Золото Стеньки - Игорь Черемис

чуть вышел Дмитриевска. В море чуть ниже Астрахани имелись условные кораблики с парусами — так я обозначил ватагу Разина, точного местонахождения которой не знал; Мой флот в виде трехмачтового парусника стоял у Дмитриевска. Что-то типа мостов соединяли Волгу и Дон в районе двух переволок — с Камышинки и Царицы.

Ничего лишнего, ничего ненужного и отвлекающего внимание. Мы не ожидали казачьих подкреплений, Разину их негде было взять — с Дона никто малым числом не пройдет. При этом моя армия могла рассчитывать на гарнизоны Царицына и Астрахани, где и пушки имелись, и стрельцы. Причем под рукой астраханских воевод было как бы не четыре целых приказа — грозная сила для здешних мест, которой они на следующий год распорядятся на редкость бездарно.

Силы Разина я оценивал по верхней планке исследований моего времени — двадцать с лишним стругов, половина больших, морских, и на каждом — по фальконету. У казаков должны были иметься и более грозные пушки, захваченные на кораблях незадачливого персидского флотоводца Мамед-хана, но использовать их на воде с тех же стругов было невозможно, а устанавливать на земле — долго. По численности этой банды у историков имелись серьезные расхождения — два года назад Разин отплыл с Дона с двумя тысячами казаков, потом к нему подходили новые охотники до чужого добра, но и потерял он прилично, особенно в битве у Свиного острова. В общем, я закладывался тысячи на полторы казаков — боевых, умеющих драться и не желающих расставаться с богатой добычей. Правда, после осторожных расспросов я урезал осетра до тысячи или тысячи двухсот, но и это было на пределе грузоподъемности даже больших стругов, при которой они становились очень и очень неповоротливыми и медленными, особенно если будут плыть против течения[31].

Моя армия при этом выглядела гораздо скромнее. Четыре с половиной сотни стрельцов — плюс ещё полсотни на «Орле» и сопровождающих его шлюпах. Не все были строевыми, примерно сотня относилась к обслуге пушек, поэтому принимать пеший бой в чистом поле для меня было откровенным безумием. Да и в целом не стоило давать Разину и его людям высадиться на берег — это могло плохо кончиться для нас всех.

Я предлагал устроить что-то вроде засады рядом с Царицыным — пушки простреливали Царицу насквозь, а если грамотно расположиться и добавить фальконетов на стругах, то любая попытка высадиться и выбить нас с позиций должна закончится для казаков кровавой баней. При этом им нельзя стоять на месте, а нужно двигаться к переволоке, чтобы попасть на Дон — а мы можем стрелять по ним, пока у нас не закончится пороховое зелье и ядра. Ну и нельзя забывать фактор «Орла» — он легко мог перекрыть весь фарватер, повернувшись бортом, и раз в три минуты посылать по одиннадцать снарядов в нужную сторону. Эдакая плавучая батарея, в условиях Волги — ультимативное оружие, которому казаки ничего не смогут противопоставить, особенно если прикрыть эту батарею стругами и стрельцами.

Двух сотников я знал ещё плохо — Кузьма Петрович Козлов присоединился к нам в Нижнем с полусотней своих стрельцов, а Фёдор Иванович Ермолаев был из Казани — именно он позже и должен был остаться на поселение в Камышине. Вели они себя не слишком шумно, в основном занимались своими подчиненными, но раз им тоже придется участвовать в нашем общем деле, то в состав военного совета мы их с Трубецким включили. Также в кают-компанию «Орла» позвали обоих голландцев, управлявшихся с фрегатом, и пушечного дьяка Елагина.

Козлов чуть помялся, но потом встал, привычно стянул шапку и чуть склонился.

— Царевич, план твой выглядит разумным, — помявшись, сказал он. — Только когда этого разбойника на Царице-то ждать? И не пойдет ли он через Камышинку, прознав про то, что его на Царице ждут? О том, что вниз по Волге идет могучий флот, все караванщики волжские знают, наверное, уже и до Астрахани весть донесли.

Он снова помялся, натянул шапку и сел. Видно, что ему было непривычно в такой компании и по такому поводу — воеводы обычно приказы отдавали, а не мнения спрашивали. Но опасения он высказал верные.

* * *

У «Орла» имелась одна неприятная особенность, которую я осознал не сразу. Чисто парусные суда, которым и был голландский пинас, очень плохо ходили против течения — особенно когда речь шла о такой могучей реке, какой была Волга. В теории «Орел» мог подняться вверх, но только при попутном и сильном ветре, ждать который можно неделями, но так и не дождаться. Поэтому у меня брезжила мысль оставить его у Камышинской крепости, чтобы в случае нужды, обнаружив вход казаков в Царицу, послать берегом гонца — и уже через сутки корабль снова будет в строю, причем в неплохой диспозиции, предупредив выход в Волгу и возможный побег казацких стругов. Но это означало, что нам придется выдержать первый удар без поддержки его пушек — что тоже было плохо, с какой стороны на это ни посмотри.

Решить этот ребус на пару с Трубецким у нас не получилось, именно поэтому вопрос выбора места битвы и тактику и был вынесен на общее обсуждение. Но что-то отвечать Козлову было нужно, и я ушел в начальственный стиль, которым в совершенстве владел мой завкафедрой.

— Всё верно говоришь, Кузьма Петрович, надеюсь, мы сможем разрешить и это затруднение, — сказал я и оглядел остальных: — А вы тоже подумайте, когда ваша очередь речь держать будет. Фёдор Иванович, продолжай.

Тот примерно повторил все движения своего коллеги, только шапку сразу вернул на голову.

— Царевич, боярин, — короткий поклон в нашу с Трубецким сторону. — Мыслю я так — если уж решили брать этого разбойника, то нужно это делать под Астраханей. Они после перехода будут, устамшие, а это в нашу пользу сыграет. И кораблю этому простор будет, ему ветер нужен, а здесь на мель сесть — плевое дело.

— Благодарю, Фёдор Иванович, — кивнул я вернувшемуся на место сотнику.

Его предложение тоже было очевидным — но у меня были сомнения, что нам стоит ввязываться в полноценный морской бой с казаками. И дело даже не в том, что мы серьезно проигрывали в численности войска — по стругам у нас имелся некий паритет, хотя наши суденышки были речными, а, значит, поменьше. Но «Орёл» и в самом деле мог просто передавить вражеский флот, если ветер будет нам благоприятствовать.

Вот только в этом случае получится Пиррова победа