Последний Герой. Том 9 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Ведьма, людоеды… — хмыкнул Мордюков. — Слушай, Вадик, что у тебя в городе вообще происходит? Ты вообще под контролем держишь ситуацию?

Мы поднимались по склону. Полковник начал задыхаться, хрипел, а Черноусов шёл бодро, привычно, не замедляя шага.

— Ой, да всё это россказни, — отмахнулся майор. — Людоед, не людоед… Странная история, честно. Нет… то что убил, расчленил и сварил — это да… Но неясно, зачем.

— Как не людоед? — поднял брови Мордюков. — Сожрал же человека.

— Да не человека сожрал, — возразил Черноусов.

— Как это — не человека? — удивились мы, даже остановились.

Майор поднял указательный палец.

— Двоих человеков слопал, — сказал он. — Там два трупа были. Один мужской, другой женский. Вперемешку, блин-на.

Мы подошли к самому домику. Мрачное строение даже при дневном свете выглядело отталкивающе. Вошли внутрь — запах стоял как в морге, только без примеси антисептиков. Тела, конечно, уже отсюда увезли на судмедэкспертизу, но дух не уходил.

Пилу и топорик тоже изъяли. Всё это я уже видел на фотографиях, которые показывал нам Черноусов на компьютере. Так что обстановку я знал по кадрам осмотра, но вживую всё выглядело иначе — пусто, заброшено. Разве что засохшие пятна крови повсюду. При тусклом свете они больше напоминали чёрную гниль, чем следы крови.

— Вот, — сказал Черноусов, показывая на дощатый стол. — Два человека разрубил злодей.

Широким жестом он обвёл рукой помещение. Доски стола изрезаны, прорези на их поверхности — тёмные, пропитанные кровью.

— М-да… — зажал нос пальцами Мордюков. — Серийник, получается?

— Здесь разделал, значит, — продолжил Вадим Владимирович. — Эксперты сказали — мужчина и женщина. Жертвы. Сейчас образцы на генетическую экспертизу в область отправили. Но если они сами — не криминальные личности, то вряд ли по базе совпадут.

— В смысле, вы личности убитых еще не установили? — нахмурился и удивился Мордюков.

— Нет, — спокойно ответил Черноусов.

— Ёшкин-матрёшкин, Вадик, вы как тут вообще работаете? — вспыхнул шеф. — И ты так спокойно об этом говоришь! У тебя двойное убийство, людоедство, а вы даже не знаете, кто жертвы!

— Так мы работаем, — пожал плечами майор. — Устанавливаем. Ага…

— Блин! Да меня бы за такое уже наш генерал вздрючил бы и за усы подвесил, — выдохнул Мордюков.

— Так у меня усов нет, — невозмутимо ответил Черноусов.

— Это фигура речи такая! — рявкнул полковник. — Или ты думаешь, меня подвешивали?

— Может, и подвешивали, — хмыкнул майор. — У меня бы после тоже все усы выпали. Вон, у тебя и у самого усов нет.

Мордюков зыркнул на него, но Черноусов только развёл руками:

— Ну что ты разбухтелся, Алексеич. Посуди сам: заявлений о пропавших в городе не было. За год только дед один пропал, нашли потом — труп в лесу. За грибами пошёл, да сердечко прихватило. И бабушка, её не нашли, конечно, но по возрасту она не бьётся с жертвами.

Он понизил голос:

— Головы-то сварены были, не опознать. Ни татуировок, ни перстней, ни колец, никаких родимых пятен — ничего, за что зацепиться. Обычные разрубленные голые тела.

— Обычные? — хмыкнул Мордюков. — Разрубленные — это уже необычно.

— Да понятно, что необычно, — гнул свою линию Черноусов. — Мы ориентировки разослали, по регионам на учёт поставили. Сейчас по ДНК ещё пробьют, поставят профиль в базу как неопознанный труп. Всё, что надо, мы делаем.

— Ладно, — сказал Мордюков, осматриваясь, — поехали заселяться.

— Погодите, — остановил я.

Я посветил телефоном — пока начальники переругивались, прошёлся вдоль стен. В углу, в щели между досками пола, что-то блеснуло. Наклонился, подцепил ногтем и вытащил маленький блестящий предмет.

— Пуговица, — сказал я, разглядывая находку. — Золотистая, с двуглавым орлом. От форменной одежды МВД. Хотя такие встречаются и в других силовых структурах. На ней, кажется, присохшая кровь.

— Да? — Мордюков обернулся.

— Да вот, улику, видимо, пропустили, — ответил я.

— Так эта пуговка, — махнул рукой Черноусов. — От участкового, наверное, отпала. Что, мы все его запчасти забирать должны? Ясное дело, от формы нашей.

— От нашей — да не совсем, — задумчиво проговорил я. — Эта пуговица ставится на погоны и куртки ПШ старого образца. А у участкового, я помню по фотографиям, была куртка нового образца — там пуговицы пластиковые, тёмно-серые, цвета мокрого асфальта. Герб, конечно, тот же, но материал совсем другой.

— Ну, значит, с погона отпала, — пробурчал Черноусов.

— Надо заскочить в морг и проверить одежду трупа, — сказал я. — Особенно погоны.

— Да ты что, Максим, — пожал плечами Черноусов. — Думаешь, это не от участкового, что ли?

— Думаю, что не исключено, — ответил я. — Может, кто-то из жертв тоже был сотрудником.

— Из этих, кого сожрали? — усмехнулся Черноусов. — Ну, вряд ли, конечно, но…

— И ещё есть такая возможность, — продолжил я, — что пуговица отпала не от жертвы.

— А от кого же? — нахмурился Черноусов.

— Ну а кто здесь ещё был? Например, от убийцы, — сказал я.

— Погоди, ты что, — всплеснул руками Черноусов. — Ты хочешь сказать, убийца — сотрудник? То есть это мой сотрудник? Это что за версия такая? Вот вы, городские, даёте, — пыхтел он.

Теперь его, наконец, зацепило, а то и бровью не вёл на все наши вопросы.

— Это не версия, — спокойно ответил я. — Это улика. Потом, может, она и ляжет в основу версии, а пока — просто факт. Нужно изымать всё. Чем больше мы соберём следов, тем надёжнее будет доказательная база. Чем больше фактов, тем увереннее сможем вырабатывать версии.

— О как загнул, — удивился майор. — Молодой, смотрю, а говорить могёшь. Сколько ты в органах-то уже, это самое?

— Второй год, а, если со школой милиции считать, то получается… — ответил я.

— Да школа милиции не считается, — отмахнулся Черноусов. — Ну, второй год… А уже такой, ага… вот потому-то ты и приехал.

Он посмотрел на Мордюкова и добавил:

— Вот потому-то ты, Семён, и взял его. Головастый парень. Ну ладно. Давай-давай мне пуговку, передам, скажу, чтобы в протокол вписали.

— Так, может, как положено сделать? — сказал я. — Пусть приедет следак, сделает дополнительный осмотр, изымет пуговицу, упакует, оформит.

— Да ну, что ездить туды-сюды, — отмахнулся Черноусов, хитро глядя на меня. — Там у него место всегда остаётся в протокольчике — кое-что вписать, дописать, впихнуть. Всё как надо будет. Пакетик ему эксперт свернёт, запечатает. Всё по правилам. Так что давай пуговку.

Я передал ему пуговицу, а сам подумал: «У них тут всё просто и быстро… прямо как в девяностых».

Что ж, мне на эту специальность переучиваться не нужно — на подкорке сидит.

— Вот, — сказал, отомкнув служебный дом, Черноусов. — Располагайтесь.

Домик, конечно, оказался не ахти. Бревенчатый, в одну комнату — она и кухня, и спальня, и прихожка. И печка здесь же.

— Диван есть, кровать есть, — сказал он, широко шагая по скрипучим половицам. — Тараканов нет. Только печку топить надо.

— А газ? — удивился Мордюков.

— Да откуда газ-то у нас? — пожал плечами Черноусов. — Вон, дрова во дворе.

— А душ? — поморщился Мордюков.

— Так банька во дворе.

— А, банька — это хорошо, — уголки губ у Мордюкова поползли вверх. — Пойду включу.

— Кого включишь? — удивился Черноусов.

— Ну, баньку включу, тэны нагреваться будут.

— Какие тэны, Алексеич? — рассмеялся майор. — Баньку тоже дровами топить надо.

— Ёшкин кот, — выдохнул Мордюков. — Всё у вас не как у людей.

— Наоборот, Алексеич, у нас-то как раз всё, как раньше, как у людей, — усмехнулся Черноусов. — Ну ладно. Печку затопите — и ко мне на ужин приезжайте. А то что вы сегодня будете мёрзнуть? Пока дом нагреется — ночь пройдёт. Да и поужинать надо.

— Куда к тебе на ужин? — не понял Мордюков.

— Домой, куда ж ещё, — улыбнулся Черноусов. — Приглашаю. Жена приготовит вкуснятину. Так что давайте, приезжайте.