Бумажная империя 3 - Сергей Жуков

заметить, что у нас всё-таки престижное учебное заведение, и мы можем испортить себе репутацию, зачисляя всяких простолюдинов, — поддержал женщину высокий мужчина с длинными чёрными волосами.

Он был настроен крайне решительно, ведь на днях его пригласил на ужин сам Роман Павлович Юсупов и недвусмысленно дал понять, что их род будет крайне признателен Никите Константиновичу за то, что он приложит все усилия по недопущению поступления Даниила Уварова в университет.

— Господа, давайте уже перестанем сотрясать воздух и пригласим юношу сюда. В конце концов, он сегодня сдал все необходимые письменные экзамены и имеет полное право на зачисление, — вежливо, но с нажимом произнёс самый молодой из сидящих здесь людей.

Это был Озеров Олег Вячеславович — заместитель декана факультета, на который поступал сегодняшний студент.

Золотухин благодарно кивнул молодому замдекана и они наконец пригласили потенциального студента, так и не придя к единому мнению.

И ко всеобщему удивлению, в дверь вошёл не робкий безродный студент, боящийся даже поднимать голову, а благородный юноша в дорогом костюме.

Я окинул присутствующих взглядом и чётко назвал своё имя. Ну а судя по тому, что сразу же увидел в глазах сидящих за широким столом людей, формальностью это заседание не будет.

И это оказалось очень верным предположением. То, что должно было быть вежливой беседой превратилось в поле брани, где я был гладиатором, отбивавшим бесчисленные атаки. Но это никак не помогло, ведь два человека были настроены категорически против моего поступления, поэтому когда мужчина во главе стола объявил голосование, они сразу же отдали свои голоса против меня.

В противовес им следующие двое представителей университета проголосовали за.

— Альберт Борисович? — обратился Юрий Павлович Золотухин к сидящему с краю мужчине в очень дорогом костюме и с огромными золотыми часами на запястье.

— Не имею ничего против юноши, но голосую против. У нас и так учится слишком много простолюдинов, транжирящих наши деньги, — не отрываясь от телефона, сказал он.

Остался последний человек, голос которого должен был быть решающим.

— Профессор Преображенский, голосуйте уже, — ехидно взглянув на меня, сказала женщина, проголосовавшая против меня самой первой.

Эта фамилия почему-то показалась мне знакомой. Мозг быстро стал перебирать обстоятельства, при которых я мог встречаться с профессором и дошёл до вечера, когда я познакомился со своим соседом.

Преображенский Пётр Анатольевич. Именно про него мне рассказывал Владимир и рассказ этот не сулил ничего хорошего. Профессор был моим самым настоящим хейтером.

— Молодой человек, почему вы считаете, что достойны поступить на третий курс? — спросил он меня, не сводя взгляда своих маленьких чёрных глаз.

— Потому что с отличием сдал сегодня все необходимые экзамены за два первых курса, — улыбнулся я.

Профессор не связал мою фамилию с газетой, значит не всё потеряно.

— Это очень слабое заявление, юноша. Знаете, даже обезьяна может выучить учебник и ответить на банальные экзаменационные вопросы, — с пренебрежением бросил престарелый профессор и по его взгляду я понял, что решение уже принято и отнюдь не в мою пользу.

Значит, пора действовать и действовать решительно.

— Абсолютно с вами согласен, Пётр Анатольевич, — кивнул я головой, не проявляя никаких эмоций. — Обезьяны сейчас пошли невероятно умные. Уверен, они способны не только отвечать на экзаменационные вопросы, но и задавать их.

Сидящий во главе стола мужчина не выдержал и прыснул от смеха. Но его веселье не поддержал профессор Преображенский:

— Да что вы себе позволяете⁈ — вскочил он. — На что это вы намекаете? Юрий Павлович, это возмутительно!

Мужчина, судя по всему являющийся председателем приёмной комиссии, продолжил улыбаться и ответил возмущённому профессору:

— Пётр Анатольевич, юноша лишь продолжил вашу, без сомнения, здравую мысль. К чему тратить время на никому не нужные вопросы, пускай Даниил Александрович продемонстрирует на деле, что обладает всей полнотой знаний по торговому делу. Пускай продаст вам что-нибудь.

Преображенский сел на своё место и с показным безразличием бросил:

— Что, опять шариковыми ручками будете торговать?

— Нет, — спокойно ответил я. — Я буду продавать себя.

Все присутствующие тут же оторвались от своих дел и внимательно посмотрели на меня, пытаясь понять показалось им это или же я действительно захотел продаться.

— Правило номер один — привлеки внимание к товару, — улыбнулся я, наслаждаясь их реакцией. — Дальше необходимо сразу же сообщить о неоспоримых достоинствах. В данном случае вы получаете студента, обучение которого уже оплачено, значит денег вы не теряете, а можете лишь приобрести. За прошедшие несколько месяцев я смог заработать большой капитал и стал владельцем газеты, что однозначно говорит о моих высоких предпринимательских способностях и потенциале.

— Молодой человек, а я понял, о какой газете вы говорите, — прищурился профессор по торговому делу. — Вы превратили газету в посмешище и теперь пришли сюда устраивать этот цирк? Ноги вашей не будет в моём учебном заведении.

— Во — первых, Пётр Анатольевич, это не ваш университет, — вдруг вступил в спор сидящий в стороне мужчина в дорогом костюме. — А во-вторых, если юноша действительно смог добиться таких успехов в такой сложной сфере, то наш университет только выиграет от появления в его рядах столь яркого и перспективного студента.

Сделав акцент на слове «наш», он строго посмотрел на председателя комиссии и продолжил:

— Юрий Павлович, я согласен с профессором Преображенским в одном: не стоит превращать нашу деятельность в цирк. Голоса распределены, так что примите пожалуйста решение и закончим с этим.

Сидящий во главе стола мужчина кивнул:

— Благодарю, Альберт Богданович. Тогда, пользуясь решающим голосом, я принимаю решение о зачислении Даниила Уварова.

Троица моих недругов отпустила по несколько недовольных комментариев, но они не стали спорить с председателем комиссии. Хотя по их взглядам, адресованным мне, стало понятно — стоит ждать неприятностей.

Золотухин же махнул рукой, прося меня задержаться.

— Вы держались очень уверенно и спокойно в подобной ситуации, Даниил Александрович, — подошёл ко мне председатель приёмной комиссии. — Давайте пройдёмся и вы расскажете немного о том, что сейчас произошло.

Говорить, что это было отнюдь не первое голосование, где мне было необходимо склонить чашу весов на свою сторону, я, конечно же, не стал. Но остальные свои действия охотно прокомментировал, потому как Юрий Павлович произвёл на меня приятное впечатление и я понимал, что без лояльных здесь людей мне будет сложно удержаться здесь.

— С первых мгновений, я анализировал всё что вижу. А видел перед собой я шесть человек, значит, голоса могли распределиться поровну, следовательно, кто-то из присутствующих был лицом принимающим финальное решение при спорных вопросах. И это лицо — вы, Юрий Павлович. Все члены приёмной комиссии всегда апеллировали к вам, подсознательно стараясь изменить именно ваше