крепко, даже чересчур крепко в текущих обстоятельствах, ухватил меня за плечо и второй рукой резко притянул к себе за затылок.

— Ты сама напросилась, куколка.

А затем поцеловал, но вовсе не так вежливо и символично, как требовал церемониальный этикет, а властно, жёстко, не дав ни единого шанса на отступление. Только долг перед семьёй и расплата за мою недавнюю выходку. Бесспорное доказательство всем и каждому, кому я теперь принадлежу по собственной, мать её, воле.

Сейчас бы вывернуться из захвата и левым боковым хуком залепить ему по челюсти или просто откинуть психокинезом в стену, но разум всё-таки взял верх. Ещё успею, а на сегодня хватит скандальных сцен со мной в главной роли.