Зодчий. Книга I - Юрий Александрович Погуляй

дверей в плечах, а этот весь узкий, хлипкий.

— Добрый день, мастер Тихон. Я Михаил Баженов. Новый Зодчий, — представился я.

— Ну? — буркнул тот. Его помощник продолжал качать меха, делая вид, будто меня не видит.

— У меня есть парочка вопросов по сусальному золоту, которое вы делаете для Олега-иконописца.

— И чё? Всё по закону! Да, лицензии нет, ну так и золото порченое! — мрачно заявил кузнец.

— Мастер Тихон. Со всем уважением. Вы не забываетесь с интонациями? — прищурился я. Тощий выпрямился, отёр руки о передник.

— Простите, ваше благородие, — опомнился кузнец.

— То есть вы делаете сусальное золото из осквернённого? — переспросил я.

— Порченое, осквернённое — без разницы. Так-то оно не нужно никому, — Тихон явно ждал подвоха. — Сами же знаете, не золото это уже. Оно ж когда в Изнанке полежит, то меняется сильно. В этих вон, в электрониках городских, работать перестаёт. Кто по побрякушкам работает, те тоже не берут его, тусклое оно совсем и мягкое слишком. А для икон самый раз. Пробу поднимаешь и цвет приемлемый для них становится. Что за вопросы-то у вас, господин Зодчий?

— Много у вас такого?

— Есть малясь. Смотря для чего вам, ваше благородие. Но сразу скажу: даром не отдам, возни с ним много, чтобы в сусальное перегнать. Для Олежи старался.

— Даром и не нужно, мастер Тихон. Спасибо.

Я вышел из кузни с загадочной улыбкой, и за моей спиной застучал молот по наковальне. Как всё, оказывается, просто. Осквернённое золото воздействует с Талантом и так разрушает Изнанку! Металлы вообще по-разному реагируют на скверну, и золото среди них выделяется. Но чтобы вот так…

Это, воистину, как яблоком по голове. Теперь просто нужно провести несколько экспериментов. И если всё получится, то у меня появится невероятное преимущество перед соседями.

Впрочем, оно у меня и так было, но больше не меньше.

Я с улыбкой стоял на улице, наслаждаясь хорошим предчувствием, и тут со стороны Орхово послышался церковный набат. Удары молота в кузне почти сразу прекратились. Справа в доме неподалёку громко хлопнула дверь, и на улицу выбежала женщина, вслушиваясь в звон. Лицо у неё исказилось в непонятную гримасу.

Гримасу страха и надежды. А затем селянка сломя голову, побежала мимо меня в сторону церкви.

Глава 21

Народ собирался на церковной площади, и когда я подошёл к ней — там уже была половина Орхово, плюс подоспело несколько человек из Комаровки.

— Беда, ой беда! Да как же так! — причитал женский голос. — Ну как же так!

— Тихо, тихо! Сейчас со всем разберёмся! — ответил мужской.

— Погубили мальчиков. Погубили!

— Цыц, женщина!

— Ты мне не цыцкай, ты их туда повёл!

Я просочился сквозь толпу. Перед входом в церковь развалилось на земле семеро мужчин. Все крепкие, но все уставшие донельзя и с серо-зелёными лицами. Кажется, это местные сталкеры. Старший из них, в потёртом камуфляже и с усиленным оранжевым кристаллом клинком за спиной, пытался успокоить седовласую женщину.

Судя по внешнему виду вернувшихся из рейда людей — держались они на пределе возможностей.

— Всё будет хорошо, — уверял старший. — Андрей, ну что там?

— Не отвечают… — чуть слышно ответил один из лежащих на земле сталкеров. Огромные рюкзаки охотников за сокровищами были забиты добычей.

— Проклятье! Да где Вольные-то⁈

— Они в рейд собирались, Мстислав, — сказал кто-то из толпы.

— Так два дня назад собирались-то! Надолго ведь не ходят! Ты им звонил, Андрей?

— Я всё делал, — устало отмахнулся лежащий.

— Погубил мальчиков, погубил! — вновь завыла тётка.

В дверях церкви появился отец Игнатий, вид у него был очень хмурый и встревоженный, но лицо моментально прояснилось, когда взгляд наткнулся на меня:

— Ваше благородие! Воистину, Господь привёл вас к нам сейчас. Беда у нас. Помогите!

Рослый Мстислав обернулся на меня с надеждой, которая тут же испарилась. Он был крупным крепким мужиком лет тридцати-тридцати пяти. По сравнению с ним я казался щуплым безусым юнцом.

— Что случилось? — спокойно поинтересовался я. За спиной зашушукались.

— Двух ребят в Изнанке потеряли, ваше благородие, — зычно произнёс Мстислав Глебов. — В паре километров от границы… Там третий ранг проявился и отсёк нас. Мы затаились, как всегда и делали в таких случаях, переждать хотели, но ей там словно намазано оказалось. Пацаны в склепе спрятались, а тварь эта всё возле него крутилась. Будто учуяла. Боря даже пытался на себя её отвлечь.

Один из сталкеров обречённо махнул рукой, глядя, куда в пустоту. Мстислав продолжил:

— Других только привлекли. Пришлось уходить. Время поджимало.

Баба, до этого причитающая, вообще взвыла от горя.

— Так что я возвращаюсь за ребятами. Остальных вывел, но бросить пацанов же не могу. Я думал Охотников поднять, так связаться с ними не можем. И Инок не отвечает. Мальца послал к ним, вот жду с минуты на минуту. И Станислав Сергеевич не отвечает!

Инок — это тот, которого я убил на лесопилке. Да, он точно не ответит. Станислав Сергеевич — это, полагаю, витязь и тоже недоступен.

— Может, солдат с гарнизона подтянете, ваше благородие? — попросил бледный Мстислав. Белки глаз у него пожелтели, а значит, Скверна уже влияет на организм. Пересидели сталкеры в Изнанке, и она такого не прощает.

— Увы, это невозможно, — покачал я головой. — У меня власти над гарнизоном нет, а у них приказ.

— Знаю, что приказ. Но нам бы просто отпугнуть тварь! Витязь же хороший мужик, он…

— Он у матушек лежит. Ранило его, Мстислав, — сказали вперёд меня. — Вон, его благородие если б не вмешался — помер бы Снегов.

Предводитель сталкеров изумлённо хмыкнул.

— Я сам пойду, — решил я.

— Сами? Но, вы же… просто Зодчий, ваше благородие, — нахмурился Мстислав. — Вы же Конструктом управляете, а не…

— Ну а у вас так вообще дара нет, — пожал я плечами в ответ. — Да и нельзя вам туда уже.

— Нельзя, можно, это лирика, — поморщился Мстислав. — Парни там, я за них отвечаю. И дорогу вы не найдёте.

— Я тоже пойду! — сказал один из сталкеров, с трудом сел. У него уже кожа позеленела и левая рука подёргивалась, будто жила своей жизнью.

— Отец, забери его под иконы! Да и вообще все марш в церковь! — прорычал Мстислав. — Быстро!

Отец Игнатий посторонился, махая рукой и поторапливая сталкеров. Мужчины с трудом вставали на ноги, а того, у кого уже началась пляска Скверны, поднимали втроём.

— Я пойду. Пойду! — повторял тот, вяло передвигая ногами.

— Чего стоите, друзья? Воды принесите, покушать чего! — нахмурился Игнатий, глядя на зевак. — Колодец, где знаете! Димка, неси из амбара репу! Другого нет!

Толпа зашевелилась, разбредаясь, а