Мастер Рун. Книга 2 - Артем Сластин

Я уже разворачивался, чтобы наконец убраться отсюда, когда до моих ушей донеслись голоса.

Замер, превратившись в слух. Голоса доносились с севера, со стороны той самой деревни лесорубов, которую я так старательно обходил. Несколько человек, судя по тембру. Говорили они громко, взволнованно, и, что самое худшее, их голоса приближались. Они шли сюда, к месту взрыва.

— … видел вспышку! Яркую, как солнце! Прямо над рекой!

— Думаешь, это практики? Может, война началась?

Ноги сами понесли меня прочь. Забыв про усталость, я вскарабкался вверх по крутому склону, цепляясь за корни и ветки. Рюкзак, набитый мокрой, тяжелой рыбой, больно бил по спине, но мне было наплевать. Главное убраться. Убраться, пока местные не вышли на берег и не начали прочесывать окрестности. Они не идиоты, быстро поймут, кто причина этой катастрофы. Хотел уйти незамеченным? Ага, как же. Разбежался.

Здесь, в отдалении от реки, лес был гораздо гуще. Я побежал, не разбирая дороги, ломясь сквозь кустарник. Ветки хлестали по лицу, оставляя саднившие царапины, корни, словно змеи, пытались подставить подножку. Но я мчался вперед, подгоняемый адреналином и страхом, желая лишь одного оказаться как можно дальше от реки и людей.

Не знаю, сколько я так бежал. Может, полчаса, а может, и больше. Легкие горели огнем, сердце бешено колотилось о ребра, а в боку начало нещадно колоть. Наконец, я споткнулся о ствол поваленного дерева и рухнул на колени, жадно хватая ртом воздух. Скинув с плеч ненавистный рюкзак, я просто завалился на спину, глядя в зеленый полог листвы над головой. Солнце пробивалось сквозь него редкими золотыми пятнами. Красиво и так расслабляюще. Иронично, после того ада, что я устроил.

— Молодец, Корвин, — выдохнул я, обращаясь к самому себе. — Просто гениально. Тихо, незаметно… Можно было бы просто в деревне начать орать что я Лео Фаррел.

Долго отдыхать я себе не позволил. Как только дыхание немного выровнялось, я сел, напился теплой воды из фляги и трезво оценил свою добычу. Я вывалил все из рюкзака и понял, какую глупость совершил. Половина рыбин были мелкие или уже откровенно дохлые. На кой-черт я их нахватал? С тяжелым вздохом я оставил себе две самые крупные и свежие, а остальных оттащил в сторону и присыпал листвой и ветками. Не хотелось оставлять следы.

Наконец побрел дальше, стараясь держать реку примерно слева от себя. План был прежний, двигаться вверх по течению, к истокам. Но теперь к нему добавился новый пункт, быть в десять раз осторожнее.

Только когда солнце перевалило за полдень, я понял, что на сегодня хватит беготни. Нужно было остановиться, прийти в себя. Понять, куда я вообще забрел, разобраться с рыбой, отдохнуть и… видит Игнис, больше никогда не совершать таких идиотских поступков.

Я заметил, что местность вокруг изменилась. Деревья стали ниже и тоньше, под ногами все чаще попадались камни, а иногда и целые валуны, густо поросшие мхом. Лес выглядел каким-то больным, нездоровым. Много сухих, безжизненных веток, голые стволы мертвых деревьев. Будто что-то высосало из этого места жизнь, оставив лишь серый, костлявый скелет былой рощи.

Я выбрал место у небольшого ручья, рядом с большим плоским камнем, который мог бы сослужить мне и столом, и разделочной доской. Судя по остаткам старого кострища, углям, превратившимся в серую труху, и почерневшим от времени деревяшкам, кто-то здесь уже останавливался. Но даже я, никудышный следопыт, видел, что стоянка была очень давно. Гостей можно было не ждать. И это хорошо.

— Ладно, друзья, — пробормотал я, вытаскивая нож и глядя на две оставшиеся рыбины. — Давайте сделаем это быстро.

Потрошить рыбу я умел. Не то чтобы виртуозно, но достаточно хорошо, чтобы приготовить ее к еде. Когда-то дед Корвин, тот самый, чье имя я носил, научил меня этому во время одной из наших летних поездок на озеро. Старик терпеть не мог бездельников, поэтому, если уж я увязался за ним на рыбалку, то должен был делать все сам, от насаживания червяка до чистки улова. Эти руки помнили.

Я счистил с камня мох, ополоснул его водой из ручья, разложил первую рыбину и принялся за работу. Уверенный разрез вдоль брюха, выскрести внутренности, отсечь голову и плавники. Те же манипуляции со второй. Затем тщательно промыл обе тушки в ледяной воде ручья. Они были хороши, мясистые, с упругими серебристыми боками, переливающимися даже в тусклом свете, что пробивался сквозь кроны. Интересно, как они называются в этом мире? Впрочем, какая разница, главное, что съедобные.

Разложив их на камне, я вернулся к рюкзаку. Теперь предстояло решить главную на сегодня задачу, это развести огонь.

Сначала, сбор материала. Благо, мертвого леса вокруг хватало с избытком. Сухие ветки, тонкие, как спички, труха из-под коры старого пня, сухой мох, который рос пушистыми островками на поваленных стволах. Я сложил все это аккуратной кучкой рядом с будущим очагом, разделив на категории, растопка, тонкие ветки для розжига, средние для жара и толстые для поддержания огня. Огонь любит порядок, это я помнил.

Теперь сам процесс. Я развязал веревку, которой стянул рюкзак, и вытряхнул все содержимое на расстеленный плащ.

— Где-то ты мне попадался, — бормотал я, перебирая вещи. Наконец, мои пальцы наткнулись на кожаную скрутку. Развернув ее, я увидел набор инструментов: напильники, небольшие щипцы, несколько резцов по дереву и металлу. Явно походный набор, возможно, даже армейского образца. И вот оно! Простое, незамысловатое огниво: изогнутая стальная пластина и кусок кремня размером с мой большой палец.

— Ладно, — пробормотал я, беря кремень в левую руку, а огниво — в правую. — Давай, Корвин, вспоминай дедовы уроки.

Для начала нужна была правильная растопка. Я взял самый сухой мох и тщательно растер его между ладонями, превращая в тонкие, воздушные волокна. Добавил немного древесной трухи, щепотку сухой хвои. Сформировал из этой смеси небольшое гнездышко на плоском камне.

Присев на корточки, я расположил камень-основание прямо перед собой. Огниво в правую руку, зажав между большим и указательным пальцами. Кремень в левую, покрепче, чтобы не выскользнул.

Первый удар. Металл со скрежетом скользнул по камню, но искры не было. Второй. Третий. Черт возьми, как это вообще делается?

— Угол, — пробормотал я. — Все дело в угле и резкости движения.

Я изменил положение огнива, наклонил его чуть больше. Ударил снова, резко. Искра! Крохотная, оранжевая, она вспыхнула и тут же погасла в воздухе, не долетев до растопки. Уже лучше.

Я придвинулся ближе, почти уткнувшись носом в