Последний Герой. Том 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Ну так что, — уставился на меня Арсений. — Ты решишь вопрос с мэром?

— Этот вопрос я в любом случае решу, но не потому, что ты этого хочешь, и не потому, что, как ты там говоришь, он великий грешник. На моём языке это слово звучит по-другому — преступник большого масштаба.

Арсений кивнул и облегченно выдохнул.

— Но позволь спросить, — пробубнил он. — Как ты меня вычислил? Я все никак не могу понять, я же всё делал правильно. Я был осторожен.

Я посмотрел на него очень внимательно, словно давая ему самому время ещё подумать. А потом ответил:

— Заповеди, на листке, что нашли в комнате у Тихона за шкафом слишком грамотно составлены, ни одной опечатки.

Арсений нахмурился, а я продолжал.

— Я видел рукописный молитвенник Тихона, тот, который он держал в столе. Там в каждом слове чуть ли не по две-три ошибки. Он едва окончил восьмой класс, по русскому у него и тройки, скорее всего, не было. На бумаге действительно была кровь Тихона — экспертиза ДНК это подтвердила. Ты, видно, постарался, достал образец. Нетрудно было, если он сидел у тебя в подвале, на привязи.

Он внимательно смотрел на меня.

— Тот вой в храме, звук, который я слышал, — продолжил я вслух, будто перебирал события. — Это был не ветер. Это был человеческий стон. Это те приметы, что есть. Но бывают ещё такие приметы, которых нет.

Лжесвященник глянул на меня с недоумением. А я кивнул и добавил:

— Маска трикотажная, чёрная — её нашли у Тихона в комнате, и на ней не оказалось следов ДНК. Она была тщательно выстирана перед тем, как ты её подкинул.

Арсений обхватил голову руками и уставился в пол.

— Я пробил тебя по базе, — тихо сказал я. — Узнал твое прошлое. Бывший боевой разведчик. Кроме того, охранник мэра стрелял в тебя, когда ты пытался Быкова прирезать. Он зацепил плечо. Тогда, при нашей последней встрече, я сделал вид, что случайно похлопал тебя по плечу. Ты ещё меня отчитал, а это была не фамильярность. Это была проверка. И ты эту проверку не прошел — выдал себя, поморщился от боли.

— Да, — проговорил батюшка и усмехнулся, — ловко ты меня провёл. Ни за что бы не подумал, что такой зелёный пацан может так легко раскрутить меня… Опытного…

— Часто внешность обманчива, — я холодно улыбнулся.

Он снова потёр бороду и посмотрел на меня долго, пристально.

— Вот смотрю на тебя, Яровой, и вижу, что ты такой же, как я. Ты будто из той эпохи, будто человек из прошлого. Этот мир тебе не близок, но он катится в пропасть, и тебе не всё равно. Я не знаю, почему так думаю, но уж за это ты меня не осудишь, так я скажу: в тебе кто-то другой живёт.

Я лишь пожал плечами.

— Жаль, что мы не были союзниками, — добавил он. — Мы могли бы сделать многое вдвоём.

Я усмехнулся:

— Мы по разные стороны баррикад. Ты преступник, я мент. Союз невозможен.

Он ухмыльнулся, глаза вспыхнули тихой злобой.

— А чем мент отличается от преступника? Тем, что совершает насилие, прикрываясь законом, государством, а не словом Божьим. Ты такой же, как я.

— Отличие в том, что я отвечаю за свой поступок перед законом, — сказал я. — А ты выбирал, кому жить, а кому умереть. Это не миссия. Это преступление. Поступок не по совести…

Он посмотрел на меня с той самой одержимостью, что делает монстров ещё страшнее.

— А у тебя есть совесть? — прошептал он. — Разве на твоих руках нет крови?

— Совесть проверяется делом, — ответил я.

Он рассмеялся тихо.

Он закусил губу, потом снова погладил бороду. В его движениях было столько упрямства, что можно было подумать, будто вся жизнь — это спор, который он просто не желает проиграть.

Я встал. Свет лампы резал глаза, тень падала на гладкий стол между нами.

— Теперь твою судьбу решит суд. Не Божий, а земной, — сказал я спокойно. — А я, будь уверен, соберу все доказательства.

Я повернулся к двери и крикнул:

— Конвойный!

Дверь открылась. На пороге показалась фигура дубака. Арсений ещё мгновение смотрел на меня, будто не переставал удивляться. Он встал, аккуратно погладил бороду.

— Суд — так суд… — сказал он тихо.

Я направился в кабинет начальника местной полиции. Круглов сидел с хмурым лицом, уткнулся в монитор и на что-то долго смотрел на экране. Когда я открыл дверь и уже сделал два шага внутрь, он вдруг расплылся в улыбке, как будто действительно был рад меня видеть.

Я сильно сомневался, что тут есть хоть крохотная толика искренности.

— Заходи, Максим, садись, — он привстал и протянул руку.

Я пожал ему ладонь в ответ. Круглов был в хорошем настроении. Оно и понятно, наш успех с Шульгиным пошёл ему в копилку. Поймали опаснейшего преступника, раскрыли кучу убийств — этот случай уже прогремел в новостях.

Он откинулся на спинку кресла, глаза всё ещё блестели, но во взгляде я уловил какую-то опаску. Он знал, чуял, что со мной всё ещё надо быть осторожным.

— Ну… слушаю…

— Сними с неё обвинение, — сказал я прямо, — ты же знаешь, что Маркова ни при чём.

— Да-да, — замялся Круглов, — там все ровно. Экспертиза ДНК показала, что на руле и на рукоятке коробки переключения передач были следы, оставленные только погибшим Шамилем. Если хочет, пусть пишет заявление на Мамедова, но смысла я не вижу. Он же мертв, что толку…

Я посмотрел на него в упор.

— Но это было сделано по указке мэра, — добавил я. — Ведь так? Так зачем множить сущности? Шамиль — фигура промежуточная. Давай она на мэра заяву и накатает.

Он встал и подошёл к окну, задержал взгляд на пустом дворе.

— Тут, Максим, сам понимаешь, — проговорил он тихо, — Лев Сергеевич у нас фигура неприкосновенная. Вряд ли кто поверит шебутной журналистке. Её слова против кучи свидетелей и против самого Быкова.

— Не п*зди мне, Олег, — сказал я резко, — ты просто его друг, или бизнес-партнёр, или как там у вас это называется. Поэтому ты его выгораживаешь. Захотел бы — засадил бы его. Всё штука в том, что это не в твоих интересах.

Круглов вздохнул.

— Да при чём тут лично я? Я обычный подполковник, звёзд с неба не хватаю. Понимаешь, система так устроена. Она съест любого, кто полезет против неё.

Он пожал плечами и попытался улыбнуться, но улыбка не вышла.

— Всё нормально, маньяка мы взяли. Кто бы мог подумать, что это отец Арсений…

— Одного маньяка мы взяли, а второй на свободе, — тихо, но твердо проговорил я.

— Ну, не нагнетай, Яровой… Кстати, от Льва Сергеевича тебе благодарность. Он просил передать.

— Не нужна мне его благодарность, — ответил я. — Одной хватило.

— Ну как же, ты всё-таки поймал того, кто покушался на его жизнь. Теперь он может спать спокойно.

— Насчёт спокойно — не уверен, — улыбнулся я. — Всё-таки мы с Шульгиным ещё здесь.

— Это ненадолго, — улыбнулся в ответ Круглов. — Скоро вы уедете. Сейчас Арсений Иванов даст показания, ваша миссия по оперативному сопровождению дела будет завершена, командировка закончится.

— Ты так и хочешь от нас избавиться… — усмехнулся я, не стараясь сделать эту усмешку доброй.

— Да нет же, нет, — замахал руками Круглов. — Признаю ошибку. Был не прав. Вы молодцы, нашли убийцу. Действительно это оказалась серия. Поэтому предлагаю отпраздновать, так сказать, нашу победу. Не здесь, конечно, есть одно местечко.

— Опять начинаешь? — приподнял я бровь. — Деньги будешь совать?

— Нет, нет, какие деньги! — засуетился он. — Сейчас чисто от души… встретимся, посидим, как полагается. На загородной базе есть сауна, неплохое место. Кстати, принадлежит Льву Сергеевичу, не буду скрывать. Но если он тебе неприятен, я его звать не буду. Мы просто посидим, попаримся, отдохнём немного. Шульгина бери, конечно.

Он говорил мягко, с улыбкой, будто приглашал заключить перемирие.

— Ну пойми, Максим, должен же я вас как-то отблагодарить. Деньги ты не берёшь… Ха!

При слове «деньги» я напрягся.

— Да шучу я, шучу! — быстро разулыбался Круглов. — Какие деньги? Так что давай, в эту пятницу. Адрес я скину. Хотя нет, зачем — мой водитель вас заберёт, доставит, как положено.